Парализатор

Бакшеев Сергей

— Трусишь?

— Не нравится — выходи!

— Подождем, когда он сам остановится, — решаю я.

— А денежки у вас есть, ребятки, чтобы часами на такси раскатывать?

— Вчера напечатала, хрен отличишь! — отрезает Марго. Она поворачивается ко мне: — Ты не обознался?

— Пополнел, полысел, но очень похож.

— Знакомого встретили? — косится таксист. Видимо наш внешний вид не ассоциируется у него с дорогим автомобилем.

— Ага. С того света. Сегодня родительский день какой-то.

Таксист

озадачен. Он увеличивает громкость радио, мы слушаем похожие друг на друга песенки и колесим, пока «ягуар» не сворачивает на дорожку, перекрытую шлагбаумом. Таксист прижимает машину к обочине.

— Прибыли. Это жилой комплекс «Серебряные ключи», туда меня без звонка клиента не пустят.

Услышав название, я вздрагиваю. Мать честная! Вот это да!

«Ягуар» проезжает под шлагбаумом. Я смотрю на причудливые кирпичные дома переменной этажности с зеркальными окнами салатового цвета, и на заиндевелом окошке моей памяти оттаивает новый эпизод прежней жизни.

— Это мой дом! — восклицаю я.

— Твой дом? Покажи пропуск, и нас пропустят. — Таксист с усмешкой смотрит на меня. — Забыл, бедняга?

— Не верите? Я здесь жил!

— Сомневаюсь.

— Здесь есть мини-зоопарк, — вспоминаю я, заметив огороженный склон. — Внизу пруд и речка. Туда пускают чужих, если пешком.

Мне не терпится проверить себя. Я выбираюсь из такси. Марго догоняет меня, и мы проходим мимо охранников. Новые детали, встречающиеся на пути, оживляют память.

— Видишь пруд? — убеждаюсь я.

— К черту пруд. Тебе отца надо найти. Куда он делся?

— Я вспомнил. Он поставит машину в подземный паркинг и пойдет по переходу. Мы перехватим его около лифта.

— А если и твоя мама жива? — обжигает меня вопросом Марго.

Я избегаю слов «папа» и «мама», боясь, что сознание ухнет в водоворот непостижимой мечты и уже не выберется оттуда. Если вчера ты был жалким червяком, а сегодня превратились в вольную птицу, не стоит сразу взлетать к солнцу, крылья могут не выдержать.

Я тащу Марго по знакомым дорожкам и нахожу незапертую дверь для дворников. Мы спускаемся по ступеням и оказываемся под моим домом около лифта. Если я не обознался, сейчас справа появится мой отец.

Я замираю и слышу тихие шаги. Сердце подкатывает к горлу и выдавливает из глаз слезы. Шаги приближаются, а я смотрю в пол, боясь поднять влажные глаза. Мы стоим у дверей лифта, нас не обойти. Шаги стихают, и в узкий круг моего взора попадают дорогие туфли из мягкой кожи. Я узнаю бежевые брюки водителя «ягуара». Это он.

О, господи! Отец рядом со мной! Стоит сделать шаг, и я смогу обнять его!

Он нажимает кнопку вызова, лифт распахивается, и я слышу вежливый голос:

— Вам на какой этаж?

Марго пихает меня локтем. Я нахожу силы поднять взгляд и выдавливаю:

— На пятый, папа.

Планета останавливается. Мое сердце тоже. Мгновения тишины давят так, словно я погружаюсь на дно океана. Заплаканные глаза стремятся поймать тепло ответного взгляда. Я жду объятий, чтобы разрыдаться в голос. Но различаю лишь, как щеки отца багровеют, и на лице проявляется гремучая смесь удивления и испуга. Его руки поднимаются отнюдь не для объятий.

Он грубо отталкивает меня и вопит:

— Охрана!

29

У Марго при крике «охрана» срабатывает рефлекс мелкого воришки. Она бросается бежать, недаром столько тренировалась. Но в запутанной подземной части жилого комплекса сильные ноги не главное, здесь надо знать переходы-выходы. Марго тычется в первую же закрытую дверь, не замечая кнопки на стене, и призывает меня на помощь:

— Солома!

Смахнув слезы, я разглядываю толкнувшего меня мужчину и убеждаюсь — это не мой отец. Черты лица очень похожи, но чванливые губы и надменный взгляд выдают в нем совершенно другого. И главное — мой папа ни за что бы не поднял на меня руку!

— Уберите его отсюда. Вышвырните! — требует похожий на отца человек от подоспевшего охранника. — И ее тоже. И никогда их сюда не пускайте!

Марго ощерилась, готовясь к сопротивлению. Однако, видя мою безвольную покорность, ее единственная рука опускается, а приведенная в боевую готовность коленка распрямляется. Охранник бесцеремонно выталкивает нас на лестницу «Пошли! Пошли!», но когда за нашими спинами закрывается дверь, становится дружелюбнее.

— Откуда вы взялись?

— На зверье пришли посмотреть. И увидели, — язвит Марго.

— Зачем в дом полезли? У нас жильцы нервные, впечатлительные. Они платят деньги за покой.

— Покой на кладбище.

— Угомонись, девочка. Нам от них тоже порой достается.

Марго корчит милую рожицу и вступает в беседу со словоохотливым охранником, а я в полной растерянности. В душе склока — разочарование и надежда терзают друг друга. Кого я встретил у лифта? Почему этот человек получил письмо обо мне? А вдруг это мой папа так изменился за три года?

Охранник выводит нас за территорию, и мы попадаем в лапы разгневанного таксиста.

— Сбежали и не заплатили. Не выйдет! А ну гоните денежки.

— Вот. — Марго протягивает пятьсот рублей, вырученных за телефон.

— Что это? Ты перепутала купюру. Я вас час катал. Гони тысячу! И за моральный ущерб столько же!

— Хоть моральный, хоть материальный, больше все равно нет.

Мне хочется исчезнуть, испариться, провалиться сквозь асфальт. Планета сошла с орбиты, а они собачатся из-за пустяка. Мне кажется, за мной подглядывают из окон моей бывшей квартиры. Я плюхаюсь в машину, чтобы скрыться от жестокого мира.