Парень с крутым нравом
Шрифт:
– Они боятся, что их не поймут или истолкуют их слова превратно, – проговорил Богдан.
Его жутко тянуло к Ольге, хотелось схватить ее в охапку, прижаться к пышной груди, обнять широкие бедра. Латушко подошла к окну, задернула шторы.
– На дворе дети ходят. А тут первый этаж, – мягко сказала она, сводя полупрозрачные занавески.
Женщина уже не прятала своего возбуждения. Ноздри чувственно раздувались при каждом вдохе. Губы налились. Богдан уже ничего не мог с собой поделать, его тянуло к Ольге словно магнитом.
Князев отодвинул стол и двинулся к женщине. Та поманила его к себе и принялась расстегивать блузку. Богдан не дождался, пока она разденется сама, и стал торопливо помогать ей. Его руки дрожали от возбуждения. Одна пуговичка оторвалась и покатилась под стол.
– Ерунда, ерунда, – шептала Ольга. – Не поднимай!.. – Она уже расстегивала ему пояс.
Они так спешили, что даже не разделись до конца, Богдан просто сдвинул на женщине белье, освободив себе путь. Потом он совсем потерял голову, животная страсть охватила его. Мужчина мычал, покусывал, сжимал, раскачивался.
Женщина причитала:
– Давай же, давай!..
Она извивалась, замирала, постанывала, потом вывернулась и оказалась верхом на Князеве. До этого ему никогда не приходилось испытывать столь сильного возбуждения, такой страсти. Теперь же Богдану просто сносило крышу. Женщина срывала с себя одежду, разбрасывала ее, не забывая при этом двигаться.
– Черт, черт, черт!.. – Она испытывала одну волну наслаждения за другой.
– Черт, черт!.. – вторил ей Богдан, не понимая, каким образом может так долго длиться оргазм у него самого.
Тут где-то рядом запиликал мобильник. Ольга еще раз чертыхнулась и, не слезая с Князева, стала шарить рукой.
Женщина подхватила телефон и, продолжая осторожно двигаться, абсолютно спокойно стала отвечать:
– Да, я поняла. Вы уже выехали. Я вас встречу и Князева предупрежу. – Ольга опустила руку с отключенным мобильником и на выдохе произнесла: – Камышегородский звонил. Он уже едет сюда. У нас есть еще немного времени, успеем.
Сумасшествие повторилось, к тому же несколько раз подряд.
Обессилевшие Ольга и Богдан лежали рядом на ковре. Князев смотрел на женщину и не мог понять, с какой стати его вдруг подвигло на такие подвиги. Она абсолютно не в его вкусе.
До этого он сближался лишь с теми, кто ему подходил. Речь шла не о любви, но о том, чтобы с новой партнершей ему было комфортно. Никогда прежде Богдан не набрасывался вот так вот, с ходу, на почти незнакомую особу. Ему нужна была хотя бы пара встреч, чтобы поговорить, понять, что у женщины на душе. Во время секса он обычно больше прислушивался к партнерше, желая понять, чего ей от него нужно, а не зацикливался на собственных ощущениях. Теперь же все случилось с точностью до наоборот.
Князев смотрел на Ольгу и испытывал к ней даже некоторое отвращение. Бесстыже разваленные ноги, тело, покрытое красными пятнами. Она шумно дышала ртом, волосы были всклокочены. Но при этом накрашенные губы женщина умудрилась не смазать.
– Было хорошо, – наконец-то проговорила Ольга, отдышавшись.
– Я даже не могу сказать, что это было, – честно признался Князев. – Наваждение какое-то. Ты уж извини, если что-то произошло не так.
– Все было чудесно. Но нам пора. Камышегородский уже на подъезде. А еще надо привести себя в порядок.
Одевалась Ольга прямо в комнате, совсем не стесняясь Богдана.
Она задержалась у зеркала, пригладила волосы и позвала Князева:
– Пошли.
Женщина шагала чуть впереди, Богдан за ней. Он рассматривал ее фигуру и все больше убеждался в том, что эти формы ему не нравятся. Но что же тогда произошло? Почему он на время потерял из-за нее голову? Князев недоумевал.
Директорша детского дома обернулась, весело глянула на Князева и негромко спросила:
– Мы неплохо развлеклись, правда?
– Да уж, – пришлось согласиться Богдану.
Женщина, скорее всего, ждала от него предложения повторить развлечение в другое время, но Князев к этой теме не возвращался.
Огромный внедорожник темнел сразу за воротами. Камышегородский прохаживался рядом с машиной.
– Наконец-то, – обрадовался он, завидев Ольгу, протянул руку Богдану и представился: – Григорий. Значит, вот ты какой. Учти, мои ребята на тебя зуб точат за то, что в городе их уделал. Садись, поехали.
Богдан сел в машину. Камышегородский еще немного пошушукался с Ольгой, а потом занял место водителя.
– Ты быстро войдешь в курс дела, – пообещал начальник охраны Довлатова. – Сложного в работе ничего нет. Главное, выполняй правила. Никого чужого на территорию не пускать. Только тех, кто есть в списках.
Князев колебался, стоит ли спрашивать о том, что волновало его, наконец решил, что надо это сделать.
– Я одного не могу понять, – проговорил он, повернувшись к Григорию.
– Только одного? – Камышегородский хохотнул. – Тогда ты счастливый человек. Я многого в этой жизни не понимаю.
– У Довлатова есть своя собственная охрана. Тогда почему на КПП должен сидеть человек, нанятый в сторонней фирме? Так же для него куда дороже обходится.
– Молодец, что спрашиваешь, – одобрил Григорий. – Значит, тебе служба интересна. Сейчас поясню. Свои охранники друг к другу уже притерлись. У них между собой не только служебные отношения. Они могут на проступки товарищей глаза закрыть. А ты человек со стороны, с ними никак не повязан. Тебя им просить о чем-то не с руки. Теперь понял?