Парень с крутым нравом
Шрифт:
Девчонки, застуканные за таким занятием, ничуть не смутились, продолжали разглядывать голого мужчину и даже улыбались.
– Пошли отсюда! Брысь, бесстыдницы! – прикрикнул на них Князев. – Рано вам на такое смотреть. – Он прикрылся одеялом и шагнул к окну.
Только после этого девчонки соскочили в цоколя и, громко смеясь, убежали.
Богдану стало неловко, словно он специально спровоцировал воспитанниц детского дома. Князев задернул шторы и пошел разгружать стиральную машинку. Утюгом и полотенцами Богдан, как сумел, высушил одежду и надел ее еще чуть влажную.
Его одолевал голод. Надо было сходить в поселок, в магазин, купить продуктов.
Неподалеку от флигеля он увидел на лавочке тех самых девчонок, которые недавно заглядывали к нему в окно. Завидев Богдана, они принялись хихикать.
– А у вас во сне… – начала одна, но подруга закрыла ей рот ладонью.
– Во-первых, здравствуйте, – сказал Князев.
– Здравствуйте, – ответили девчонки, продолжая нагло хихикать.
– Во-вторых, подсматривать нехорошо.
– Но мы же не знали, что вы не одеты. Просто заглянули.
– В другой раз застану за таким занятием!.. – Князев осекся, потому, как и сам не знал, что он тогда предпримет.
– Вы один приехали? Как вас зовут?
– Меня зовут Богдан. А вас? – решил наладить отношения Князев.
– Эсмеральда и Фелиция.
– Что, в свидетельствах о рождении так и написано?
– Нет, там написано, что мы Маша и Даша.
– Понятно.
Маша-Эсмеральда проговорила:
– Жарко сегодня. – Она принялась обмахиваться подолом платья так, что даже замелькали трусики, при этом смотрела прямо в глаза Князеву.
– Прекрати! – сказал он. – Вы же нормальные девчонки. Почему чушью занимаетесь?
– Разве это чушь? – спросила Фелиция.
Девчонки были наглыми, но все же Князев почувствовал, что они не до конца испорчены, а просто бравируют, доставая взрослого мужика.
Все же Эсмеральда прекратила обмахиваться подолом.
– У нас было тяжелое детство. Потому мы и такие. Меня, между прочим, отчим изнасиловал. Теперь в тюрьме сидит.
– Девочки, включайте тормоза. Я мужчина серьезный, меня такими штучками не проймешь. А теперь договоримся. Вы ведете себя прилично, а я вам принесу из магазина что-нибудь вкусное. Только мороженное не просите. Растает.
Девчонки переглянулись. Предложение пришлось им по душе.
– Вы нам сухарики и рыбки сушеной в пакетиках принесите.
– Пивка тоже можно, – вставила Фелиция и тут же рассмеялась. – Это я шучу так по привычке.
– Договорились.
Князев зашагал к воротам. Они оказались запертыми. Богдан немного поискал и обнаружил в ограде лаз. Один стальной прут был просто выломан.
В магазине Богдан купил трехлитровую банку томатного сока. Он даже не знал, что такие еще выпускают. Сок потянул за собой логическое продолжение. В корзинку легла и бутылка водки. Теперь можно было быть спокойным. Все ингредиенты для приготовления любимой «Кровавой Мери» под рукой. Богдан накупил еще всякого съестного и с тяжелым пакетом вышел из магазина.
Пока он делал покупки, на бетонном блоке успела «разбить лагерь» группка антисоциальных элементов. Трое грязных, спившихся и давно не мытых мужчин, не обращая внимания на прохожих, лениво матерились и распивали какую-то мутную жидкость из пластиковой бутылки. Скорее всего, это было средство для чистки стекла.
Неподалеку от них стоял молодой парень в рваной заношенной тельняшке и камуфляжных брюках. На голове у него было подобие десантного берета, а на ногах – новенькие берцы. Богдан сразу понял, что у этого типа не все хорошо с мозгами. Улыбка открытая, доброжелательная, но безумная.
– Ты десантник? – допытывался один из бомжей, явно желая позабавиться сам и развлечь товарищей.
– Так точно, – ответил парень.
– С парашютом прыгал?
– Прыгал.
– А еще каждый десантник должен уметь разбивать кирпичи головой, – коварно подводил к желаемому бомж.
Князев задержался. Ему стало жаль парня, тронувшего умом, вообразившего себя десантником.
– И я умею.
– Разбей! – Бомж перегнулся за блок и достал оттуда заранее припасенный кирпич.
Чувствовалось, что эта забава поставлена тут на поток.
– Это же больно, – возразил парень.
– Десантники боли не боятся, – нашел контраргумент подлый бомжара.
– Не буду разбивать.
– А я тебе сто рублей дам.
– У тебя их нет, – возразил псих, наученный жизнью.
– А вот и есть. – Бомж полез в карман, вытащил сторублевку и повертел ее в грязных пальцах.
– Давай сюда. – Парень протянул руку.
– Ага. Я тебе деньги дам, а ты убежишь. Разобьешь, тогда получишь.
– Не обманешь?
– Надо мне еще такого, как ты, обманывать.
Приятели бомжа поддержали его одобрительным гулом.
– Ладно.
Парень взял кирпич, поднял его двумя руками над головой, зажмурился и с силой опустил себе на макушку. Кирпич развалился надвое. По волосам побежала тонкая струйка крови.
– Давай деньги. – Он шагнул к бомжу и протянул руку.
– А денег ты не получишь. Обманули дурака на четыре кулака! – Бомж захохотал, выдав старую детскую дразнилку. – Проваливай, придурок. Никакой ты не десантник.
Парень в рваной тельняшке стоял, и у него на глаза наворачивались слезы.
– Десантник, а еще плачет, – по-детски радовались бомжи.
Больше всего в жизни Богдан не любил несправедливости. На случай, если придется драться, он поставил на землю пакет с продуктами, демонстративно снял часы и сунул их в карман. Бомжи перестали ржать и с тревогой смотрели на Князева.
– Деньги отдал! – приказал он.
– С какой стати? – осведомился бомж.
– Ты обещал. Должен отдать.
– Не подумаю.
Богдан сделал шаг вперед. К счастью, драться не пришлось. Бомж расстался-таки со сторублевкой. Компания посчитала за лучшее ретироваться со своей выпивкой и нехитрой закуской. Парень в тельняшке стоял, улыбался и смотрел на деньги.