Парижские могикане. Том 1
Шрифт:
— Кроме тебя, Регина, ведь ты заставляешь его перепрыгивать десятифутовые канавы и брать барьеры в три фута высотой.
— Это потому, что он меня знает.
— Ну и меня узнает, а если не захочет, я столько раз скажу ему, стегнув хлыстом: «Я сестра Регины, дочь маршала де Ламот-Удана», что ему придется это понять.
— Эмир, мадемуазель? — подхватил Петрус, торопясь воспользоваться оживлением Регины, чтобы набросать ее лицо. — Это горячий вороной жеребец, помесь арабского скакуна и английской лошади?
— Да, сударь, — улыбнулась Регина. — Неужели
— Он прибыл из такой страны, где собаки и соколы имеют свою генеалогию; почему бы ее не иметь Эмиру?
— А, это господин, которому заказан твой портрет? — вполголоса спросила Пчелка.
— Да, — так же тихо ответила Регина.
— Может быть, он и меня нарисует?
— С удовольствием, мадемуазель, — улыбнулся Петрус, — особенно если вы будете позировать, как сейчас!
Девочка полулежала, облокотившись на колени сестры и подперев оживленное умное личико ладошками; Регина поглаживала ее веточкой резеды по лицу.
— Слышишь, сестра? Этот господин с удовольствием напишет мой портрет.
— Да, только он поставит некоторые условия, — предупредила Регина.
— Какие условия? — спросила Пчелка.
— Вы будете вести себя хорошо и слушаться сестру, мадемуазель.
— Я на зубок знаю заповеди Божьи, а там говорится: «Почитай отца твоего и мать твою», однако там не сказано: «Почитай брата твоего и сестру твою». Я от всего сердца люблю Регину, но слушаться буду только отца.
— Ну еще бы! — заметила Регина. — Он готов исполнить любое твое желание.
— Да если бы не это, я не стала бы его слушаться, — рассмеялась девочка.
— Знаешь, Пчелка, ты хочешь выглядеть хуже, чем есть на самом деле. Садись-ка рядом со мной и расскажи нам что-нибудь.
Она повернулась к Петрусу и прибавила:
— Вообразите, сударь, когда мне грустно — а это со мной нередко случается, — Пчелка подходит ко мне и говорит: «Грустишь, Регина? Хорошо, я тебе что-нибудь расскажу». И она в самом деле развлекает меня историями, которые берет неведомо где, должно быть, в своей сумасбродной головке, но эти рассказы иногда заставляют меня смеяться до слез. Ну, Пчелка, начинай свою сказку!
— С удовольствием, сестра, — согласилась девочка, взглянув на Петруса и словно приглашая его тоже послушать.
Петрус стал слушать и в то же время не переставал работать. Он быстро заканчивал набросок, успев схватить естественное выражение лица Регины во всем его очаровании. И теперь она словно оживала на портрете.
Девочка начала свой рассказ.
Комментарии
«Парижские могикане» («Les Mohicans de Paris») сочетают в себе жанры детектива и любовно-сентиментального романа.
Время действия романа — с февраля 1827 г . до весны 1828 г ., то есть последние годы Реставрации и канун Июльской революции 1830 года.
Его заголовок перекликается с названием знаменитого романа американского писателя Джеймса Фенимора Купера (1789 — 1851) «Последний из могикан» ( 1826 г .), в котором с глубоким сочувствием и уважением изображены отважные, скромные и великодушные индейцы из некогда великого, а затем вымершего племени.
Продолжением «Парижских могикан» служит роман «Сальватор».
«Парижские могикане» были впервые опубликованы в виде фельетонов (отдельными частями с продолжением) с 25.05.1854 по 26.03.1856 в парижской газете «Мушкетер»(«Le Mousquetaire»), которую Дюма издавал в 1853 — 1857 гг. В те же годы в Брюсселе, Лейпциге и Париже были выпущены три книжных издания романа.
Перевод, выполненный для настоящего Собрания сочинений, сверен Г.Адлером по изданию Calmann-Levy, 1874.
Реставрация — период правления монархии Бурбонов, восстановленной с помощью иностранных армий после падения (двукратного) империи Наполеона I в 1814 — 1815 гг. (первая Реставрация) и в 1815 — 1830 гг. (вторая Реставрация). Политика режима Реставрации, стремившегося ликвидировать результаты Великой французской революции, вызывала сильное недовольство в стране. В 1830 г . этот режим был свергнут в результате новой революции — Июльской.
Вавилон — в древности крупнейший город Месопотамии, к юго-западу от нынешнего Багдада, столица Вавилонского царства, находившегося на месте современных Ирака, Сирии и Израиля в начале второго тысячелетия — в VI в. до н.э.
В переносном смысле — огромный город, в котором богатство, роскошь и утонченность жизни неизбежно связаны с испорченностью нравов.
Монруж — в XIX в. селение у южной окраины Парижа; ныне вошло в черту города.
Монмартр — район Парижа, расположенный на крутом холме в северной части города; во времена Дюма там жили главным образом рабочие и ремесленники; впоследствии получил широкую известность как квартал поэтов и художников.
… площадь и фонтан Кювье … — Площадь названа по имени французского зоолога Жоржа Кювье (1769 — 1832), положившего начало сравнительной анатомии, палеонтологии и систематике животных. Фонтан в честь Кювье, украшенный фигурой льва, был установлен в 1840 г .
Улица Ги-Лабросс (точнее: улица Ги-де-Ла-Бросс) — находится на левом берегу Сены у Ботанического сада, район которого во время действия романа был юго-восточной окраиной Парижа; названа в честь естествоиспытателя и врача Ги де Ла Бросса (ум. в 1641 г .), основателя сада и медика короля Людовика XIII.
Улица Жюсьё — находится у Ботанического сада и пересекает улицу
Ги-Лабросс; названа в честь французского ботаника Бернара де Жюсьё (1699 — 1777), создателя одной из систем классификации растений, и в честь его племянника, тоже знаменитого ботаника, Антуана Лорана де Жюсьё (1748 — 1836).
Улица Политехнической школы — находится на левом берегу Сены в районе Парижского университета; проложена в 40 — х гг. XIX в.; название получила от расположенной поблизости Политехнической школы — военизированного высшего учебного заведения, основанного во время Французской революции для подготовки артиллерийских офицеров, а также военных и гражданских инженеров.