Пархоменко(Роман)
Шрифт:
— Так точно.
Толпа дезертиров медленно плывет со станции на площадь. А переулки возле площади уже оцеплены охраной Чека, хотя охраны этой всего пять человек. Дезертиры встревожились: охрана, честь отдают, ясно — большое начальство.
Пархоменко вышел на площадь и взлез на первое попавшееся возвышение.
— Открываю митинг, — сказал он. — Прошу подойти поближе. Будем выяснять положение, а с теми, кто не желает выяснить положение, поступлю, как с контрреволюционерами.
И он стал объяснять, что напрасно они губят и свое будущее и будущее народа, покидая фронт в такой опасный момент. Если они топчут, так прежде
— Идущие в подлость пусть положат оружие налево от меня, а сами станут вправо. Я сумею передать оружие истинным бойцам! — И он крикнул: — Оружие влево! Самим — вправо!
Дезертиры переглядывались, топтались, мялись.
Тогда шоферы-ординарцы и еще трое из харьковского вагона, — предварительно смешавшись с толпой дезертиров, как было уговорено с Пархоменко, — подошли и положили свое оружие возле него. Он строго взглянул на толпу:
— Быстрее кладите! Надо еще успеть опись составить.
Дезертиры стали класть винтовки и отходить вправо. Один из дезертиров сказал:
— Лександр Яклич, а я тебя знаю.
— Знаешь? А чего же с фронта ушел?
— А мы от своей части отстали.
К этому дезертиру подошло еще несколько человек, знавших Пархоменко. Пархоменко поручил им вместе с шоферами-ординарцами охранять оружие, а сам стал продолжать митинг. Теперь он говорил о том, что, сдав оружие, дезертиры признали: они считают Советскую власть своею; а раз они считают ее своей, то ее надо защищать, чтобы жить в дальнейшем со славой и со спокойным сердцем. На митинге после него выступили те несколько дезертиров, которые узнали его в лицо. Они требовали возвращения на фронт. И в конце митинга Пархоменко сказал дезертиру, который подошел к нему первым сдавать оружие после шоферов:
— Ты, голубок, инициативный и народный человек. Принимай команду, делай посадку, вези их на фронт. Начальству скажи, что, мол, видели Пархоменко и везем резерв по его поручению.
Станция пустела. Эшелон с красноармейцами, готовыми к бою, ушел в сумском направлении.
«Нет, — думал Пархоменко, — с этим народом воевать еще долго можно». Тому командующему, который сменил его, он хотел послать телеграмму чрезвычайно ехидную, но ничего не получилось, и телеграмма вышла самой простой: «Примите резерв. Сообщите результаты. Пархоменко».
За героическую оборону Харькова ВЦИК наградил Пархоменко орденом Красного Знамени.
ГЛАВА ДВАДЦАТЬ ВОСЬМАЯ
С юга к суровым городам севера шли войска Деникина.
Оркестры генерала Мамонтова пели уже на улицах Тамбова. 21 сентября уцелевшие колокола трезвонили в Курске, встречая деникинские погоны. Спустя полмесяца офицеры, подбоченясь, рассматривали с коней ампирные домики Воронежа. Передовые отряды деникинцев расставляли виселицы в Тульской губернии.
В серых и дождливых городах севера дети, женщины, старики умирали от голода. Мужчины все были на войне Промышленность почти остановилась. Сугробы снега свисали с замысловатых станков. Жалкие железные печки давали
А на юге — роскошные разноцветные города, неугомонное солнце — и обогревающее, и обнадеживающее! Купцы распевают песни, коляски мчатся, рестораны постоянно наполнены обновами, и эти обновы — будут ли это чины, или наряды — все равно — с ужасом и омерзением смотрят на тех, кто способен сочувствовать северу, дыхание которого кажется им более страшным, чем дыхание чумы. И, чтобы подчеркнуть эту роскошь юга — как бы подсинить и без того синее небо, — буржуазия Запада, капиталистические его властители, привыкшие вкладывать капитал в русские предприятия, везут в Ростов и Новороссийск шелк, духи, шоколад, цветное белье, бархат, блестящие позументы, яркие сукна, румяна, — и не для балласта, конечно, на дне корабельных трюмов лежат огромные пушки, начищенные, смазанные, красуются снаряды и свежевыкрашенные, под осенние цвета севера, громадные танки. Вложение денег в хорошие предприятия, впрочем, всегда требует подобного равновесия.
И хотя деникинцы подходили к Туле, хотя голод, холод и мор терзали север, хотя торгаши уже собрали в Ростове миллион рублей в подарок тому полку, который первым ворвется в красную Москву, — по-прежнему душой страны и ее сердцем — от Москвы до Черного моря — руководила Коммунистическая партия, гений Ленина, которые, как никто, чувствовали и понимали потребности народа и руководили им так, чтобы возможно полней и скорей удовлетворить эти потребности, желания и мечты его. Потребностями же этими были: жизнь народа без помещиков и капиталистов, то есть чтобы сам народ через своих избранных управлял делами своей земли.
И напрасно искусный предатель Троцкий надоедливо настаивает на том, чтобы наступать на деникинцев через донские степи. Хотя перспектива казалась соблазнительной. Генерал Деникин действительно выскочил сильно, и если ударить ему в тыл и захватить Новороссийск, то генерал окажется в кольце!
Но самый короткий путь не всегда самый счастливый и легкий. Белое казачество еще не совсем разбито и будет сильно сопротивляться. Через донские степи нет дорог. Существующие магистрали или совершенно разрушены, или же бездействуют.
И Цека разрабатывает новый план наступления, наступления вдоль железной дороги к Донбассу — сердцу юга. Здесь есть и рабочие и крестьяне, которые любят Красную Армию и будут ей помогать. Здесь есть дороги. А кроме того, деникинская армия этим ударом будет расколота надвое, как раскалывают толстое сучковатое полено, чтобы оно скорее сгорело. Половина армии отлетит к Днепру на съедение к Махно, а другая половина — казаки — окажется под угрозой захода красных частей им в тыл. Страна получит уголь, чтобы пустить заводы, уже залитые лавой льда.
Но для этого необходимо, чтобы:
— Троцкий не вмешивался в дела южного фронта.
— С южного фронта надо отозвать ряд работников, не способных восстановить положение в войсках.
— На южный фронт немедленно командировать новых работников, по выбору Сталина.
Если вдуматься в эти три условия, то совершенно ясно можно понять, что ленинское руководство партии отчетливо видело, где и какие расставлены враждебные силы, кем они расставлены и как их теперь нужно обезвредить.