Параллельное существование
Шрифт:
– Что ты говоришь? – спросила Джил.
– Иди сюда и посмотри, что у нас происходит, – позвал ее Дронго, – наш преподобный Гуру и его секретарь спускаются вниз, в сауну, в эту обитель греха.
Она вышла и посмотрела на спускавшихся по лестнице мужчину и женщину.
– Не понимаю, что тебя так радует и удивляет, – рассудительно произнесла Джил, входя обратно в комнату.
Он последовал за ней. Больше никого из гостей на вилле просто не было.
– Мне кажется несколько смешным тот факт, что Гуру решил присоединиться к мистеру Харту, – пояснил Дронго, – и одновременно это меня удивляет.
– Может, он жил в Германии и для него такая процедура кажется естественной, – предположила Джил, – я уже не говорю о его секретаре. Она из Норвегии, представитель
– Она – возможно, но преподобный Дэ Ким Ен оказался человеком, готовым на такой невероятный шаг. Кореец, который проповедует почти буддийские принципы жизни и при этом готов принимать нормы современного мира. Он действительно выдающийся человек, если решился на подобное. И еще взял с собой своего секретаря.
– Он, наверное, боится идти туда один, – улыбнулась Джил. – Скажи честно, ведь тебе тоже хочется спуститься туда и оказаться в компании Аманды Джаннуцци? По-моему, об этом мечтают все мужчины.
– Не хочется, – возразил Дронго, – и знаешь почему? Я обязан уважать прежде всего самого себя. Если я спущусь вниз с тобой, то мои понятия чести будут очень сильно искажены. А если спущусь один, то получится еще хуже. Все будут знать, что я не просто непорядочный человек, но еще и ханжа. То, что я допускаю для других, я не допускаю для себя. А это хуже всего. Не говоря уже о том, что все поймут, зачем я туда спустился. Кроме того, в такую погоду лезть в сауну – это значит гарантированно получить какой-нибудь микроинфаркт.
– Почему «непорядочный»? Вы все слишком много внимания уделяете этой глупой проблеме. В конце концов, так делают миллионы людей по всей Европе, и никто не видит в этом ничего непорядочного, – возразила Джил.
– Мне трудно с тобой спорить. Еще труднее объяснить. Возможно, если бы я приехал на виллу один, то мог бы позволить себе отправиться в сауну. Но идти вместе с тобой – абсолютно невозможно. Я просто не смогу потом нормально существовать. Никогда не думал, что буду говорить подобные вещи. Наверное, мы еще дикари и нам далеко до «цивилизованных народов» Европы. Но я такой, какой есть.
– И тебе не стыдно? Значит, когда меня нет, ты можешь позволить себе подобные развлечения. А когда я рядом, ты превращаешься в моралиста?
– Ты не поняла. Я не могу спуститься туда даже один, если ты будешь на вилле.
– А если я буду в другом городе или в другой стране, то это возможно? Тебе не кажется, что это тоже ханжеская точка зрения?
– Возможно. Но в моей стране другие понятия чести. Мужского достоинства. Я далеко не ангел и много раз говорил тебе об этом. Но есть черта, через которую я переступить не смогу. Более того, я полагаю, что пошедший в сауну Автандил Нарсия сделал очень большую ошибку, за которую ему еще предстоит расплачиваться. Он не имел права спускаться туда с женщиной, которая приехала вместе с ним.
– Я поняла наконец. У тебя средневековые взгляды на семью и на роль женщины. Если ты будешь продолжать в том же духе, я сама спущусь вниз, чтобы продемонстрировать тебе неприятие твоей ханжеской точки зрения.
– Это не ханжество. Нас так воспитывали. Возможно, что мы несколько другие, но у каждого народа есть свои достоинства и свои недостатки. Одна из самых цивилизованных наций в мире – англичане – умываются, затыкая раковину пробкой. Они черпают воду из этого резервуара, моются, фыркают, плюются и снова моются. Для меня такой способ умывания просто неприемлем. Или японцы, которые греют воду для всей семьи. Сначала там моется отец, затем мать, после этого дети. С точки зрения гигиены, для европейцев такой подход – просто чудовищное нарушение всех санитарных норм, ведь по логике все должно быть наоборот. Сначала дети, потом мать, потом отец. Но оказывается, что у японцев другая логика. Дети бегают, играют, потеют, тогда как отец и мать стараются тщательно вытереться перед погружением в воду, чтобы грязь не осталась в этой емкости. Вот такая логика. И такой менталитет. У некоторых народов до сих пор нужно показывать простыню со следами крови невесты, которые бы свидетельствовали о ее непорочности. А у некоторых европейцев такая практика вызывает просто ужас. Они считают неприличным жениться на девственнице, которая никогда и ни с кем не была. Во-первых, это неприятная работа, говорил мне один голландец, во-вторых, не знаешь, как она будет реагировать. Можешь нарваться на истеричку или фригидную дуру. А в-третьих, это просто глупо. Не пытаться узнать женщину до того, как сделаешь ей официальное предложение. Это даже неприлично.
