Паргоронские байки. Том 4
Шрифт:
И для них мир Камня был не так велик, как для людей. Тем более, что это было еще до Мирового Катаклизма, и на планете был один-единственный суперконтинент. Не особенно уютный, не особенно цветущий, очень гористый и пустынный – но Всерушители не так изнежены, как смертные. Радостные, что они родились, что у них есть собственный мир, сорок восемь великанов решили, что во всем должен быть порядок, а потому заключили двадцать четыре брака. Чтобы у каждого мужа была жена, а у каждой жены был муж.
О, этот первый их пир. Это было что-то невероятное. Собственно,
Здесь была брага. Здесь было угощение. И здесь были гости. Множество Всерушителей и гостей из-за Кромки. На самом-то Камне в те времена жили только Всерушители – даже драконы явятся только через пятьсот лет.
Но просто гости из-за Кромки время от времени заявлялись. То была эпоха Рождения, то был буйный дикий мир, которым правили хтонические чудовища. Но боги уже присматривались к этому миру, да и демоны проявляли интерес. Первое Вторжение уже состоялось, Паргорон уже пытался наложить лапу на молодую планету – но получил по зубам.
– ВО СЛАВУ! ВО СЧАСТЬЕ! РАДИ ВЕЧНОЙ ЛЮБВИ! – гремел могучий Дормадос, обнимая лапищей прекрасную Гильдегранду. – ПЕЙТЕ И ЕШЬТЕ, БРАТЬЯ, ПЕЙТЕ И ЕШЬТЕ!
Ему вторили Хиротарос и Таштарагис. Вожди великанов, первые оформившиеся, они клялись друг другу в вечной верности, обещали всегда быть роднее братьев – и искренне в то время верили в свои слова. Они были очень-очень молоды, им был едва ли год от роду. Они явились на свет сразу взрослыми, ибо Первозданные не желали нянчиться с несмышленышами, но у них не было жизненного опыта.
Из Первозданных на эту грандиозную свадьбу заглянул только один, да и то самый ущербный. Йокридус, мельчайший из своего народа. Он родился последним, из уже почти потухшего всплеска – и Хаоса еле хватило, чтоб ему сформироваться.
Йокридус был лишь чуточку крупнее великанов и имел жалкие две дюжины голов. Чахлый карлик, презираемый остальными Первозданными. Но великаны относились к нему с почтением и внимательно слушали все, что тот говорил.
– Этим миром правят Малигнитатис и Бамброгурдус, – говорил Йокридус, клокоча живым штормом в центре залы. – Два брата-близнеца, чья сила беспредельна. Они так любят друг друга, что никогда не ссорятся. Поэтому вы все должны воздавать им почести только поровну, чтобы не обидеть кого-то умалением даже случайно.
– Конечно, о Первозданный, – склонился в поклоне Таштарагис. – Мы рождены, дабы служить Малигнитатису и Бамброгурдусу.
– Ты молодец, Таштарагис, – шепнул ему на ухо Йокридус. – Не говори остальным, чтобы не позавидовали, но ты, пожалуй, умнейший среди великанов. Мы все так считаем.
Таштарагис горделиво набычился и с опаской осмотрелся – не подслушал ли кто, что Первозданные выделяют его среди сородичей? Но нет, прочие великаны как раз собрались вокруг одного из закромочных гостей – тот принес бочку чудесной медовухи. Всем хотелось отведать, каждый подставлял питьевой рог.
Янтарная жидкость искрилась во рту, наполняла волшебной легкостью. Каждый глоток будто расширял и без того громадный чертог, наводнял его
Великаны захмелели, все громче славили друг друга, плясали, пели… они еще не знали никаких песен, но пели от души. Пели, как поют стихии. Как завывают среди гор ветра, как рокочут суровые вулканы, как шумит океанский прибой.
Зала постепенно пустела. Гости покидали пиршество, удалялись и счастливые новобрачные. Все тише становилось в громадном чертоге. Вот и прекрасная Гильдегранда допила остатки медовухи и ушла под руку с могучим Дормадосом. Принесший бочку перевернул ее, проводил взглядом одинокую каплю и тоже вышел в ночь.
– Ну и кто же ты такой? – окликнул его из темноты Йокридус. – Надеюсь, ты не потравил наших новых слуг?
Гость вздрогнул. Великаны не задавали ему вопросов, не любопытствовали. Им было все равно, кто пирует за их столами, кто приносит дары и поднимает тосты. Но этот карликовый Первозданный… десятки его глаз вперились так, словно пытались прожечь дырку.
– Я просто передал угощение, – отвернулся гость. – Прости, я спешу.
– Спешишь?.. Хе. Лучше всего будет к юго-западу отсюда.
– Что?..
– Ты слышал. Неподалеку есть хорошая плодородная долина.
– Откуда ты знаешь? – спросил гость.
– Про долину-то? Да был я там как-то раз. Отличное местечко.
– Я не про долину.
Йокридус только ухмыльнулся дюжиной пастей и отполз во тьму. Какое-то время там еще сверкали золотые огоньки глаз, но потом исчезли и они.
А долина действительно оказалась идеальной. И очень уединенной, что самое главное. Здесь не носились стада Огненных Быков, не бродили Черные Пожиратели, не плели колоссальные сети Пауки-Осьминоги. Юный бог выбрал небольшой холм, закопал там семечко и повелел ему взойти.
Тоненький росток появился прямо у него на глазах. Вылез из земли и раскрыл два нежных листочка. Малюсенький, слабый – но способный на очень многое.
– Мне надо уйти, – сказал ему Космодан. – Я должен попытаться спасти еще что-нибудь. Но я вернусь.
…Прошло тридцать восемь лет.
Крошечный слабый росток за это время превратился в раскидистое тенистое древо. Оно еще не доросло до небес, еще не стало выше самых высоких гор, но уже обещало таким стать.
Космодан положил руку на теплую кору. Он тоже повзрослел за минувшие годы. У богов нет возраста, но Космодан больше не чувствовал себя отроком, и потому его внешность изменилась.
А вот этот мир не изменился ничуть. Он населен бессмертными хтониками, для них сорок лет – что сорок дней.
И их не так уж много, этих гигантских порождений Хаоса. В безбрежном океане видны горбы Великих Змеев, кое-где движутся исполинские фигуры Гороподобных, а далеко-далеко поднимаются к небесам башни Библиотекарей, но вообще по Камню можно странствовать годами и не встретить ни одного Всерушителя. Большая его часть – это мир неукрощенной природы. Первозданная красота буйной флоры и дикой фауны.