Параллельная жизнь
Шрифт:
– Честно говоря, это действительно много, – замечает ЧжуВон.
– Видишь ли, оппа, это компенсирует возмутительно мизерные отчисления на корейском рынке. Всего от двух до пяти процентов по разным видам деятельности.
– Что он вообще за человек? – слегка меняет тему ЧжуВон.
Рассказываю. А мне-то чего? Вспоминаю историю с ИнЧжон и делаю вывод:
– Фактически он не только директор. Он ещё сутенёром подрабатывает. Хобби у него такое.
Подходим к беседке. ЧжуВон вдруг хватает меня и сажает на перила. От неожиданности слегка взвизгиваю, «мой оппа» усмехается и располагается рядом.
– Хорошо, Юна. Ты права, надо уходить. Каков твой план?
Пожимаю плечами.
– Подаю в суд. Заканчиваю текущие проекты. Японские. Французские оставлю себе. После Нового Года рассчитываю на свободу.
– Так себе план, – парень оценивает мою стратегию невысоко.
Но его мысли на тему, если они вообще есть, услышать сразу не успеваю. Вспоминаю про выключенный телефон. Достаю и вижу длинный список срочно желающих поговорить абонентов. СонЁн, ХёМин, БоРам, Ёнэ… не знаю, кого и выбрать. Звоню ЁнЭ.
– Подожди, ЧжуВон. У меня предчувствия нехорошие…
Предчувствия меня не обманули. ЁнЭ подробно описывает обещанное предчувствиями. Хмыкаю.
– Хорошо, ЁнЭ. Сделай вот что. Срочно к директору и скажи ему, чтобы докладывать о своей победе акционерам не спешил. Иначе расценю это, как военные действия против меня.
– ЮнМи, он выписал тебе штраф за исполнение новой песни. В десять миллионов.
– Не суетись, ЁнЭ. Сделай то, что я тебе сказала, – отключаюсь. Звонить остальным нет смысла. Девочек прижали, и они пытались до меня достучаться. На вопросительный взгляд ЧжуВона отвечаю кратко. Тусклым голосом:
– ЮСон заставил девочек подписать новый контракт. Теперь за выступления за рубежом они будут получать всего тридцать процентов.
Агентство FAN. За два часа до того. Кабинет директора.
ЮСон строго оглядывает сидящих перед ним коронок. Девушки растеряно переглядываются. Десять процентов за иностранные туры вместо семидесяти кого угодно заставят растеряться.
– Девушки, вы поймите. Нет для агентства никакого смысла в заграничных турах. Денег столько же, как в корейских концертах, а сколько хлопот… – ЮСон сокрушённо качает головой.
– А если мы не подпишем новый контракт? – осмелилась пискнуть СонЁн.
Директор смотрит на неё с огромным осуждением.
– Тогда в Японию вы не поедете.
– А как же заключённые контракты?
– Нет ни одного подписанного контракта. Все договора имеют предварительный характер.
Слукавил ЮСон, слукавил. Были подписанные контракты. И срывать их чревато. Но девочки же не знают.
– Потом есть и другие группы. Они могут поехать.
Девушки сидели, как пришибленные. ЮСон смотрел на них со всем возможным сочувствием. А на самом деле ликовал. Нашёл он выход, как ублажить акционеров. Нашёл! Он – гений бизнеса! Плевать, что Агдан не подпишет. Она одна погоды не сделает. Не разорится на ней одной агентство. И клин вобьёт между ней и группой. Поневоле на неё коситься начнут, когда она одна получит столько же, сколько все остальные.
На самом деле не так. ЮСон приготовил запасные позиции. И время выбрал не абы как. Девчонки бросятся звонить Агдан, а та на награждении. А времени… ЮСон бросил взгляд на часы.
– Так, дорогие мои. Я не какой-то там зверь, что вас припирает к стенке. Понимаю, что вам нужно время подумать. Но извините, больше часа дать не могу. Надо быстро решать, едем мы в Японию или нет. Всё. Идите, думайте.
Притихшие коронки тихонечко выходят из кабинета. Как только за последней закрылась дверь, грустное лицо ЮСона мгновенно озарилось ликованием. Всё идёт, как надо!
Через пять минут коронки с похоронными лицами собрались в танцзале. Самое близкое помещение. В кафе – чужие уши, до своих комнат далеко.
– Надо звонить ЮнМи! – решительно начинает СонЁн.
– Она в госпитале. Что она сможет? – вяло возражает ИнЧжон. Но СонЁн уже набирает номер и слушает длинные безутешные гудки.
– Не отвечает…
БоРам тоже принимается звонить. Потом остальные. Ни у кого не получилось. Первой догадывается ХёМин.
– Надо ЁнЭ позвонить, у кого есть её номер?
Номер оказался у СонЁн. Снова она берётся за телефон. ЁнЭ отозвалась.
– ЁнЭ, где Агдан? Почему мы до неё дозвониться не можем?
– …
– Ах, вот оно что… – протянула СонЁн, – Понятно. ЁнЭ, сообщи ей, что директор заставляет нас подписать новый контракт. За иностранные концерты будем получать намного меньше.
– …
– Нет. Мы пока не подписали. Пока думаем.
СонЁн попрощалась с ЁнЭ и посмотрела на подруг.
– ЮнМи на награждении. Процедура длинная. В ближайшее время она не доступна.
Похоронное настроение усиливается.
Через час девушки тихо входили в директорский кабинет. Тихо входили, молча рассаживались, глазами загнанных овечек глядели на директора. И старательно избегали смотреть на стол, где лежала кипа документов. Рядом с директором стоял главный менеджер КиХо.
Агдан в это время любовалась маршем солдат. ЮСон всё рассчитал точно. Не могла она вмешаться. ЮСон не сдерживал довольной улыбки. Теперь можно. Осталось сделать последний ход.
– Девушки, я тоже всё обдумал. И решил, что вы достойны большего. Вы же почти мировые звёзды. Поэтому десять процентов недопустимо мало. Я знаю, что звёзды международного масштаба в таких крупных лейблах, как «Sony music» получают тридцать процентов…
ЮСон обвёл коронок очень добрым взглядом. Девушки начали переглядываться.
– Поэтому предлагаю вам контракты, по которым вы будете получать не десять, а тридцать процентов! На уровне мировых звёзд.
Коронки одновременно выдохнули. И как будто ожили. Никто ничего не говорил, но глазки засветились и перестали напоминать замороженных мумий.
– А ЮнМи подпишет? – пискнула БоРам. ЮСон посмотрел с отеческим осуждением.
– Да какая разница, подпишет она или нет? Она же всё равно уходит. И пусть уходит, – ЮСон расслабленно махнул рукой.