– У тебя есть ответы на все случаи жизни, – усмехнулась Джил. – И все-таки ты бы пошел вниз, если бы меня сейчас здесь не было?
– Не знаю, – честно ответил он, – думаю, что пошел бы. И не потому, что меня потянуло бы посмотреть на прелести Аманды или на раздетую Снежану Николаевну, которую я и в одетом виде не очень хочу видеть. Просто мне кажется, что Стивен Харт, сам того не желая, затеял опасную игру. Он пригласил туда грузина, для которого понятия чести могут быть несколько иными, чем для самого мистера Харта.
– И ты бы пошел их спасать? – иронично осведомилась Джил. – Тебе не кажется, что не стоит ходить туда, куда тебя не приглашают?
– Это не тот случай. Нас и пригласили сюда для того, чтобы убедить мистера Харта, господина Деменштейна и нашу звезду Артура Бэкмана расстаться с деньгами во имя какого-то мифического проекта, который пробивает Автандил. И ради которого господин Чистовский устроил этот день рождения, который у него уже был.
– Я вызвала машину, чтобы съездить в парикмахерскую, – сообщила Джил, – между прочим, мы поедем туда вместе с Глорией. Мы уже договорились об этом. Машина придет за нами в четыре. Единственное неудобство, что нам придется ехать на двух машинах. Она должна быть со своими телохранителями, иначе они не соглашаются отпускать ее.
– В четыре, – посмотрел на часы Дронго, – надеюсь, что они закончат до четырех, иначе супруг Глории с удовольствием к ним присоединится.
– А ты нет? – поинтересовалась Джил. – Или ты будешь, как сфинкс, сидеть наверху и смотреть за всеми, кто поднимается в дом?
– Почти угадала. Надеюсь, что все поднимутся наверх к ужину. И завтра мы с тобой спокойно уедем отсюда.
– Тебя что-то волнует? – поняла Джил.
– Да. Предчувствие чего-то ужасного. Я начинаю опасаться, что сегодняшний день может закончиться каким-нибудь неожиданным событием. А я не люблю подобных неожиданностей.
Глава 11
События этого дня еще много раз анализировались всеми гостями, прибывшими на виллу. Каждый из них позже пытался составить свое впечатление о случившемся, рассказать о своих наблюдениях трагических событий, произошедших в эту роковую ночь на вилле «Дольче Вита».
Первыми к домику с сауной подошли Стивен Харт и Аманда Джаннуцци. Они были в прекрасном настроении. Сегодня утром Стивен получил известие от своего адвоката из Парижа. Они выиграли процесс у одной из газет, которая должна была заплатить им пятьдесят тысяч евро штрафа за публикацию фотографий, касающихся их личной жизни. Стивен был просто в восторге. Он уже пообещал отдать все деньги Аманде в качестве призовых за ее идею подать в суд на фоторепортеров газеты. На самом деле на фотографиях был заснят сам Стивен в окружении двух молодых девиц, с которыми он вместе купался в бассейне своего друга. Девицы были в костюмах Евы, сам Стивен тоже не прикрывался ничем. Но фотографы не могли знать, что рядом находилась Аманда, которая загорала и ничего не имела против такого времяпровождения своего супруга. К тому же рядом с ней загорал молодой человек, которому она явно нравилась. Стивен подал в суд и выиграл пятьдесят тысяч. Теперь в отличном настроении они спустились в сауну. Здесь уже побывал Тадеуш, который включил отопление, плеснул воды на раскаленные камни и проверил холодную воду в небольшом бассейне. Здесь были еще несколько душевых кабин, зал для массажа и две небольшие раздевалки для мужчин и женщин. Одновременно в сауне могло находиться около десяти человек.