Парадигматик
Шрифт:
– Где вы, незнакомец? Куда вы делись?
– Я здесь!
– Я слышу ваш голос, но не могу понять, откуда он. Где вы?
– Я за вашей спиной!
– Ау, я вас не слышу, – тревожно воскликнула она, продолжая удаляться от меня.
– Я же говорю, я сзади вас, сзади!
– Ау!!! – закричала она, не оглядываясь и даже ускорив шаг. – Ау! Ау! Ау!
Я догнал ее и сказал:– Не переживайте, я здесь.
– Господи, как вы меня напугали, – испуганно сказала она и легким жестом поправила прическу; в этот момент она даже замедлила
– Я просто остановился и был позади вас.
– Как это? – удивленно распахнула глаза она и замедлила шаг еще чуть-чуть.
Я угадал: чуть замедлив шаг, сама того не заметив, она уже слышала меня, когда я говорил «позади».
Очень просто. Вам во время вашей прогулки не встречалось людей, которые шли вам навстречу? Подумайте.
– Встречались, конечно.
– И что вы о них думали?
– Я относилась к ним как к чему-то несерьезному. И с некоторой жалостью. Они же так мало гуляют по парку. Стоит им появиться за поворотом и сблизиться со мной, в следующий миг они проходят мимо и перестают существовать. Очень короткое существование. Прямо как вспышка, и все. Они даже понять, наверное, не успевают, как приятно гулять по парку.
– А вам никогда не приходило в голову оглянуться и посмотреть, что с ними происходит?
– Посмотреть, что с ними происходит? Я и так смотрю. Они проходят мимо меня и исчезают.
– Я сказал – оглянуться. Вы не пробовали оглянуться?
– Что сделать?… Как это? – удивленно спросила она и прилично сбавила шаг.
– Вот так, – я оглянулся назад через плечо.
– Нет! Что вы делаете! Вы же сломаете себе шею! Никогда так не делайте! – вскричала она и пошла еще медленнее.
– Это совершенно безопасно! Смотрите, – и я еще несколько раз оглянулся через правое и через левое плечо, а потом повернулся и пошел спиной.
– А!! Чудовище! – вскричала она и бросилась бежать.
Я понял, что поторопился и допустил ошибку. Я решил исправить ее радикальнейшим образом.
Я догнал женщину, обхватил ее талию со спины и, подняв над землей, остановился.
– Что происходит? Что происходит? – закричала она. – Незнакомец! На помощь! Незнакомец, я застряла, на помощь! Меня затягивает в болото! Незнакомец, спасите меня! – кричала она и била меня ногами… еще минута этих криков, и я понял, почему она бьет меня: висящая в воздухе, она продолжала «идти» вперед.
– Я здесь, – сказал я. – Не уточняйте пока, где. Вы меня все равно не увидите. Успокойтесь. С вами ничего не случиться, я обещаю.
– Правда? – с надежной спросила она; у нее был сильный характер, даже в этой ситуации, она сохранила в интонации вопроса обаяние и шарм образованной и жизнерадостной женщины.
– Обещаю, все будет хорошо. Только перестаньте двигать ногами.
– Как я могу… перестать.
– Очень просто. Посмотрите же! Вы на земле не стоите. Если бы вы могли дотянуться до земли, вы бы пошли вперед, а так ваши движения ногами совершенно бесполезны. Перестаньте двигать ногами!
– Но как?
– Да вот так, – с раздражением сказал я, подбросил ее вверх и перехватил руками чуть выше коленок. Она чуть не завалилась вперед, но вовремя схватилась за мои плечи. Вначале я чувствовал судороги в мышцах ног, но постепенно они прекратились. – Вот так. Теперь понятно?
– Д-да-а-а, – удивленно произнесла она.
– Теперь вы сможете стоять на месте?
– Да.
Я– Стойте, вы же обещали, – и она остановилась.
– У вас властный голос, дорогой друг, – строго сказала она и сразу смягчила тон. – Рядом я вами чувствуешь себя увереннее. Меня смущает только одно. Я вас не вижу.
– Сейчас увидите, – улыбнулся я, взял ее за плечи и резко развернул на сто восемьдесят градусов.
Дама завизжала так, что у меня заложило уши; я прижал ее к себе и попытался успокоить, шепнув: «все хорошо», но она продолжала кричать, просто кричать! я терпел вопли у самого моего уха несколько минут и решил тогда, что точно оглохну, однако мне повезло – мой слух остался в порядке.
Наконец, в простой крик стали вклиниваться отдельные фразы:– Я ничего не вижу! Я умираю! Куда все исчезло!? Где я!! Я не вижу! Не вижу!.. Не вижу… Оранжевое пятно… Вижу оранжевое пятно слева… Это, кажется солнце..
Говорила она все спокойнее, так что последние слова были сказаны с обычной громкостью, только встревожено.
– Незнакомец! Что вы сделали со мной? Почему ничего нет и солнце слева? Я же говорила вам, где парк кончается, ничего нет. Только солнце осталось! Но оно тоже исчезнет… – она сделала паузу и вдруг закричала, – Ты отобрал у меня жизнь, мерзавец! Ты в один миг перенес меня в самый конец парка! Ты лишил меня прогулки! Я сразу поняла, что ты страшный человек!.. – она сделала паузу, и обвинительным тоном стала перечислять: – Ты конечно образованный, ты владеешь чувством такта, у тебя хорошие манеры, ты вежлив, ты достаточно спортивный, по крайней мере, у тебя нет страшного брюха, и ты не куришь, ты уверенный в себе и властный, когда это нужно, но ты, но ты – ты слишком умный; как же я сразу не убежала от тебя, чудовище… – она помолчала еще немного и грустным голосом заключила: – и вот, из-за моей глупости и твоего ума, мы оказались в самом конце парка раньше времени.
– Почему ты думаешь, что мы в конце парка? – шепнул я.
– Потому что ничего не видно, кроме солнца. Это значит пустота, а пустота в конце парка. А солнце… солнце должно быть слева. В начале дня оно слева, а в конце дня оно справа, когда близится к закату. Значит сейчас конец дня. Ты лишил меня сознания и перенес меня в самый конец парка… Ты управился до вечера! Шустрый! – добавила она едко.
– Солнышко, послушай, – как можно более нежно и вкрадчиво произнес я, – мы не в конце парка, мы там, где остановились. Просто я повернул тебя на сто восемьдесят градусов.
– Просто ты – что? Говори разборчивее; ты всегда говорил неразборчиво, сколько тебя помню, – с огромной претензией крикнула она мне в ухо и добавила после паузы обиженно и тихо – Даже когда ты первый раз признался мне в любви, я услышала «буль-блю-блю»!
Повторяться не было смысла, и я сказал:– Вспомни тот поворот тропинки, где мы однажды видели с тобой белых голубей, и ты еще сказала, что мечтаешь жить за городом, и рядом с домом будет пристроена своя голубятня, и ребятишки будут ходить туда играть или сидеть на крыше и смотреть на закат по вечерам. Ты его помнишь?