Парень с крутым нравом
Шрифт:
– Тебя как зовут? – спросил Князев.
– Вовка-десантник.
– А я Богдан. Тоже десантник.
– Настоящий?
Князев стащил с себя майку, продемонстрировал татуировку ВДВ.
– А ты как думал? Я прапорщиком служил.
– Ух ты! – обрадовался Вовка. – Можно я буду вас товарищем прапорщиком называть? Спасибо, что вступились.
– Другой раз лучше с такой публикой не связывайся.
– Понял, товарищ прапорщик, не буду.
– Ты фильмов про ВДВ насмотрелся?
– Нет. Я книжек начитался. – Вовка достал из кармана потертый томик в мягкой обложке. – Можно я вас на рыбалку приглашу? – со странной последовательностью проговорил он.
– Можно, – сказал Князев, чтобы не обижать добродушного сумасшедшего.
– А где вас можно найти? – Оказалось, что парень способен мыслить вполне логично.
– Мини-гостиница в детском доме.
– Знаю. Во флигеле. Только я туда заходить не люблю.
– Почему?
– Там девчонки ко мне пристают. Дразнятся.
– Эсмеральда с Фелицией?
– Эти больше всех.
– Хорошо, я им скажу, чтобы больше так не делали. Меня они послушаются. Ну, счастливо оставаться.
– До встречи, товарищ прапорщик. – Вовка вытянулся в струнку и козырнул.
Глава 8
Князев снова воспользовался лазом, облегчающим попадание на территорию детского дома. Похоже, о существовании этого хода знали многие – и воспитанники, и педагоги, – но никто ничего не предпринимал, не пытался ликвидировать это окно в свободный мир.
– В конце концов, это не мое дело, – пробурчал Богдан, протискиваясь между стальными прутьями и уволакивая за собой пакет с продуктами.
Эсмеральда с Фелицией терпеливо дожидались его на лавочке.
– Держите то, что просили. – Он отдал девчонкам пакетики.
– У нас денег нет, – сказала Даша.
– Расплатиться нечем. – Маша прищурилась.
Это прозвучало как намек. Девчонки были сильно испорчены. В их речах все сводилось к одному, словно в мире не существовало иных проблем.
– Высек бы я вас! – буркнул Богдан.
– Мы садомазо не практикуем, – тут же включила излюбленную тему Даша-Фелиция.
– Еще раз от вас такое услышу, и нашей дружбе придет конец! – произнес Князев так строго, как только мог.
Он, конечно же, понимал, что не в его силах вернуть девочек на правильный путь. Скорее всего, их будущее предопределено. С такими внешними данными они вполне могли пополнить ряды проституток. Молодые особы словно прочитали его мысли.
– Хорошо. Мы все поняли, – сказала Маша-Эсмеральда. – Больше к этой теме не возвращаемся.
– И подглядывать не будете, – добавил Богдан.
– Шторы надо закрывать, тогда и подглядывать никто не станет, – резонно заметила Даша. – Нам же интересно. Вот вы в детстве за девчонками подглядывали?
Князев, естественно, в детстве за девчонками подглядывал, как и другие мальчишки в его возрасте. Крыть было нечем.
– Было дело. Но за взрослыми дамами – нет. Я вам в отцы гожусь. Так что зря стараетесь. Вы для меня дети.
– Понятно, – проговорила Маша. – Пошли, Фелиция. Нам тут не рады.
– Если без глупостей, то заходите, за жизнь поговорим, – вместо прощания предложил Богдан.
– Воспользуемся предложением, – пообещала Эсмеральда.
Девчонки двинулись к главному корпусу, но не по тропинке, а по траве. Князев прислушался к их разговору. Когда девчонки беседовали между собой, то вообще не затрагивали интимные темы. Их интересовали наряды и музыка.
«Может, для них еще не все потеряно, – подумал Князев. – Просто рисуются, понтуются передо мной, вроде как взрослые они, а на самом деле им надо еще в куклы играть».
Он поднялся на крыльцо, зашел во флигель. После жары на улице тут было прохладно. В прежние времена умели строить. Толстые стены работали не хуже кондиционера, аккумулировали в себе тепло, чтобы отдать его в прохладные дни и по ночам.
А вот в номере вновь стало душно. И дело не в температуре. Воздух застоялся, снова стал ощущаться неприметный запах каких-то химикатов.
Богдан открыл окна и двери, чтобы номер как следует проветрило сквозняком. Ветер поднимал и опускал занавески, теребил салфетки, стоявшие в вазочке. Князев выгрузил покупки в холодильник, водку положил в морозильник, чтобы охладилась хорошенько. Именно такую он любил. Ему нравилось, чтобы бутылку сразу покрывал иней.
Богдан уже нацелился нарезать колбасы и хлеба, как услышал за спиной шаги и обернулся. Сделал он это быстро. Жизнь научила реагировать мгновенно.
– Я вас напугала? – спросила директор детского дома Ольга Латушко. – Я постучалась в косяк, но вы не услышали, наверное.
– Да, не услышал.
Ольга стояла, привалившись плечом к дверному косяку, и улыбалась. В руке она держала поблескивающий полированным металлом судок-термос, в каких доставляют обеды на стройки и в поле.
– Далеко собрались? – поинтересовался Князев, указывая взглядом на судок.
– Это не для меня, а для вас, – сказала женщина. – Обед с доставкой.
– Я не заказывал. Как раз в магазин сходил, продуктов принес.
– Вы не поняли. У нас в гостинице «все включено». Есть кухня для воспитанников. Кафе поблизости не наблюдается. – Женщина говорила торопливо, словно куда-то спешила, то и дело поглядывала на циферблат часов, висевших над холодильником.
Секундная стрелка судорожно дергалась.
– Система «все включено» подразумевает и спиртное, – улыбнулся Богдан.
– Я знаю, что о нем вы уже сами позаботились. Разведка работает.
– Позаботился на свободное от работы время. Да вы проходите, – пригласил Богдан, поняв, что держит женщину в дверях.
Ольга Латушко поставила судок на стол и стала разбирать его. Меню мало походило на то, что, по представлению Князева, полагалось воспитанникам детского дома. Два эскалопа, огромных, как стелька для обуви сорок пятого размера. Картофель фри. Соусы в пакетиках. Десерт из свежих фруктов.
– Мне одному столько не съесть. Я, когда сытый, могу и на посту уснуть. Хороший охранник – голодный охранник, как говорил мой прежний работодатель.