Парень подруги. Ты не для меня
Шрифт:
— А кстати, почему Ежова не пришла? — спросила девушка. — Она же так хотела.
— Она решила, что мы с тобой всё-таки закрутили роман. И решила не идти, чтобы не смотреть на нас еще и там.
— Глупость какая! — возмутилась она. — Дура эта Ежова… Вечно выдумывает то, чего нет.
— Ну, какая есть.
А я не считаю это такой уж глупостью, Ди…
— И ещё, — снова подняла она на меня синие глаза. — Мир, я насчёт вчера думала…
На полуслове замолчала и замялась. Думала? И что же она надумала, интересно? Я молча смотрел на неё в ожидании продолжения.
— Давай будем друзьями, — сказала Диана. —
— Друзьями? — переспросил я.
Лицо моё ничего не выражало. Но внутри я вскипел.
Какими, твою мать, друзьями? Я хочу тебя трахать, совсем не по-дружески. Хочу кусать твои губы и слушать твои стоны, гладить твой крепкий зад и сжимать его обеими руками до белых костяшек на пальцах…
Друзьями, блядь. Я не хочу быть друзьями!
— Ну да, — мягко улыбнулась она. — Ни к чему нам всё… это. Честно сказать, ты меня вчера напугал даже… Я хотела уйти, но мне некуда.
Вот как… Значит, я не нравлюсь ей. Слишком самоуверенный я был до сих пор. Нашлась и на старуху проруха.
— Мы не подходим друг другу, — продолжила Диана, раз уж я молчал, сжав плотно губы. — Тебе нужна девушка попроще. Не я. Но с тобой мы можем просто дружить и мирно сосуществовать на одной территории, пока родители не пришлют мне денег на квартиру. Идёт?
А это шах и мат, Ланской. Таким образом она хочет заставить меня пообещать её не трогать. Но если я сейчас на это соглашусь, то придётся выполнять общение. А я совсем не уверен, что не совру и не нарушу договора. Если бы она только знала, как на самом деле меня к ней тянет — и вовсе не как к подруге.
— Так что скажешь, Мир?
Диана
Ланской молчал некоторое время и недовольно сопел. Неужели откажется сейчас? У него нет оснований. И выбора тоже.
— Конечно, Ди, — улыбнулся он мне наконец.
Подняла вверх брови. Вот так легко согласился?
— Ты согласен?
— Ну да. Ты разве рассчитывала на что-то другое?
Я сузила глаза и с подозрением уставилась на него. Вот жук. Он что-то точно задумал, вон какие черти в глазах пляшут! Самое дурацкое, что мне и самой непросто будет в эту дружбу играть, но как еще его отвадить от себя, я просто не знала. Я знала лишь одно — никогда, ни при каких условиях мы не должны оставаться наедине слишком близко, касаться друг друга. Я не должна позволять ему целовать себя. Почему? Я просто теряю контроль над собой, а мне это не нравится. Не желаю стать очередной… Он наиграется и уйдёт, а я буду страдать с разбитым сердцем. Пусть я тогда не узнаю его ласки. Пусть я не узнаю, как именно он нежит девушек в своих руках… Не хочу.
Точнее, хочу. И вот этого боюсь. Не его, а себя. Что отвечу ему, и мы с ним перейдём черту.
Эта дружба, конечно, лишь попытка отгородиться от него. На самом деле такой, как Мир, вряд ли станет мне другом.
— Я? Ни в коем случае, — фыркнула я. — Размечтался!
— Что тогда тебя так удивляет?
— Обещаешь? — спросила я. — Только друзья.
И вдруг он замешкался. Ага, засранец, я так и знала, что ты что-то замышляешь!
— Обещаю.
— Дай слово.
— Нам пора собираться, — резко вскочил он
Он прошёл мимо, стараясь прикрыть штаны. Он ушёл из кухни, а я покраснела. У него стояк! С чего вдруг? Мы же не целовались даже! Может, это у него утреннее? Я слышала, что у парней бывает такое. Боже, как щёки печёт. Приложила ладони к ним, чтобы хоть немного остудить. Я отчётливо видела очертания его члена, стоящего колом. Трико так натянулось… Господи, дай же мне сил это развидеть… Взяла со стола какой-то рекламный буклет из магазина у дома и стала обмахивать им лицо. Зачем, ну зачем я это увидела, а? Вот сижу теперь и думаю, мать его, о члене Ланского! Стоит перед глазами эта картинка, как он проходит мимо меня с торчащим половым органом.
А действительно, довольно немаленький, Ежова не соврала. Интересно, это влияет на качество секса, или решает то, как парень им… Орудует?
— Фу, Диана, ты просто дура! — постучала я себе по щекам. О чём только думаю?
— И действительно — дура! — раздался голос Мира из ванной комнаты. — Собираться сказал ей, она сидит залипает в рекламу роллов!
И что он делает в ванной? Моет его холодненькой водичкой, чтобы замёрз и опал? Как парни справляются с этим, если секса не выходит? Так и ходят с дружком на изготовку? Бедняги. Как хорошо, что у нас нет такой штуки, которая без слов может кричать: "Эй, детка, смотри, как ты мне нравишься! Аж до такой степени!".
Глупо хихикая, вышла из-за стола и пошла в спальню, чтобы там переодеться к выходу. Проходила мимо открытой ванной и не удержалась — заглянула, чтобы увидеть, что же он такое там делает. Но он просто умывался, но надо отметить, холодненькой водой…
Спустя минут десять я и уже обычный Мир, победивший свой непрошеный и неудовлетворённый стояк — тьфу, чёрт, почему я опять об этом думаю? — спустились вниз из подъезда.
Я остановилась, раздумывая, как же доехать отсюда до института. Не знаю даже, какие отсюда ходят автобусы и где находится остановка. Абсолютно незнакомый мне район и слишком шикарный. Мне тут точно не место, стыдно даже своими кедами топтать такой красивый асфальт. Мне кажется, что его делали специально для этого элитного двора…
— Мир, а как отсюда добраться до института?
— На машине, — изогнул он бровь.
— Я понимаю, что ты на машине, — сдержанно ответила я. — Но я поеду на автобусе.
— Зачем? — спросил он, надевая на нос крутые очки от солнца и поправляя свой чуб, который он укладывал перед выходом минут пять.
Даже стыдно стало, что я посмела просто расчесаться на фоне его — главного красавчика института…
— Как зачем? — развела я руками. — Не хватало, чтобы все узнали, что мы приехали вместе и вообще… ночуем тоже вместе.
— Какая тебе разница? — опёрся он спиной об авто, бряцая ключами. — Пусть что хотят говорят. Чайки грёбаные. А ты из-за них собираешься давиться в тесном автобусе?
— Да.
— Диана, — покачал он головой.
— Что?
— Садись.
Упрямо покачала я головой.
— Хорошо, Ди, — состроил он дурацкую гримасу, и мне невольно захотелось рассмеяться. — Высажу тебя, упрямую барашку, во дворе до института.
— Всё равно нет.
— Так, — встал он в полный рост и навис надо мной. — Или ты садишься, или я тебя запихаю, потому что мы опоздаем, пока пререкаемся.