Параллели
Шрифт:
– Знаешь? Говорят, рептилойды очень вкусные.
– Да! – произнесла она, прикусывая губы от голода.
– Амин мне надоел! Подкрепись перед работой…
– Злоращу! – поблагодарила его Мара, и пошла прочь.
Не далеко от темного замка, на фоне бескрайних топей стоял генерал Амин. Стоя на возвышении, на одном из покрытых лишаем камней, он кричал на слизняков и прочих своих подчиненных, обвиняя их в плохом служении злу. Он очень злился на Тейнов, что они не выполнили приказ. Он не знал, как теперь ему оправдаться перед Дарксом. Продумывая варианты как все исправить, чтобы Император стал благосклонен к нему, совсем забыл о бдительности. Ему было сложно заметить, как сзади к нему подошла Марена. Лишь только по виду тех, кто стоял перед ним с опущенными от страха глазами он понял. За спиной у него кто-то стоит, и этот кто-то пришёл за его гнилой душой. Обернуться он не успел, лишь слегка дернулся,… как тысячи черных волосинок впились в него, пронзая его плоть. Даже крепкая чешуя, покрывавшая его толстое тело и служившая ему одновременно доспехами, не защитила его. Тело Мары тряслось и извивалось в наслаждении. Темная сила вместе с кровью перетекала из уже теперь бывшего генерала в лучшего шпиона темного мира. Насытившись, она резко вырвала свои локоны и клоки волос из почерневшего трупа Амина. Безжизненное тело с открытыми стеклянными глазами, застывшими на веки от ужаса, камнем упало в грязь болота.
– Сильный, съедает слабого… – глядя на труп с иронией произнесла она.
Широко улыбаясь под копной волос, она быстро пошла прочь, следуя приказам в воплощении плана Императора.
Не успела она скрыться в темноте.… Как те, кто еще мгновенья назад стояли на коленях перед генералом, дрожа и прося прощения, с остервенением накинулись на него. Каждый старался оторвать как можно побольше кусок. Не прошло и минуты как от Амина остались лишь воспоминания и пригоршня серебристых чешуек, валявшихся на черном перегное вонючего болота. Но даже они вскоре будут втоптаны в грязь, как и имя генерала, будет забыто навечно. Бесславный конец командующего темными легионами Даркса.
Под прохладной тенью вечнозеленого дерева, дающему комфортную жизнь всему оазису… там, где проживали братья бобры и прекрасная Лилия, делившие кров под одной крышей.… Из земли, окропленной россыпью изумрудов, пробивался вверх слабым стебельком росток дерева Идунн.
– Маленький мой – поглаживая тонкие листики, шептал Бам.
Он, стоя на коленях перед деревом, которому суждено жить сотни лет и повторял:
– Расти, расти… мой хороший.
Со спины к нему подошёл бобр и сказал громко, чтобы привлечь к себе внимание:
– Брат!
– Да, Кабл? – отозвался Бам, не оборачиваясь.
Он продолжал ухаживать за ростком, присыпая его землей, чтобы тот устойчивей рос.
– Я думаю, все же мы должны сообщить в орден о страннике… – неуверенно сказал он.
– Нет, брат. Мы не будем этого делать.
– Почему?
– Его появление, неслучайно… – загадочно сказал Бам, выдержав паузу, продолжил:
– В нем сила, которую я никогда раньше не ощущал. Да и Лили, какая-то связь между ними струится… Не будем пока спешить!
– Стражи все равно найдут его, и тогда нам не поздоровится – повышая голос, стал спорить Кабл – Ты это понимаешь?
– Да понимаю…
– Однажды ты уже пошел против ордена и куда это нас привело?
– Не нас, а меня! Кабл! Ты здесь оказался из-за собственных ошибок.
– Я просто хочу сказать…
– Я сказал, нет! Значит, нет! Как я сказал, так и будет! – резко оборвал его Бам, вставая с колен.
Кабл слегка попятился назад, он прекрасно знал, что брат очень вспыльчивый и спорить с ним бесполезно. Он все равно все сделает по-своему. Он редко шел на какие-либо компромиссы и никогда некого не слушал. Эта дурная черта характера очень много боли приносила окружающим, но самого Бама это мало интересовало.
Поднявшись на ноги и выгнув спину хрустя позвонками, он уже спокойно, словно ничего не произошло, как бы размышляя, продолжил:
– Всему своё время, брат мой – и разделяя, по словам повторил:
– Всему… своё… время…
– Добро! – неохотно согласился Кабл, кивая.
