Парадокс жнеца. Книга вторая
Шрифт:
Со своего места я мог наблюдать, что размотавших нас всего пара десятков, может чуть больше. С одной стороны, результат закономерный — у нас не было никакого командования, только надсмотрщики по факту; не было оружия, и мы по сути толпой пришли. С другой стороны — нас ведь намного реально больше, чем нападавших, и мы патриции, нечеловечески сильные, ловкие, умелые и вот это вот все.
Кстати о нашивках. Кайсара много мне рассказывала об Академии, за что я ей был благодарен. Тем более благодарен и впечатлен, что она в отличие от меня сама проходила здесь все впервые — в числе прочего поэтому я и не отмалчивался с советами, периодически обращаясь к родственнице Юлии, которая здесь тоже как ландыш, не ориентируется. И вот сейчас, когда темная фигура с закрытым лицом сорвала с меня нашивку,
Вскоре после того как нападавшие ушли, по нашему холму двинулись, судя по виду, офицеры-наставники. Проходя мимо, они «воскрешали» курсантов, собирая группы и разводя их по разным сторонам. Уводя, как я сейчас видел, на площадки, к которым без оглядки на дождь уже спускались дирижабли.
Меня тоже «воскресили» — офицер без знаков различий, собрав группу в тринадцать человек. Среди них знакомое лицо — «родственница» Юлия, надо же. Она тоже меня заметила, улыбнулась приветливо. Улыбка симпатичная несмотря даже на то, что лицо у нее заляпано грязью и кровью.
Пока остальные «воскрешенные» курсанты потока расходились по сторонам — уже распределенные заранее по направлениям, похоже, мы своей небольшой группой стояли на месте и просто ждали. Долго ждали — до того момента, как все дирижабли не покинули поверхность планеты. И только когда последний оторвался от земли, собравший нас офицер снял шлем, показав нам последовать его примеру. Незнакомое лицо, возраст — на вид, около тридцати. Что, с учетом чистого лица, легко может быть и около трехсот.
— Можете не переживать, у вас просто не было шансов, — успокаивающим и немного скучающим тоном первым делом произнес незнакомец. Именно проскользнувшая в его голосе характерная скука подсказала мне, что с возрастом все может быть даже не «может быть и около трехсот», а «скорее всего где-то за триста».
— То, что с вами со всеми произошло, было тестом для слушателей второго курса пехотного направления, которые должны были спланировать и осуществить силами одной декурии обычных легионеров успешную засаду на большую, но дезорганизованную толпу патрициев. Для вас же это было всего лишь навсего уроком. Здравствуйте, кстати, я ваш новый наставник. Представляться не буду, имя мое вам не нужно, а обращаться ко мне будете «господин наставник». Итак, уважаемые, что вы извлекли из сегодняшнего урока?
— Порядок бьет класс, — произнесла одна из девушек, пытаясь невзначай поправить слипшиеся влажные волосы. Все же почти двое суток в броне на внешнем виде заметно отражаются.
— Правильно, порядок бьет класс. Вас атаковала всего одна декурия, состоящая из тридцати обычных легионеров, десяток из которых был занят тем, чтобы обеспечить шоу со взрывпакетами и прочими атрибутами яркой картинки. При этом каждый из вас, в теории, намного превосходит отдельно взятого легионера, количественно вы тоже превосходили нападавших. Даже учитывая фактор внезапности, даже без учета отсутствия оружия вы могли бы перебить их саперными лопатками; в чем, кстати, для вас и будет примерно заключаться один из будущих тестов. Но это будет после, сейчас же вернемся к вам, дорогие мои. Вас размазали подчистую, легко как котят. И об этом сейчас, где-то наверху, — показал наш новый наставник пальцем в небо, — ведут речь остальные наставники, озвучивая для каждой группы уже разделенного потока свою отдельную мотивацию. На вашем курсе в потоке обучения к моменту разделения осталось сто тридцать три человека, каждый из которых выбрал для себя Путь Чести. И сейчас те сто двадцать, кто наверху, уже начинают впитывать информацию о том, что для того, чтобы порядок бил класс, прежде чем научиться командовать необходимо научиться подчиняться, а также прочие благоглупости необходимые для будущих политиков, идущих в сторону Сената по стезе выбранного карьерного пути, который начинается с армейской лестницы. Каждому из них предстоит огромное количество открытий, но большинство так никогда и не узнает одной простой и элементарной до полной очевидности вещи: весь их путь, его конец и потолок, уже предопределен. За них, за всех кто слушает сейчас про порядок, который бьет класс, уже давным-давно все решено. Да-да, Александр, вы хотели что-то спросить?
