Паргоронские байки. Том 4
Шрифт:
– Да сам не знаю, – пожал плечами Монго. – Я все раздал, себе оставил только красивое колечко. Покрывало порвал, кубок развеял. Пусть будет больше любви и сытости… еще где-нибудь, кроме Сальвана.
– Похоже на тебя, – сказал Космодан.
Вокруг был не Гасимдзе и вообще не обжитые земли. Монго праздновал с подданными еще три дня… но потом все-таки улетел подальше. Понял, что в покое его не оставят, и не захотел снова впутывать простых симов. Он отбыл далеко на запад, в самые дикие джунгли, в руины
Туда, где когда-то собрал стаю диких обезьян. Туда, куда изгнали его в самый первый раз.
Туда, где началось его путешествие.
– Год назад ты заглянул ко мне в гости, как равный к равному, – сказал Космодан. – Ты просил дать тебе документ, где будет говориться, что мы признаем тебя равным небесам. Сегодня я принес тебе такой документ.
– Правда?! – изумился Монго.
– Правда. Мы официально признаем тебя равным богам, Монго. Но вместе с большим почетом всегда идет большая ответственность.
И Космодан ударил молнией.
Монго сражался с Энзирисом. Он думал, что уже знает, каковы боги в битве. Не так уж и впечатляет, думал Монго.
Но сейчас его просто… спалило. Его и все вокруг на несколько вспашек. Уничтожило остатки руин, уничтожило джунгли вокруг них – и самого Монго… не уничтожило, правда, но сломало челюсть и много других костей.
Его будто лягнул конь… но конь размером с планету.
Он прокатился по земле, вскочил, взмахнул шестом… и рухнул под страшной тяжестью. На спину навалился громадный камень… исписанный светящимися письменами. Священной сальванской вязью.
– Большая ответственность обладает большим весом, – молвил Космодан, склоняясь к Монго и возвращая себе перстень. – Справиться с ним может лишь мудрец, действительно равный небу.
– Хе-а-хха-а!.. – прошамкал сломанной челюстью Монго. – Обм… хма-анщики…
– Ты слишком часто обманывал сам, чтобы жаловаться… мудрец, – коснулся его скипетром Космодан. – Ты забудешь все свои сиддхи. Ты преждевременно их получил, и они помешают тебе… поразмыслить.
– Кха-ак… долгхо-о…
– Пока ты не обретешь прежнюю мудрость… Цидзуй.
Последнего слова Монго уже не услышал. Космодан произнес его, уже вернувшись в Сальван. Он поднялся в Храм Всех Богов и положил на алтарь шест, клюку Цидзуя. Тот аж гудел от возмущения, даже чуть-чуть раскалился.
– Ну-ну, – сказал ему Космодан. – Подожди тут. Он за тобой еще вернется.
А Монго остался лежать под скалой. Раздавленный божественным гневом, но живой. Персики бессмертия и Учение У сделали его почти неуязвимым, и все повреждения зажили уже через несколько дней, но выбраться из-под возложенного Космоданом камня не получалось.
Текли годы. Десятилетия. Века. Три с лишним сотни лет минуло до того, как над Монго раздался гулкий голос:
– Кто сотворил с тобой такое, сим?
– Боги, – прокряхтел Монго. – Когда они карают, то не мелочатся.
– И чем же ты их так разгневал?
– Кое-что украл, кое-кому нахамил… давняя история. Я бы ее рассказал, но у меня ужасно затекла шея…
– Оно и неудивительно. Как ты вообще умудряешься оставаться живым?
– О, у меня был хороший учитель… Правда, я слишком быстро от него сбежал… наверное, поэтому и влип в неприятности.
– Что за учитель?
– Один грязный старикашка, живущий высоко в горах… Если хочешь, я расскажу, как его найти…
– Расскажи.
Интерлюдия
– Достаточно, – прервал Бельзедор. – Я думаю, все мы согласимся, что на этом рассказ лучше закончить.
– А я бы и дальше послушал, – возразил Дегатти. – Кто там пришел к Монго?
– Какая разница? – поморщился Бельзедор. – Рассказ вообще следовало закончить на том, что боги придавили Монго скалой.
– На самом деле дальше и правда уже не так интересно, – сказал Янгфанхофен. – Я могу рассказать о том, как еще через полтора столетия Монго все-таки освободился, как много лет служил Сакору Дзидоше, как спускался в Паргорон и сражался с Совитой, а в конце концов умер и стал богом… но это страшно долгая история, и в ней слишком много философии, богословия и рефлексии.
– Какая интересная все-таки вещь – это Учение У, – сказал Дегатти. – Я про него слышал, но только очень общие слова. Мне всегда казалось, что это то ли религия, то ли разновидность магии… а оно, оказывается, умение управлять Хаосом…
– На самом деле нет, – сказал Бельзедор. – Учение У – это не про Хаос. Святой Машибухер просто дал Монго то, что тот был способен принять. Другого ученика он бы учил иначе.
– Ты-то откуда знаешь?
Бельзедор не ответил. Дегатти внимательно на него посмотрел и решил, что нет смысла расспрашивать. Он уже понял, какие темы этот титан старательно обходит стороной.
– А все-таки поразительно, каким утырком был Монго в юности, – заговорил о другом волшебник. – До сих пор не верится.
– В начале жизненного пути – еще каким, – подтвердил Янгфанхофен. – Он задолбал симов, задолбал своего учителя, задолбал в итоге даже богов – и его похоронили под огромным камнем. Вот потом, когда его все-таки освободили, он что-то переосмыслил и начал долгий, очень долгий путь к истинной мудрости…
– И в конце концов этот прохиндей стал богом.
– Да еще каким. Монго, он же Дзикой, он же Хануман, он же Сунь Укун, он же Провоналаки… его знают под множеством имен, этого бога-обезьяну. Во множестве миров о нем рассказывают сказки. Он любит путешествовать – и везде оставляет свой след.