Париж ночью
Шрифт:
А он вошел в раж:
— Это все, что вы хотели мне сказать?
— Нет, не все.
— Что же еще?
— А то, что она оставила вам наследство.
Тут Благонравов вздрогнул и прошептал: «Только этого не хватало…», потом произнес железным голосом:
— Не надо мне никакого наследства и никакой сестры!
— И вас не интересует, сколько вам досталось?
— Не интересует.
— А я все-таки вам это скажу. Шестьсот пятьдесят тысяч долларов.
Очевидно, милиционерша рассчитывала на эффект, который произведет на него сумма. По нынешним ценам это потянуло бы на несколько
Но Благонравов стоял как кремень:
— Я не имею к этому наследству никакого отношения.
Милиционерша пошла по второму кругу:
— Вы — Благонравов Николай Петрович?
— Да, я.
— У вас была сестра Благонравова Мария Петровна. И не нужно этого отрицать. Мы проверили все документы. Точно была.
— Предположим, была. Какое я имею отношение к сестре, которую не видел сорок лет?
Милиционерша сменила тон и стала ему объяснять, как ребенку:
— Отношение имеете самое прямое. Дело в том, что ваша сестра, урожденная Благонравова Мария Петровна, пропавшая в малолетнем возрасте в годы войны, в силу обстоятельств, которые мы сейчас не будем ворошить, оказалась в Канаде, где вышла замуж за богатого человека, который умер, оставив ей свое состояние. А теперь умерла и она. Советской Инюрколлегии стало известно, что после смерти вашей сестры наследство будет разделено между родственниками. Наследниками первой очереди являются ее дети, ваши племянники Джордж и Лаура, которые в настоящий момент проживают в Канаде. Но вы тоже имеете право на определенную часть, хотя и являетесь наследником второй очереди. Сотрудники Инюрколлегии оценили стоимость наследства и пришли к выводу, что вам положено около шестисот пятидесяти тысяч. Так что я вас об этом извещаю и поздравляю.
В кабинете повисла гробовая тишина.
— Что же вы молчите? — спросила милиционерша.
— А чему мне радоваться? — уныло спросил Благонравов.
Милиционерша вздохнула и грустно произнесла:
— Если бы на меня свалилось такое счастье, я бы радовалась.
— Странные у вас радости, товарищ младший лейтенант, — сказал Благонравов, — а вот меня это совсем не радует, потому что я к этим деньгам не имею никакого отношения.
Милиционерша опять принялась объяснять ему, как первокласснику:
— Действительно, до нашей встречи вы не имели к ним никакого отношения, потому что ничего не знали о судьбе сестры. Но сейчас я вас официально извещаю — вы являетесь наследником части ее состояния и можете ее получить.
Но Благонравов стоял на своем.
— Вы ошибаетесь, — сказал он. — Никакого наследства у меня нет.
Милиционерша пошла на очередной круг:
— Как же нет? Вы — Благонравов Николай Петрович?
— Возможно.
— Отца вашего звали Благонравов Петр Иванович?
— Так точно.
— Мать вашу звали Евгения Кузьминична?
— Так точно.
— А сестру, с которой вы расстались, когда вам было три года, звали Мария Петровна?
— Так точно.
— Так вот, сообщаю: она умерла и оставила вам наследство. Вы этого не понимаете? Или я так плохо объясняю?
После паузы Благонравов произнес:
— Это вы не понимаете. Я начальник лаборатории научно-исследовательского института при оборонном предприятии. Я всю жизнь отдал производству. И заявляю,
— Правильно, не было раньше, — не сдавалась милиционерша, — поскольку вы не знали об их существовании. Но теперь судьба Марии Петровны, вашей сестры, прояснилась. Она скончалась и оставила вам наследство, и вы можете им правильно распорядиться.
Последнюю фразу милиционерша произнесла со значением. Но Благонравов этого не уловил.
— Я всю жизнь писал в анкетах, что у меня нет родственников за границей, и значит, их нет.
Милиционерша тяжело вздохнула:
— Мы вас прекрасно понимаем. Но советуем истребовать свою долю наследства. У вас не будет проблем.
— Вы в каком ведомстве работаете? — неожиданно спросил Благонравов.
— В МВД. И разговариваю с вами по поручению своего начальства. А какое это имеет отношение к делу?
— Самое прямое. Вы за другие ведомства отвечаете? А ваше начальство отвечает?
Этот вопрос не поставил ее в тупик.
— Я знаю совершенно точно, — сказала она, — что наше государство заинтересовано в том, чтобы вы получили это наследство. Вам даже не придется никуда выезжать. Все формальности решит Инюрколлегия, валюта будет переведена государству, а вы получите сертификаты и до конца жизни сможете покупать товары в магазине «Березка».
— Я не буду этого делать.
— Почему?
— Потому что родственников за границей у меня нет.
Прислушиваясь к этому разговору, мы давно забыли про картотеку, ради которой сюда пришли. На протяжении двух с лишним часов, пока милиционерша уламывала этого придурка взять деньги, мой мозг просто перегрелся, пытаясь отыскать в закоулках памяти хоть какого-нибудь знакомого или родственника по фамилии Благонравов. А этого Благонравова мне хотелось вывести в коридор и огреть поленом по его дурной башке. Такой же мучительный умственный процесс читался и на лице моего режиссера. Он наклонился к моему уху и охарактеризовал Благонравова такими трехэтажными эпитетами, что я стесняюсь их сейчас привести.
Однако милиционерше так и не удалось переубедить Благонравова. Она со вздохом подписала ему пропуск и отпустила. Едва за ним закрылась дверь, у режиссера вырвалось прямо из сердца:
— Какой идиот!
Милиционерша согласно кивнула:
— Вот с кем приходится работать…
— И часто вам такие попадаются?
— Случается.
— И что дальше? Я имею в виду Благонравова… — спросил режиссер.
— Государству нужна валюта. Поэтому будем действовать через партийные органы, через семью, Может, и убедим. Ведь по закону это его деньги.
– И чем же закончилась эта история? — спросил Пьер.
– Не могу сказать. Мы в Большом доме больше не были. Но знаю точно, в отличие от советских времен, в современной России вряд ли кто-то отказался бы от десятой и даже от сотой части таких денег. Наоборот. Я хорошо себе представляю сценку в ментовке или Инюрколлегии, где нынешний Благонравов предлагает нынешней полицейской даме «откат за труды» по срочному оформлению наследства. А чтобы тебя немного развлечь, расскажу анекдот того времени на тему семейных денег.