Парадокс Ферми
Шрифт:
— Наше дело что? На пенсию, в народное хозяйство, — опустил стакан полковник. — Старикам у нас почёт, молодым всюду дорога.
И тоже вздохнул, порывисто и обречённо. Будь всё по уму, послужил бы отечеству ещё. В звании генерала. Сил покуда хватает, а уж опыта… Да не кабинетного — боевого… Только, оказывается, не нужен его опыт державе. Подразделение расформировывают, а весь личный состав передают в распоряжение МВД. Видимо, России военная разведка стала без надобности.
— Хорошо хоть у вас полный дембель. [34] — Брагин тяжело вздохнул. У него самого тринадцать лет собирались
34
Полный дембель — выслуга больше минимума в двадцать лет и возраст свыше сорока пяти лет.
— Руки-ноги есть, где наша не пропадала, — ответил на невысказанное полковник, на мгновение задумался, потом кивнул. — Ты, брат, погоди пока с народным хозяйством. Есть к тебе разговор.
Чувствовалось, что он симпатизировал майору, искренне хотел помочь. Спецназ своих в беде не бросает. А таких своих, как Брагин, вообще раз-два и обчёлся. Если бы не он, неизвестно, что было бы с самим полковником, довелось ли бы сейчас разговаривать. В девяносто втором в Дубоссарах пуля разворотила ему бедро — кровь литрами, адская боль и конкретная перспектива покинуть этот мир. Брагин не дал. Чертыхаясь, матерясь, временами отстреливаясь, выволок из-под огня и допёр до своих. Так что сохранились и нога, и жизнь, и глубокая вера в воинское братство. Такие вещи не забываются. А на память полковник ещё никогда не жаловался.
— Поговорить можно… — усмехнулся Брагин и зачем-то посмотрел на портрет гаранта, криво висевший на стене.
Себя он оценивал трезво — эко дело, обычный диверс-рейдовик, одним больше, одним меньше, роли не играет. Ему было жаль полковника. Он же ума палата, профи, натасканный стратег, Командир с большой буквы. Слуга царю, отец солдатам. По сути — давным-давно генерал, даром что в погонах с двумя просветами. Как можно такого спеца одним росчерком пера отправить в дерьмо? Каким местом они там думают? Наверху, если боевые офицеры им не нужны, — только педерасты с забугорными паспортами?
А полковник поманил к себе Брагина и продолжал шепотом:
— В общем, Коля, есть возможность заниматься любимым делом и на гражданке. Вооружение, снаряжение, транспорт — всё будет. Денежное довольствие такое, что нам с тобой и не снилось. Словом, те же яйца, только в профиль.
Впрочем, говорил полковник как-то нехотя, мрачно, не смотрел в глаза и тёр виски. Чувствовалось, что было ему то ли гадко, то ли стыдно и уж наверняка — обидно за отечество. Которое с завидным упорством отвечает на добро и верную службу державным щедрым плевком.
— Что-то я, товарищ полковник, не пойму… — насупился Брагин.
Хотя на самом деле он всё понял отлично. У нас нынче ни закона, ни государственности, ни Конституции, только мафиозные кланы, дерущиеся за власть. А спецназ — это сила. Ого-го какая сила…
— Коля, Ты передо мной-то дурочку не включай, — усмехнулся полковник. — Раньше мы подставляли голову за идею, теперь, раз идеи ку-ку, будем подставлять за проклятый металл. Решать вопросы для некоторых толстосумов. Кстати, технически это совсем не сложно. Зарегистрируем какой-нибудь ЧОП или, скажем, «Ассоциацию ветеранов спецназа», пробиваем лицензию на стволы, арендуем помещение — и вперёд. Круглое таскать, квадратное катать. Всё как всегда.
С
— Ну что, вопросы ещё есть?
Кто и начал бы их задавать, только не Брагин. «Холодных» на нём как листьев на берёзе. Жизнь, отданная мокрухе. Жизнь и судьба…
Только почему-то внезапно вспомнился покойный батя. Расхристанный, злой, твердящий в пьяном бреду: «Вертушки, сука, где вертушки? Первый, я четвёртый, у меня взвод „двухсотых“, патроны кончаются… Где вертушки?» В мясорубке Афгана батя небось не думал о деньгах. И дед не думал, и прадед, и кто ещё в их роду из мужиков. А он, правнук, русский офицер, значит, плюнет на их память, засунет в одно место честь и пойдёт продаваться? Хватать за глотку того, на кого укажет хозяин?..
Брагин жадно выпил, выдохнул и посмотрел полковнику в глаза.
— Я пас, — сказал он ровным голосом. — Категорически. Может, в народном хозяйстве на что другое сгожусь.
Полковник слишком хорошо знал его, чтобы не понять: всё, упёрся, дальше стена. Он пожал плечами:
— Ну как знаешь, майор, не маленький… Языком только смотри не болтай, — добавил он шёпотом, разлил остатки водки и почему-то тяжело вздохнул. — Давай, что ли, на дорожку, по последней… Кто знает, куда она нас выведет… — Потом вытащил перочинный нож, потёртый, со швейцарским крестом на рукоятке. — Вот, возьми на память. Бутылку когда открыть, колбаску порезать…
Подождал, пока не закроется двойная дверь, достал ещё бутылку и неожиданно подумал, что, может, зря Брагин пёр его тогда, рискуя жизнью? Может, оно того и не стоило…
Гарьят. Репт
Президентский дворец был массивным семиэтажным строением с плоской крышей, на которой несли круглосуточную вахту ракетные установки. По фасаду бдела многочисленная охрана. По бокам и с тылу охране было нечего делать — глухие полированные стены имели лёгкий отрицательный уклон. Вот такое жилище всенародно избранного лидера народовластия. Ни окон, ни балконов, ни щелей — вообще ничего. Только под самой крышей, так, на всякий случай, видеофиксаторы. Да и те примитивные, работающие лишь в видимом диапазоне. Кому в здравом рассудке захочется испытывать на прочность подобный монолит?..
Желающие, однако, нашлись.
— Давай налево, — кивнула Гарьят артемиту. — Здесь прямо… Всё, прибыли.
Повозка остановилась под фонарём. Это был тихий тупичок среди офисных зданий, у небольшого садика. Садик выглядел получше, чем лесополоса у промзоны, но ненамного. Интересно, осталось ли на планете Несчастье хоть что-нибудь чистое и здоровое?..
— Внимание! — тронула Гарьят пряжку своего пояса. — Режим скрытности к активации!
Обычный с виду ремень представлял собой универсальный боевой агрегат, содержавший всё необходимое для выживания. Начиная от банальной силовой кирасы и кончая персональным левитатором. Проверенная и надёжная вещь, а временами — просто спасительная.
— Принято, режим скрытности, — повторил артемит, и они с Гарьят синхронно исчезли — мощное поле отправило электромагнитные волны в обход.
Никем не замеченные, они вылезли из повозки, неслышно прошагали где-то с квартал и подошли к северной стене дворца. Видеофиксаторы равнодушно взирали с высоты на пустую, ярко освещённую площадь.
— Режим проникновения к активации, — опять дотронулась до пояса Гарьят. Мгновение помедлила, глубоко вздохнула и… шагнула прямо в полированный камень.