Парень с границы
Шрифт:
Увы, не менее стремительно летящий ему навстречу кулак попал нападающему прямо в челюсть. Тут же, завопив от боли, он покатился по земле.
Впрочем, Уильяму показалось, что в этом вопле, столь приятном для его слуха, было больше ярости и злости, нежели боли или страха. При первых же его звуках остальные американцы радостно заулюлюкали, словно стая диких собак, услышавших испуганное мяуканье дрожащего от страха домашнего кота. Что же касается белого чемпиона, то он решительно направился к валяющемуся в пыли Рикардо, не желая упускать
Однако он не мог предвидеть, что Рикардо не будет подниматься, как положено, — сначала на колени, потом, шатаясь, на ноги… Он одним прыжком вскочил прямо под кулаки американца, одновременно нанеся ему резкий удар в солнечное сплетение. Было ли это сделано рукой, ногой или коленом, толком не разобрал даже хорошо знавший толк в таких делах Уильям Бенн. Однако эффект получился поистине поразительный — белый чемпион не упал, но согнулся пополам, а лицо его исказила гримаса дикой боли.
— Ну как, продолжим, сраный дурошлеп? — с издевкой поинтересовался Рикардо и ударил американца открытой ладонью по лицу. Не сильно, не больно, но… оскорбительно.
Нервы у того не выдержали — он рухнул на землю и конвульсивно задергал ногами, судорожно хватая воздух ртом, как вытащенная из реки рыба.
Рикардо Перес перешагнул через тело поверженного врага и направился к остальным Парням. Из уголка его рта по-прежнему текла тоненькая струйка крови, но она была едва заметна из-за жесткой, откровенно издевательской ухмылки.
— Ну, кто следующий? — спросил он. — Сейчас я готов вас всех по очереди пропустить через себя. А судья будет смотреть, чтобы все было по-честному. Сегодня я всего лишь помечу вас, но в следующий раз с каждого сдеру шкуру.
Парни отступили. Еще бы, ведь только что собственными глазами видели падение своего Голиафа, дергавшегося сейчас в пыли.
— Вы, желтые крысы! — воскликнул Перес и ринулся на них.
Парни не стали ждать — мгновенно рассыпались в разные стороны. Но Рикардо Перес не побежал за ними. Похоже, моральный триумф устраивал его куда больше, чем возможность с ними подраться. Или, что тоже было совсем не исключено, ему не очень-то хотелось лишний раз испытывать судьбу, ведь в драке всякое бывает. Однако он довольно ухмылялся, когда подходил к поверженному врагу.
Уильям Бенн с острейшим интересом смотрел, как Перес помог павшему герою подняться на ноги и даже стряхнуть пыль с рубашки.
— Теперь ты знаешь, кто я такой. Но ты мне нравишься больше, чем те, другие. Ты не испугался… вышел со мной на бой… Я готов стать твоим другом.
Потрясенный от удивления, какого давно не помнил, Бенн увидел, как парни пожали друг другу руки. Затем американец, все еще чуть неуверенно переставляя ноги, пошел своим путем.
Глава 2
ОН СОВСЕМ КАК ЧЕЛОВЕК
Золотая стена света уже не катилась по улице; небо постепенно окрашивалось в малиново-багровый цвет, но растрепанные волосы Рикардо Переса по-прежнему выглядели как языки пламени. Уильяму Бенну его голова казалась горшочком с золотом, который припасла для него сама судьба.
Юный мексиканец неторопливо подошел к нему:
— Я сказал про американцев немало плохих слов, но они, поверьте, относились только к ним, моим врагам. Вы, сеньор, вели себя по отношению ко мне как друг. Спасибо вам, и вот вам моя рука.
— Я никогда не оцениваю людей по их словам, а только по их делам, — пояснил Уильям. — А тебя увидел в деле… Сколько тебе лёт, Рикардо?
— Восемнадцать.
— Восемнадцать. И чем же ты сейчас занимаешься?
— Чем занимаюсь? — Парень задумался, затем, как бы спохватившись, ответил: — Пока ничем особенным. Подыскиваю стоящее дело. Нельзя же вот так просто, с бухты-барахты.
— Да, похоже, ты именно тот, кто мне сейчас нужен. Пойдешь со мной, Рикардо?
Парень в упор посмотрел на Бенна ярко-голубыми, как у беззащитной женщины, глазами:
— Но мне придется спросить разрешения у отца.
— Тогда веди меня к нему.
— Его еще нет. Он, наверное, все еще со своими мулами.
— Погонщик?
— Скорее, их хозяин.
Такая попытка облагородить профессию отца чуть не заставила Уильяма улыбнуться, однако он все-таки сдержался, чтобы ненароком не обидеть нового друга.
Рикардо, повинуясь молчаливому кивку своего будущего хозяина, провел его па знакомым ему улицам в район, где господствовали запахи, слабо похожие на те, где люди каждый день едят мексиканские бобы, черепах и мулов. Здесь их острота была намного меньше.
Наконец они добрались до дома Антонио Переса. Тот сидел на крыльце и курил сигарету. День выдался очень жарким, а Антонио пришлось проделать долгий путь. Поэтому он чувствовал себя усталым. Глаза у него были пустые, из-под расстегнутой рубашки, рукава которой он закатал до локтей, виднелась волосатая грудь. Все его тело как бы обмякло, лицо, казалось, состарилось лет на десять.
Тем не менее он не поленился подняться и с достоинством ответить на приветствие сына и его нового друга.
Вообще-то за всем этим скрывался определенный расчет — не показное проявление вежливости, а внутренняя потребность продемонстрировать собственное самоуважение, только и всего.
Когда-то Антонио был чернорабочим: на шахте и с раннего утра до позднего вечера таскал по лестницам мешки с рудой. Это было в Мексике. На его лбу до сих пор оставался след от брезентовой повязки, с помощью которой носили эти чертовы мешки. Затем он решил, что все, хватит, пора подаваться куда-нибудь на север и поискать для себя что-то получше. Антонио отправился в путь, но, по молодости и по глупости, помешал одному полицейскому, сущему зверю, и ему пришлось убежать в чужую страну, в Соединенные Штаты.