Парижский РоялистЪ
Шрифт:
– Алло, говорите же! – голос посуровел и вырвал Евстахия из мира грез.
– Милая барышня, здравствуйте, моя фамилия Жданский, хочу поинтересоваться насчет работы за рубежом.
– Вас интересует какая-то конкретная вакансия? – голос невидимой дамы опять потеплел.
– А что вы можете предложить? Какие специалисты нынче востребованы за рубежом? – Жданский попытался придать голосу солидности, ловким движением застегнув последнюю пуговицу на труселях и с подозрением прислушался свободным ухом за бульканьем, всё отчетливее доносившимся из кухни.
– Ну вообще нам сейчас очень нужны сварщики и сантехники,
Из грёз, на сей раз, его вырвал звук Камчатского гейзера – Евстахий однажды смотрел передачу про Камчатку и был в восхищении от размаха буйства стихии и звука самого, собственно, гейзера. Однако, такого пролетарского коварства, произведенного собственной газовой плитой “Нововятка”, он явно не ожидал. Суповой гейзер, мощной, алой, пролетарской рукой, подбросив крышку кастрюли аж к вытяжке, окрасил кухню в ненавистные Евстахию революционные цвета.
"Сбылись проклятия Вилены Вениаминовны, слава богу, сам кровавый тиран не материализовался!” – подумал Жданский и чертыхаясь, подбежал к плите.
Спешно перекрыв газ главным рубильником, он осознал, что большая часть обеда превратилась в нелёгкий труд по уборке плиты, а нелегкий труд Евстахий – ой как не любил! Он успел подумать, что мелкие неприятности последнее время сыплются на него как из рога изобилия, но тут же вспомнил про телефон, брошенный в прихожей и, с грациозностью магелланова пингвина, ринулся к свисающей трубке.
– Алло, вы там? Что у вас там происходит?! – дама на том конце провода явно начинала терять терпение.
– Да-да, простите, у меня тут небольшое кухонное ЧП, но уже все в порядке.
– Ничего страшного, я рада, что всё обошлось, – смягчилась девица, – так что вы конкретно умеете?
На этой фразе Евстахий основательно призадумался. Хорошо умел он, по сути, три вещи: критиковать власть, искусно бренчать на ложках, а также рассуждать о бренности бытия и трансцендентальной природе мироздания, особенно если под это дело наливали. Еще иногда он занимался резьбой по дереву, но это скорее было хобби, да и хорошо у него выходили только матрёшки с членами партии КПРФ, с мерзкими карикатурными рожами, которыми он даже иногда приторговывал на Химкинском рынке.
Вторым увлечением Жданского было создание рыболовных приманок. Как выражалась Настасья Аполлоновна, он “искусно портил” столовые ложки, коим обрезал и выбрасывал за ненужностью ручки, ложкам же приделывал рыболовные крючки, полировал до блеска, которому позавидовал бы любой дворовый кот, а затем раскрашивал в чёрно-жёлто-белые цвета (он считал, что на цвета Романовых клюнет любая мало-мальски уважающая себя щука) и дарил эту благодать друзьям да знакомым на все праздники.
На праздники, правда, звали его редко, виной тому было еще одно хобби типичного гуманитария-интеллигента в виде увлечения историей. И все бы ничего, если бы не патологическая тяга Жданского после третьей рюмки втягивать всех в различные диспуты, особенно про превосходство английских лонгбоуменов перед арбалетчиками, а также привычка сравнивать присутствующих гостей с историческими персонажами, как правило одиозными правителями. Завершала все обычно лекция о пагубном влиянии большевизма на развитие России и преступная природа Советского государства, которое отбросило прогресс на века назад, по сравнению с развитыми странами запада.
Навыки же тяжёлого ручного труда, к коим относилась и уборка кухни, Жданский считал уделом бессловесного быдло-пролетариата, а также маргиналов всех мастей и относился к ним с подобающим презрением.
Осмыслив умения, Жданский решил-таки сделать ставку на профессию:
– Вы знаете, вообще у меня высшее образование в сфере искусства и огромный опыт работы в театре, а также…
– Я поняла, вам тогда надо подойти в офис и переговорить с нашим лучшим специалистом, Эрастом Ардалионовичем. Думаю, он найдет, что вам предложить, – перебила Евстахия сладкоголосая сирена, – Сегодня сможете?
– Да, конечно… – у Жданского ажно засосало под ложечкой, – А в котором часу? После трех? Эмм… да, я постараюсь, да-да, наверное, смогу. – Евстахий пытался держать марку, но внутри был готов примчаться в офис прямо сейчас и как есть – в труселях, с единственной пуговицей, да шлепанцами с дыркой.
– Отлично, записывайте адрес…
Нацарапав адрес еле-еле пишущей ручкой на Литературной газете, которую, по мнению Евстахия, должен выписывать каждый мало-мальски уважающий себя интеллигент, он потрусил на кухню.
Тяжело вздохнув, он подумал, что уберется потом, а сейчас требуется срочно подкрепиться. Желудок, в тон его мыслей, тонко заскулил, увидев расплескавшееся на полу великолепие. Схватив кастрюлю с облезшей местами эмалью, оставшуюся еще от бабки, Жданский вывалил остатки густого, тягучего варева в тарелку с вензелями и, отломив черствую краюху “бородинского”, сел трапезничать.
Раздался короткий писк мобильного телефона.
"Да дайте же пожрать спокойно!” – подумал Евстахий, разглядывая свой старенький Самсунг.
Он полагал, что настоящий интеллигент и творческая личность должен обладать исключительно iPhone’ом, но проклятый банк не одобрил ему кредит.
“Трижды проклятый” Евстахием банк соизволил известить, что ему, наконец-то, вернули старый долг, а также следующая СМС’ка сообщала, о возврате переплаченных за прошлый год налогов, всего на сумму в размере аж в двадцать тысяч рублей!
"Живём!” – настроение у Жданского резко улучшилось и даже следы супового гейзера, внесшего немного фуксии [35] в дизайн кухни, не так уже терзали душу театрала. – “А жизнь-то налаживается, на ближайшее время я спасен!”
35
Фуксия – пурпурный цвет, названный в честь цветка, который, в свою очередь, был так назван в честь немецкого учёного XVI века Леонарта фон Фукса.
Доев суп, Евстахий посмотрел на часы и понял, что пора потихоньку собираться. Он подошел к шкафу и решил, что стоит произвести впечатление на потенциального работодателя, а никто так не внушает доверия, как человек в костюме. Костюм у Евстахия был, но один, и тот достался еще от дедушки, благо серая полоска снова вошла в моду. Осмотрев фамильный сюртук на предмет повреждений, Евстахий обнаружил поеденную молью дыру в области правой подмышки.
"Ну, главное-не размахивать руками, тогда никто не заметит” – успокоил он сам себя.