Каблу очень не нравилась все что происходило. Эта его эгоистическая приказная натура. Иногда она просто выводила его из себя. Но только терпение и самообладание и, конечно же, страх перед силой брата не давали ему ответить, как следует. Но он умел ждать, и верил, что когда-нибудь у него появится возможность по-настоящему возразить Баму.
– Бам, я собираюсь в город. Надо получить разрешение на телепортацию.
– Зачем? – с прищуром спросил седой бобр.
– Склад переполнен, пора отправить часть урожая на «Ци». Да еще хочу приобрести на рынке пару ботов-сборщиков. Скоро начнется сезон массового сбора, боюсь, наши старые роботы без помощи не справятся. Урожай глядя на Идунн, должен быть хороший.
– Хорошо… Кабл, купи ещё бота-сторожа. Хоть предупреждать будет о приближении посторонних. А то вон к ферме посторонний подошел, а мы и не заметили. Ну и чего-нибудь вкусненького для Лилии.
– Хорошо брат – ответил он и пошёл в сторону дома.
– Кабл! – крикнул строго вдогонку ему Бам – о страннике молчи!
Но старший брат только кивнул в ответ, и пошёл дальше.
– Какой-то странный… – размышлял Бам, думая о брате – как бы глупостей не натворил.
Бам и Кабл родились на далекой планете Беброс в созвездии Гая, в большой многодетной семье. Их было не много не мало, а восемь душ. Росли они в безопасности в заводи большой реки, которая растянулась на многие километры вдоль вечнозеленых лесов. Раса «беса», к которой относились братья, делила свою планету с двумя другими народами. Одни обитали в реках планеты, другая раса «шал» правила лесами и степями, а «брус» были горные жители. Все они жили в мире и согласии. Вели бойкую торговлю друг с другом, и совместными усилиями старались сберечь дивную природу планеты. В техническом плане они были развиты плохо, но на дипломатическом поприще не отставали от других планет их системы.
Бам был самый младший в семье и по традициям их народа, отправился на соревнования, где выявляли лучших пловцов. Все, кто постарше должны были работать и помогать родителям в воспитании маленьких. На соревнованиях Бам обошёл всех с огромным преимуществом и по итогам заплыва отправился на главные соревнования в созвездии Гая. Но при загадочных обстоятельствах исчез перед самым финалом. Что с ним случилось, никто не знал. Спустя много лет он вновь появился в созвездии, но только уже в качестве «стража миров». Он отправился на свою родную планету поведать семью, которую давно не видел. Там же узнал страшную новость, что родные его погибли от смертельного вируса, который скосил одну треть их расы. В живых из его семьи и близких остался лишь самый старший брат – Кабл. Он работал, зарабатывая себе на пропитание на самых черновых работах. Упадок от болезни подкосил всю планету и каждый выживал, как мог. Используя свои связи, он переправил последнего, в ком текла родная кровь на планету-гигант «Ци». Шло время…. Кабл под покровительством брата преуспел в торговле и имел большой налаженный бизнес. Увлёкшись азартными играми, он практически перестал руководить делом, пуская все на самотек. Проигрывая очень много средств, он в надежде на большой куш все больше и больше залезал в долги. Многие его ошибки и просчеты легко сходили ему с рук. Власти старались его не замечать, а когда что-то серьезное случалось, появлялся брат и решал все его проблемы. Бам в свою очередь добился большого положения в ордене стражей. Братья были довольны своей жизнью.
Однажды из-за нарушения кодекса Бам был отречен от ордена. Приговор был очень мягкий, исходя от тяжести преступления. Он был сослан пожизненно на планету «Сри 17» принадлежащую «Ци». Кабл же без покровительства, быстро разорился, поскитавшись по мирам в поисках удачи, вернулся под крыло брата. Бам принял его с радостью, он считал себя виноватым в гибели своей семьи. Стараясь искупить вину, во всем помогал брату в ведении хозяйства на ферме, которая приносила им неплохую прибыль. Кабл же в ответ не имел таких трепетных чувств. Скорей наоборот, он считал брата виновным в своих неудачах и с удовольствием пользовался его добротой. Иногда в его голову закрадывались мысли, что ему не повезло, потому что он родился самый первый, и ему пришлось рано пойти работать. Пока младшие учились и играли, он вкалывал. Он был зол и во всех бедах винил их. И даже время не лечило его боль, а лишь усиливало ненависть к окружающему миру.