Парадокс Всемогущества. Начало
Шрифт:
— Райли… Фарлендер, — ответил парень. — А тебя как зовут?
— Я Мира Рейнолдс, — назвала девушка подозрительно знакомую Райли фамилию. — Каждую ночь хожу сюда, если получается.
Город снова наклонился, словно пытаясь сбросить Райли с близкого обрыва, и парень вцепился пальцами в асфальт, но Мира лишь слегка присела на левую ногу, чтобы не потерять равновесие. Она вытащила из кармана окуляр и вставила его в телескоп, закрутив небольшой винтик сбоку.
«— К полуночи город остановится, и можно будет спокойно посмотреть в телескоп», — сказала Мира. — А до этого момента я просто провожу время здесь, в тишине и одиночестве.
— Позволь составить
Мира ничего не ответила, лишь кивнула головой, что означало, что она совсем не против присутствия Райли. Она присела на асфальт по другую сторону телескопа.
Тем временем Райли думал, какая может быть связь между Мирой и Кристианом Рейнолдсом, главой Дримлена, как он себя назвал. Одинаковые фамилии, рыжего цвета волосы… Все наталкивало на мысль о том, что они родственники, причем аргументов против совершенно не было. Спустя некоторое время, когда город уже спустился с бархана и начал карабкаться на другой, Райли спросил:
— Мира… Есть какая-то связь между тобой и главой города?
— Конечно, — ответила она. — Ты думаешь, просто так кто-то позволил бы мне здесь ночью сидеть?
— Он твой…
— Отец. Да, — ответила Мира. — Именно он возглавил жителей города, которые были здесь, когда война началась. Многие потеряли надежду выжить, когда поступило известие о войне — думали, что пропитания не хватит надолго. Но он сумел организовать людей, переделал крыши домов под огороды. Благодаря ему наш город еще жив, — сказала она. Ее красивый, немного грустный голос звучал в тишине ночи, под негромкий рокот, доносящийся снизу: город двигался, а это значит, что он жил.
Еще некоторое время они сидели молча, любуясь звездным небом под стрекот сверчков. Чем больше проходило времени, тем больше звезд можно было увидеть на небосклоне. Привычная картина ночного неба натолкнула Райли на мысль, что пусть он попал в другое время, пусть на планете идет жестокая война, но звезды на своих местах, они не изменились. Внезапно он понял, почему звездное небо так успокаивает: в постоянно меняющемся мире, где в течение жизни одного человека может произойти невероятное множество перемен, переворачивающих его жизнь как угодно, когда кажется, что все вокруг в хаосе и беспорядке, стоит лишь взглянуть ясной ночью на небо, как увидишь, что там все на месте, там ничего не поменялось; в поисках духовной опоры, что неизменно поддерживала бы в любой момент жизни, нет ничего лучше чем космос, чей жизненный цикл во много раз длиннее жизни человека.
Тут Райли услышал тихий писк за спиной. Обернувшись, он увидел, как блеснули два небольших глаза. Писк повторился.
— Это что, кошка? — спросил он неуверенно.
— Ага, — ответила Мира. — Кошки у нас почти что священны.
— Прямо как в Египте, — заметил Райли. Мира посмотрела на него.
— Мы их уважаем по другим причинам. «Эти животные — единственная сила, что сдерживает крыс в нашем городе», — сказала она.
— Так у вас еще и крысы есть? — спросил Райли.
— Их завез сюда еще до войны в качестве подопытных животных один человек. Но некоторые сбежали и расплодились. Тогдашний глава города и приказал завести в городе кошек, чтобы те уничтожали крыс, — ответила Мира. — Он считал, что как только кошки съедят всех крыс, они умрут. Но крысы не кончились, а добрые жители города стали подкармливать кошек из своей тарелки.
— Какая ирония — ведь ваши кошки сами уничтожают себе путь к выживанию, — заметил Райли. — Но другого выхода у них нет.
«— Ты
Тем временем черная кошка медленно подошла к Райли. Он с трудом различил ее силуэт в темноте ночи; возможно, он бы потерял из виду это угольно-черное животное, если бы не глаза, блестящие во мраке. Время от времени жалобно мяукая, кошка приблизилась и потерлась лбом о локоть Райли. Он погладил ее по голове, взял ее руками и усадил на колени; кошка не сопротивлялась, лишь слабо замурлыкала. Где-то далеко сзади загорелся свет, и Райли смог разглядеть ее грязную шерсть, торчащую местами в стороны. Кошка, жмурясь и мурлыча, смотрела на Райли, который сидел, скрестив ноги. Райли почесал ее за ушком, на что та ответила жалобным мяуканьем. «Мне нечего сейчас тебе дать», — подумал Райли. То, что местные животные так дружелюбно относились к незнакомцам, радовало его, но в то же время становилось не по себе при мысли о том, что такое доброе отношение ничем не обосновано. Райли редко сталкивался с животными, и большинство из них убегали от него, стоило ему приблизиться. Люди жестоки, когда им ничего не угрожает. Но сейчас, во время всемирной войны, у людей и маленьких животных не было повода бояться друг друга — каждый был вынужден выживать, каждый нуждался в товарище.
Тут Райли заметил, что Мира глядит на него, слегка улыбаясь.
— Что ты на меня так смотришь?.. — спросил Райли в недоумении. Мира ответила:
— Я думала, что люди оттуда, из внешнего мира, бесчувственны и сейчас думают только о войне. Ведь столько лет сплошных сражений вряд ли могли не изменить всех и каждого. Но ты совсем другой, не такой, как я представляла. Можешь часами просидеть ночью под открытым небом, не заботясь о том, что наутро придется рано вставать. Тебя даже кошки любят, — усмехнулась она.
Райли аккуратно снял с колен кошку и поставил на асфальт. Мурлыча, она пошла в сторону деревьев. Райли, посмотрев наверх, увидел блеклую светящуюся полосу галактики, пересекающую небосвод. Он сказал:
— Когда-то давно, впервые в жизни увидев Млечный Путь, я подумал, что не может быть такого, чтобы множество его миров остались для людей загадкой. Мне казалось, чего стоит построить ракету и полететь к звездам. Я не понимал, почему людям важнее искать в чем-то для себя выгоду, да и сейчас не понимаю.
— Иногда бывает полезнее обратить внимание на пользу для себя, а не на что-либо другое, — ответила Мира. — Ведь если в свое время не позаботиться о себе, некогда будет делать что-либо еще.
«— Это правда», — сказал Райли. — Но я видел, как в мире до войны люди были настолько заняты, обеспечивая себе жизнь, что забывали жить. Таких людей просто затягивала земная суета. Пусть они были выше по положению в обществе, но были гораздо менее счастливы. Это люди, что обеспечивали нам, другой части населения, возможность наслаждаться жизнью.
— Райли, — сказала Мира. — Война началась уже шесть лет назад. Вряд ли ты мог в том возрасте оценить ситуацию с такой стороны.
— Ну… Я, как бы… — Райли не знал, что ответить. — Я просто помню, что тогда было, и делаю выводы…
— Ясно. Хотя, отчасти, ты прав. Интересная идея делить людей на рабов суеты и «других». Я плохо помню свою жизнь до того, как началась война, и меня забрали в Дримлен. Но мне рассказывали, что все было не совсем так, как ты сказал.
— Что же тебе сказали?