Паразиты
Шрифт:
Въехав в город, машина Кирпича проследовала к городскому Дворцу культуры, а миновав его, свернула в центр жилого массива, состоявшего в основном из пятиэтажек.
— Вот здесь он и обитает, — ткнул пальцем в один из ничем не примечательных домов Обрез. — Значит, сделаем так. Я смотаюсь за этим хмырем, если он только не в отрубе с утра пораньше, и мы потопаем к новому барыге, а вы уж полегоньку езжайте за нами. Уговор?
— Уговор, — согласился Кирпич. — Только ты того, Обрез, сразу не мочи бедолагу, если он еще не оклемался…
Сказав
— Шутишь все? — примирительно спросил Обрез, вылезая из кабины. — Ну-ну…
Долго Кирпичу с Сифоном ждать у моря погоды не пришлось. Минут через пять они увидели Обреза, вышедшего из дверей жилого подъезда вместе с длинным и худым парнем в очках, которого, казалось, от ветра шатало.
— Действительно доходяга, — произнес Кирпич, наблюдая за перемещениями интересующей его парочки. — Тут Обрез «в десятку» угадал…
Сифон, беспечно грызя спинку сушеной воблы, выразил согласие: «Угум!»
— Следуй за ними! — приказал якуту-водителю Кирпич. — Только особо не газуй, помаленьку…
Обрез и доходяга перешли центральную улицу маленького городка, миновали два-три двора и вышли к запущенному с виду длинному трехэтажному дому, обнесенному забором. Потоптавшись какое-то время у центрального входа, Обрез и доходяга наконец скрылись в здании.
— Похоже, что это обычный жилой дом, — произнес Кирпич. — Впрочем, именно в таких домах и устраивают притоны и блатхаты…
— Угум… — прочавкал Сифон.
— Пойду-ка я разомнусь немного, — решился Кирпич, но вылезти из кабины не успел, поскольку заметил Обреза, выходившего из подъезда. Он был в одиночестве. — Что там еще могло произойти? Почему он один, без доходяги? — занервничал Кирпич.
— Я все разнюхал, — прокартавил Обрез, открывая дверцу «Нивы» и плюхаясь на переднее сиденье. — Этот барыга, о котором мы думали, вовсе даже не мужик, а самая что ни на есть настоящая баба. Это мама Соня…
— Что еще за «мама»? — быстро спросил Кирпич.
— Я немного слышал о ней от корешей, — повернулся всем телом в сторону Кирпича Обрез. — Она содержит тут бордель.
— Что, прямо в этом доме?
— Прямо тут. Вообще-то здесь внизу подвал шикарный имеется. Раньше в нем «Красный уголок» находился, а теперь там официально штаб-квартира располагается местной организации ЛДПР, а неофициально бордель. Мама Соня в нем полная хозяйка. Мне об этом по дороге доходяга поведал.
— Та-ак, — протянул Кирпич, — мама Соня, значит? Что ж, возьмем в оборот и эту долбаную «маму» со всеми ейными девочками. А куда ты, кстати, доходягу подевал?
— Он там остался, в подвале. У мамы Сони для него хорошее ширево нашлось, а я за него заплатил.
— Та-ак, что еще скажешь?
— Я маме Соне сказал, что приеду попозже вечером с приятелем, чтобы, стало быть, пощупать ее девочек, а заодно приобрести «кислоту».
— Ты не заметил, охрана там большая?
— Двое мордоворотов из ЛДПР, а больше никого. Но ночью наверняка их больше набежит.
— То-то и оно! — пощелкал пальцами Кирпич, раздумывая. — Пожалуй, будем брать «маму» прямо сейчас.
— Да ты что?! — вскричал Обрез. — Она же меня срисовала! Сразу все поймет…
— А мы ей язычок укоротим. Это плевое дело.
— Зря ты это задумал, Кирпич, — предупредил Обрез. — Засыпемся раньше времени… Кому от этого польза?
— Засыпемся, говоришь? Убедил… Значит, надо придумать, как эту маму Соню заманить к нам в машину. Тогда мы сможем с ней побалакать без лишних свидетелей. Так она быстрее разговорится. Мне нужен ее главный поставщик наркотиков, понял? Думай, чертяка!
— Есть одна мысля, — тихо произнес Обрез. — Только она тебе вряд ли приглянется.
— Говори! — потребовал Кирпич.
— В общем, я знаком тут с одной местной чувихой, которая мечтает попасть в «штат» к маме Соне любыми путями. Просто спит и видит! Так, может, мы как-нибудь устроим ей смотрины у «мамы»?
— Чушь! Собачья чушь! — сразу отверг это предложение Кирпич. — Ты что же думаешь, что эта «мама» такая уж дура? Так она тебе и поехала с незнакомыми людьми в одной машине за какой-то там «целкой». Нет, это полная ерунда.
— Тогда остается только, как я и предлагал вначале, дождаться темноты и под видом клиентов устроить в борделе заваруху, — развел руками Обрез. — Больше ничего в голову не приходит.
— Смотри-ка! — неожиданно вскричал Кирпич, даже подскочив на месте. — Видишь, к центральному подъезду трехэтажки подрулила какая-то колымага. О, да это целая «Тойота»… Недурно! А это что за пава вышла из подъезда? Вишь ты, как шествует со своей сумочкой!..
— Да это же сама «мама» и есть! — обрадовался Обрез. — На ловца и зверь… Она садится в «Тойоту» и куда-то отъезжает…
— За ней! Не спи, кретин! Всю охоту проспишь! — заорал Кирпич, ударяя кулаком по спине прикорнувшего было за рулем Сифона. — Поезжай за той иномаркой, я тебе говорю! Посмотрим, куда это мама Соня намылилась с утра пораньше…
Сделка с нигерийцами, проведенная с помощью лидера азербайджанской группировки по кличке Верблюд, так понравилась Браслету, что он задумался о том, как бы договориться с продавцами наркотиков напрямую, без посредничества Верблюда. Это сулило ему куда большие прибыли. Одно «но» было в его плане: нигерийцы хорошо знали Верблюда и совсем не знали его самого. Значит, они просто могли бы проигнорировать все предложения Браслета.
«Попытка не пытка, — думал он, сидя на следующий вечер после поездки к Донскому монастырю в офисе фирмы «Арктур». — Впрочем, спешить не будем. В тот дом, выселенный на реконструкцию, я смогу заявиться и без Верблюда. И сделать это можно будет завтра или через несколько дней. Главное, что товар теперь будет поступать ко мне бесперебойно».