Блеснувший золотом взгляд куратора — причем не фигурально, у него действительно глаза на краткий миг стали золотыми, устремился на меня.
— Во время высадки на поверхность в нашей десантной капсуле погиб курсант. Это тоже было предопределено?
— Порванные ремни привязной системы. Предопределенная судьбой трагическая случайность, — улыбнулся наставник.
В отличие от улыбки Юлии — которая на заляпанном кровью и грязью лице смотрелась симпатично, на чистом лице наставника улыбка выглядело ну очень неприятно. Как у ядовитого змея выглядела бы, если бы змей улыбаться умел. Глаза нашего нового наставника снова блеснули золотом, и он продолжил.
— В Республике, если вы слышали, в родах Юлиев и Антониев есть группа, условно называемая «три тысячи фамилий». Непостоянное и не всегда точное количество тех, кто обладает достаточной властью и влиянием, чтобы решать, как будет жить весь Римский мир. Но вы вряд ли слышали, что среди этих трех тысяч есть триста фамилий, который решают, как будут жить эти самые довольно широко известные три тысячи влиятельных семейств. Неожиданно, правда? Вас здесь тринадцать человек, и впереди у вас еще огромное количество подобных открытий чудных. Самое важное из которых сейчас: вы здесь не для того, чтобы учиться командовать или подчиняться. Вы здесь даже не для того, чтобы стать военными. Non scholae, sed vitae discimus, — добавил куратор.
«Не для школы, для жизни учимся», — старая латынь, одно из крылатых выражений, которыми обогатилась моя память за недавнее время.
— Если говорить начистоту, то ни один из вас не соответствует полностью тем критериям, которые требуются хорошему командиру римской армии. Вы, если уж говорить откровенно, вообще для армии не годитесь. Именно поэтому наша с вами группа будет проходить формальное обучение по направлению «космодесант», так что будет вам не очень просто, зато всегда весело. А истинная же причина вашего нахождения здесь и сейчас состоит в том, что вы отобраны судьбой не для того, чтобы стать частью армейского механизма, а для того, чтобы научиться всеми социальными механизмами — самыми разными, армейским среди прочего, не командовать, но управлять. Ну а для того, чтобы ваше обучение и практика управления человеческими ресурсами не стоили Республике слишком дорого, прежде чем забрать бразды управления армейскими подразделениями, вам необходимо потренироваться на более простом и дешевом уровне. Пойдемте прогуляемся, я покажу вам кое-что очень важное. Вперед, уважаемые, вперед, мои дорогие, к новым открытиям!
На этой громкой и фальшивой ноте — с широкой, но совершенно холодной улыбкой, новый наставник жестом увлек нас за собой.
Глава 13
Прогуляться наставник предлагал нам довольно далеко — шли мы за ним несколько километров по пересеченной местности. По пути узнали, что демонстрация «финального урока», по результатам которого закончился отбор-фильтрация для курсантов, могла бы проходить в любом месте. Сюда же основной поток привели лишь ради нашей группы из тринадцати избранных. Просто потому, что отсюда идти ближе — но вот к чему ближе, наставник сообщить пока не удосужился. Да и больше особо возможностей не было — мы уже поднимались наверх по крутому узкому ущелью. Такой подъем — не сильно сложная задача, но вот мы были несколько утомлены за последнее время, так что каждый шел наедине с собой.
Наконец подъем закончился, и тесной группой мы вышли на огромный, выдающийся вперед скальный уступ. Погода вновь сменилась. Здесь, наверху, завывал стылый ветер, бросая в лицо мелкую крошку мороси, влажный промозглый воздух словно забирался под бронекостюм. Перед нами стеной возвышалась стена белесого мглистого тумана; где-то чуть выше виднелись очертания облачной цитадели — огромной, похожей на летающую тарелку. К ней, на удивление, с утеса вел мост, местами теряющейся в проплывающих клочьях тумана. Надо же, поднимаясь мы даже купол миновали, а я и не заметил ощущений, настолько устал.