Пари

Хокинс Дж. Д.

Четыре минуты, за которые я потерял все.

Брандо

– Ты сам во всем виноват, - говорю я человеку с голым торсом, небритому и с грязными непричесанными волосами, смотрящему на меня с болью в глазах.

– Пытался заполучить все и в итоге остался ни с чем.

Я поднимаю бокал с виски и он тоже.

– За полного мудака!

Я выпиваю стакан, и смотрю на этого жалкого засранца. Он симпатичен, но ему не мешало бы побриться и принять душ. Точеная челюсть, темные глаза, и такое выражение лица, будто

на его глазах усыпляют его любимого питомца. В глазах пустота и единственная вещь, которую он сейчас хочет - это заползти обратно в кровать, а губы выглядят так, будто никогда больше не смогут сказать ничего хорошего. Сердце разбивается, глядя на него.

– Черт. Ты выглядишь так же плохо, как я себя чувствую, - рычу я, отходя от зеркала с мрачной улыбкой.

Я кладу стакан на барную стойку, собираясь наполнить его вновь - кого я обманываю? Я перерос стаканы. Беру бутылку и, пересекая грязную комнату, наступая на грязную одежду и всяческий мусор, пробираюсь к полке с пластинками. Здесь будто взорвалась бомба, которая была начинена мужским бельем, пивными бутылками и пустыми коробками из-под пиццы.

– Настало время для тяжелой артиллерии, - бормочу я и наклоняюсь к той полке, где лежали пластинки, которые, как я надеялся, больше мне не понадобятся.

Джонни Кэш, Отис Реддинг, Сэм Кук, Брюс Спрингстин - старые, прокуренные голоса, которые знали слишком много и получили свои шрамы, пробираясь через этот трудный путь.

Я выбираю пластинку, иду к проигрывателю, ставлю ее. Не торопясь я поднимаю пальцем иглу и осторожно опускаю. Умиротворяющие трески и скрипы зазвучали из динамиков на всю квартиру, и я, поднося бутылку к губам, иду к дивану и бросаю на него свое тяжёлое тело.

С напитком, притупляющим мои чувства, я полностью погрузился в песню. Гитары и барабаны вертятся и бьются, вторя моим дурным мыслям. Этот голос, он словно мой старый, отзывчивый друг.

Но песня вдруг обрывается.

Я открываю глаза и смотрю на проигрыватель.

Там Джакс. Он разводит руками, смотрит на меня с неописуемым ужасом на лице и говорит:

– Какого хрена, чувак?

– Э, - это все, что я могу сказать, когда пытаюсь принять вертикальное положение на диване.

Я не спрашиваю его, как он сюда вошел, потому, что еще давным-давно сам дал ему запасной ключ - у меня есть привычка терять свой, особенно когда я бывал в квартирах особо страстных девиц.

Он целеустремленно идет ко мне через всю комнату, оглядывая развалины, будто что-то ищет. В своей накрахмаленной синей рубашке, идеально сидящей на его фигуре, и в обтягивающих джинсах он должен был выглядеть нелепо в этом свинарнике, но у него всегда получается переворачивать окружающую обстановку так, словно не он не вписывается, а наоборот.

– Итак, значит твое сердце разбито?

– С чего ты решил?
– говорю я, изо всех сил стараясь уследить за

ним, шагающим по комнате.

Джакс уставился на меня:

– Да потому, что это все смахивает на место преступления - и ты здесь труп. Не нужен даже детектив.

– Я в порядке, - настаиваю я.

– В порядке? Дружище. Я не видел тебя почти месяц. Я звонил тебе… - он замолкает, хватает мой телефон с журнального столика и снимает блокировку, - двадцать четыре раза, - говорит он, листая список вызовов.
– И все до единого ты проигнорировал. Это впечатляет, как ни странно. Похоже, тебе звонил еще твой босс несколько раз… твой массажист … твой инструктор по йоге…?

Мне удалось немного улыбнуться, когда я подносил бутылку к губам, но Джакс успел ее выхватить.

– Эй!
– всхлипываю я, огорчаясь, что моя рука внезапно опустела.

– Ты хоть ешь что-нибудь?
– говорит Джакс, унося бутылку с собой на кухню.

– Кто ты? Моя мама?

– Просто друг, - говорит он, проверяя шкафы на наличие еды.
– Если бы я был твоей мамой, я бы отмыл тебя в душе и продезинфицировал бы все здесь Лизолом.

– Мы можем просто заказать пиццу, - протягиваю я, вновь возвращаясь на диван.

– Я отвезу тебя в кафе. Я угощаю, - говорит он, возвращаясь в комнату, встав передо мной. – Ну, серьезно, ты выглядишь так, будто тебе срочно требуется как минимум ведро капусты или еще какое-нибудь дерьмо.

– Звучит неплохо, - саркастически бормочу я. – Но может просто закажем пиццу?

– Братан!
– кричит Джакс, размахивая руками.
– Тебе нужно проветриться. Ты сейчас похож на что-то среднее между супергероем из видеоигр и деградирующим интернет-зависимым подростом.

Я медленно поднимаю на него глаза.

– Я люблю видеоигры.

– Я тоже, - говорит он, - Но я никогда не выглядел так плохо, как ты сейчас.

Он замирает и смотрит на меня с такой жалостью, как никогда раньше, он словно парень, который кормит бездомную собаку. Джакс присаживается на журнальный столик прямо передо мной и, в конце концов, кивает.

– Так что у вас с Хейли произошло? Только никакого вранья, на этот раз.

Я поправляю свои волосы - это первая за неделю попытка привести себя в порядок. Как бы неприятно ни было, но пришло время признаться.

– Той ночью, когда мы с тобой столкнулись с Лекси, этот подонок Дэвис заключил со мной пари. Я должен был сделать Хейли знаменитой, и он вернул бы мне Лекси.

Джакс вскинул брови.

– И ты выиграл.

– Я выиграл.

Он медленно кивает, наконец, все понимая.

– Но Лекси тебе больше не нужна. Так ведь?

Я вздыхаю - этого уже достаточно, чтобы начать думать о двух литрах вискаря.

– Я не знаю, что я чувствую к Лекси. Но я знаю, что я уже отпустил ее. Потеря Хейли.. вот что, - я качаю головой.