Пари куртизанки
Шрифт:
Амелия упиралась всю дорогу, что лишь доказывало ее невероятное упрямство. Поскольку у нее не было другого выхода, она все-таки продолжала идти — как можно более грациозно. Хотя, кажется, не слишком старалась. В тот вечер, когда Блейкс скомпрометировал Луизу, и когда решение об их свадьбе было принято едва ли не голосованием, Амелия сидела на диванчике, воплощая собой невинность, непорочность и целомудрие — по крайней мере тогда, когда видела, что Айвстон смотрит на нее. Когда же он отворачивался, выражение ее выразительного лица тут же менялось. Оно становилось решительным —
Маленькая Амелия, хорошенькая блондинка, мечтала стать герцогиней.
Но у этой девчонки ничего не выйдет. Она не получит его брата. Айвстон заслуживает лучшей пары!
…Оранжерея была довольно тесной, поскольку ее заполняли огромные горшки с розовыми кустами. Вокруг благоухали цветы всех оттенков — от пурпурно-красного до бледно-розового — и создавали гармоничный фон для Амелии в ее белом муслиновом платье, с ее золотистыми волосами, сияющими в свете трех хрустальных люстр.
Весьма привлекательная для глаз картина, подходящее для соблазнения место; в этом Крэнли почудилась ирония.
Когда он отпустил девушку, она была в ярости, особенно когда обнаружила, что Крэнли заслоняет собой единственную дверь, а таким образом — и путь отступления.
— Если вы собираетесь скомпрометировать меня, лорд Крэнли, я не позволю! — огрызнулась она.
Еще чего не хватало! Неужели она вправду думает, что он привел ее сюда с гнусной целью?
Он мог бы, конечно, решиться на это. Ведь все достаточно просто. На это потребовался бы минимум усилий, ведь именно так его брат поступил с ее кузиной всего несколько дней назад, о чем, вероятно, сейчас думала Амелия.
Опозорить девушку было чрезвычайно легко.
Но зачем? Он не станет этого делать, поскольку в этом случае ему придется жениться на ней. А он вовсе не желает этого. Не хочет ни ее кристальных голубых глаз, ни золотых волос, уложенных и завитых на греческий манер, ни ее пухлых губок. У нее просто крошечный рот, а губы, изящно очерченные, кажутся такой легкой добычей. Так просто наклониться и попробовать их на вкус.
— Не позволите? — спросил он и шагнул к ней, задевая колючий кустарник, отчего несколько розовых лепестков упали на кирпичный пол. — Как же вы остановите меня? Оттолкнете?
Приблизился еще на шаг.
Амелия отступила назад. Глаза девушки стали огромными.
— Я сделаю больше, лорд Крэнли, — сказала она. — Гораздо больше.
Конечно, этим высказыванием она преследовала цель запугать его.
Неужели она не понимает, что не сможет достичь желаемого? Бояться не в его характере. И уж конечно, его не устрашит светловолосая девчонка, чей локон выбился из прически, маня отбросить его.
— Так что же вы предпримете, леди Амелия? — мягко спросил он, делая еще один шаг. Бутон дрогнул и осыпался каскадом нежных лепестков. В этом было нечто символичное, но он не мог, не хотел об этом думать. — Вас научили, как защищать свою честь? Вы в курсе, как обороняться от молодого человека, который слишком рьяно вас преследует? — Он знал, что ответ будет отрицательный. Она ничего этого не знала. — И учитываете ли вы, — продолжал он, — что
Амелия перестала пятиться, что слегка разочаровало его. Крэнли уже начал было находить удовольствие в преследовании девушки среди душистых роз.
— Почему нет? — выпалила она. — Ему надо жениться, а мне — выйти замуж.
— Все верно. Но только не на вас.
— Почему же? — Ее голубые глаза были вопрошающими, голос стал резким. — Я свободна, не так ли? Это неоспоримый факт.
— Почему? — спросил он.
— Я вас не понимаю. — Она стояла среди роз, сама напоминая нераспустившийся бутон. Свет причудливо преломлялся в хрустальных гранях люстры, подобно тому как лунный свет играет в листве. Лирика! Он становится сентиментальным, это настораживает.
— Почему Айвстон? Потому что вы хотите быть герцогиней, Амелия, только и всего. Для вас важен только титул. А я решил, что вы не сделаете из него еще одну жемчужину для вашей короны.
Он произнес это зло, с жаром, хотя пытался быть холодным и отстраненным, пытался не позволить ее обаянию затронуть его.
Амелия стояла неподвижно — возможно, потому, что он не давал ей возможности пошевелиться.
— Почему нет, если ваш брат согласен? — спросила она упрямо. — Из меня выйдет прекрасная жена.
— Прекрасная герцогиня, вы хотите сказать?
— Разве это плохо? — ледяным тоном произнесла она.
— Но быть хорошей женой — не то же самое, что быть титулованной особой. — Крэнли сделал еще шаг к ней. — Неужели вы можете просто ткнуть пальчиком в мужчину и предложить ему свое тело? Вы способны на это, Амелия?
Он был намеренно груб, чтобы шокировать и напугать ее. Но цели не достиг.
— Это происходит каждый день, Крэнли. Каждый божий день. Почему я не могу поступить так же, как все?
Она, как бы между прочим, отстранилась от него. Но места почти не осталось. Отступать было некуда.
— Почему, Крэнли? — Ее огромные голубые глаза смотрели умоляюще. — Почему вы препятствуете мне? Я должна выйти замуж. Почему не за Айвстона?
— Ни за что, — ответил он. — Думаете, он ничего не видит?
— Что вы имеете в виду? — удивленно спросила она, и неожиданно в глазах Амелии он увидел слезы.
— Ведь вы заняты, — пробурчал он, приближаясь и заставляя ее почти вжиматься в кустарник. Лепестки осыпали ее, шипы рвали тонкую ткань платья. Но все же она продолжала отступать. Крэнли все еще видел в ее глазах решимость выйти замуж за его брата.
— Занята? Как вас понять, Крэнли? — Она вздернула подбородок.
— Нет, Эми, — хрипло проговорил он. — Вы понимаете меня прекрасно.
— Ошибаетесь, милорд. Кем же я занята? Кто скомпрометировал меня? Никто. И никто этого не сделает. А теперь позвольте мне пройти.
— Нет.
— Дайте мне пройти, Крэнли, — повторила она тверже.
Она была в ловушке из роз, неужели этот грубиян не понимает? Она не может уйти, даже если бы он позволил ей. А он не мог сопротивляться. Никогда не мог. И не пытался.