Пари на любовь
Шрифт:
– Не нравится со мной возиться?
– ничуть не обиделась я. У него была своя жизнь, у меня….
Все опять возвращалось к тому, что в моей жизни за меня все решали другие.
– Ты смешная, - голой ладонью, даже не поморщившись, отодвинул он ветку усыпанного колючками кустарника и пропустил меня вперед.
– Мать всегда хотела девчонку. Раньше я не понимал, почему, теперь понимаю.
– Ну и почему?
– стараясь не отставать, спросила я.
– Потому что с вами не соскучишься, - засмеялся он довольно. Потом
– Видишь то дерево, - указал он голый, словно вытертый до блеска ствол, вокруг которого густо зеленели отводки. Когда я кивнула, продолжил: - Сразу за ним и начинаются болота. Глазом разницы не заметишь, но там каждый шаг - игра со смертью.
– Может, тогда не пойдем?
– задумчиво протянула я. Мне идея этой прогулки сразу не понравилась, теперь же….
– В тебе кровь первых Повелителей, - неожиданно повернувшись, щелкнул он меня по носу.
– Или так и хочешь остаться малышкой?
– Попался бы ты мне у нас….
– Идем, - не дав мне договорить, ухватил он меня за руку и потащил вперед.
– И нам, и черным, чтобы слиться с Миром, нужно время. Тебе - нет. Ты - Повелительница Повелителей. А ты об этом даже не вспоминаешь….
– Да не Повелительница!
– закричала я, дернув его за руку и заставив остановиться. Когда он замер, с недоумением глядя на меня, пробурчала уже не так уверенно: - И не хочу ей быть.
И ведь не солгала. Я знала, какой будет моя жизнь. Мне было восемь, когда погибли родители, но уже тогда, пусть и не справившись с горем потери, но как-то по-детски с ним свыкнувшись, я уже хотела быть такими, как они и собиралась пройти их же путем. Сначала Академия, затем магистратура. Потом - служба на благо короны.
Замужество в этом плане тоже было. И - муж. Я не знала, каким именно он будет, но то, что в бою мы, как мама с папой, будем стоять плечом к плечу - точно.
Когда стала старше, мое представление о собственном будущем изменилось, но не сказать, что кардинально. Те же Академия, магистратура и служба на благо короны. Если что стало другим, так представление о замужестве. В нем больше не было романтического ореола, скорее уж понимание долга, который лежит на мужчине и женщине, которых назовут мужем и женой. Долг друг перед другом, перед детьми, которые у них рано или поздно, но появятся.
Став студиозусом и окунувшись в новый для себя мир, я стала еще более прагматичной. Нет, я не забыла о своей первой влюбленности, я даже мечтала вновь испытать то странное чувство, в котором даже не разобрать, чего больше: страха или ожидания, но все это отступало перед стремлением оправдать ожидания дядюшки и брата, доказать, что я тоже могу….
Я видела, как строились отношения между друзьями и знакомыми. Я не пропускала ни счастливых улыбок, ни горьких слез. Я с удовольствием наблюдала, как мой брат пытался добиться благосклонности Лауры, успевая при этом одаривать своим вниманием всех свободных и не очень девушек Академии.
Да, это было, но все проходило вроде как стороной, касаясь меня, но не трогая.
Все изменилось, когда я согласилась на то злосчастное пари и попала в дом герцога де Борей. Все изменилось, но осталось прежним, точно вписываясь в мои планы. Академия, магистратура, служба на благо короны, замужество….
То, о чем говорил Данко, было совершенно другим. И это - пугало, заставляло задавать самой себе вопросы, на которые у меня не было ответов.
– А как же мы?
– растерянно посмотрел на меня Данко.
– А что вы?!
– встала я в позу.
– Какое дело вам до того, буду я Повелительницей или нет?!
– Какое дело?!
– навис надо мной отпрыск Эльседара.
– Ты думаешь, мы всегда жили на болотах?
– продолжил он, рыча.
– Наши, когда у них начал возвращаться разум, осели на берегу большой реки. Они ловили рыбу, охотились на зверье, засеивали поля. А за лучшим оружием к кому приезжали? К нам же, потому что огонь знаем и чувствуем. А потом пришли изгои и все! Много времени не прошло, как в наших домах уже жили другие, а мы оказались здесь.
– Данко… - попыталась я отступить. Увидеть его в таком гневе я никак не ожидала.
– Ты спрашивала, долго ли мы живем?
– вновь надвинулся он на меня.
– Отца стариком называют, хотя он еще не стар. В нашем поселении их таких двое, потому что изворотливые. А так редко кто до сорока доживает. Хорошо если сыновьями успевает обзавестись.
– Но я-то чем могу помочь?
– вскинувшись, поперла я на него.
– Ты сам говоришь, что малышка! Я жила себе спокойно, пока все это на меня не свалилось! Думаешь, я просила оставлять аркаин мне?! Да лучше бы он достался кому другому!
– Лучше бы!
– крича так же, как и я, согласился со мной Данко.
– Не понимаю, чего отец с тобой носится?! На что надеется?! Ты же….
– Что - я?!
– уперев руки в бока, двинулась я на него.
– Глупая малышка!
– рявкнул он так, что заложило уши. Потом тяжело вздохнул и отступил: - Пойдем в дом, нечего тебе здесь делать.
– Это ты так считаешь, - решила я, что не уступлю.
– Можешь возвращаться, я пойду одна.
На этот раз в его недоумении было слишком много веселья:
– Ты что?
– сдвинув брови к переносице, почесал он затылок.
– Пойду одна, - фыркнула я и, поддернув повыше подол рубашки, чтобы не мешал, направилась к дереву, на которое он указал. И ведь понимала, что поступаю глупо….
– Никуда ты не пойдешь!
– не дал он мне сделать и пару шагов. Как-то легко подхватил, перекинул через плечо.
– Сгинешь, а мне перед отцом отчитываться, что не углядел.
– Отпусти меня!
– взвыла я. Попыталась двинуть его кулаком по спине, но судя по всему, Данко удара даже не почувствовал.