Парк-авеню, 79
Шрифт:
– Я буду осторожна, мистер Мартин. Обещаю.
Мартин проводил Марию до двери, постоял на пороге, глядя на ее легкую походку, восхищенно покачал головой: хороша! Просто невозможно поверить, что девчонке нет и шестнадцати. Он несколько раз слышал, будто польские цветы распускаются раньше других. Пожалуй, это утверждение имеет под собой почву. Мартин снова – покачал головой и вернулся к столу. Мария легко шла к раздевалке. Возраст... Она редко думала о своем возрасте. Наверное потому, что еще ребенком почувствовала себя полноценной женщиной,
Девушка открыла входную дверь.
В квартире было тихо. Питер чинно сидел за кухонным столом и с преувеличенным интересом смотрел в газету.
– Как малыш?
Он поднял голову и сухо бросил:
– Нормально. Спит.
Мария прошла в комнату, задумчиво склонилась над кроваткой. Ребенок мирно посапывал, засунув в слюнявый ротик крошечный палец. Девушка нежно дотронулась до пушистой головки, удобно положила ручку малыша поверх одеяла, но вдруг замерла под тяжелым взглядом. Она резко повернулась – на нее, не мигая, смотрел отчим.
– Чего тебе здесь нужно?
– Ничего.
Питер смущенно кашлянул и поплелся обратно.
Мария быстро переоделась. Вместо платья и комбинации накинула на плечи старенький халат, перебросила через плечо полотенце и вышла на кухню к умывальнику.
Питер уже сидел на прежнем месте возле стола. Осторожно подбирая слова, он спросил:
– Скажи, этот парень... Майк... он проводил тебя до дому?
Мария тщательно терла щеки мылом.
– Да.
– Может быть, он влюблен в тебя?
– Вполне возможно.
– Ты чересчур долго торчишь с ним у подъезда.
В голосе отчима появились злобные нотки:
– Что, не слишком-то спешишь домой?
Девушка досадливо провела полотенцем по лицу:
– А почему тебя это волнует?
Питер опустил глаза:
– Так...
– Тогда не суй свой нос в чужие дела.
Раздраженно скрипя половицами, Мария скрылась в своей комнате, а когда вышла – оттуда, карауливший у двери Питер схватил ее за локоть.
Девушка не сказала ни слова, лишь презрительно сощурила глаза и стряхнула с себя липкую руку.
– Мария, ты очень красивая девушка.
Голос его звучал умоляюще:
– Может быть, ты согласишься любить меня так же, как его? Хоть иногда, а? Тогда всем нам будет хорошо...
Она не ответила. Сегодня был трудный день, и у Марии не осталось сил ни на возмущение, ни на выяснение отношений. Бесцветным ровным голосом она проговорила:
– Питер, не будь идиотом. Я живу здесь только потому, что этого хотела бы мама. И все.
Впервые Мария назвала отчима по имени, не добавляя слова «дядя»: Она направилась в свою комнату, и Питер потащился следом за ней.
– Мария, ты же знаешь, как я к тебе отношусь и...
Девушка холодно оборвала:
– Знаю. Но ты мне не нравишься. Если тебе позарез нужна женщина, ступай на улицу и найди.
Она резко захлопнула перед его носом дверь, два раза громко повернула ключ и несколько мгновений прислушивалась к звукам за порогом комнаты. Скрипя половицами, тяжелые шаги отчима удалились на кухню. Через минуту хлопнула дверца холодильника. Только тогда Мария скинула халат и скользнула под одеяло.
От невидимого окна до нее долетел легкий ночной ветерок. Внутри ныла боль, тупая непроходящая боль тоски. Девушка закрыла глаза, и сразу над ее головой склонилось светлое мамино лицо. Кэтти что-то сказала, и Мария ее услышала.
– Будь умницей, дочка.
– Хорошо, мама.
Мария повернулась на бок и, уже засыпая, услышала, как Питер открыл очередную банку пива.
17
Мария стояла перед столом Мартина.
– Все в порядке. Я договорился с попечительской службой. Тебе разрешили учиться во вторую смену и по вечерам работать в «Сиянии».
Она радостно захлопала в ладоши:
– Не знаю, как вас благодарить, мистер Мартин! Вы все время мне помогаете.
Джокер улыбнулся, и Марии показалось, что он почему-то смутился.
– Просто ты мне нравишься, девочка.
Она промолчала.
– Ты – надежная, с тобой просто. Приходишь каждый вечер в одно и то же время. Никаких прогулов, никаких опозданий. И – никаких проблем, чего нельзя сказать обо всех остальных.
В эту минуту зазвонил телефон, и Джокер поднял трубку:
– Алло, Мартин слушает.
С другого конца провода долетело клокотанье громкого мужского голоса, и Мария повернулась, чтобы уйти. Жестом остановив ее, Мартин почтительно ответил невидимому собеседнику:
– Да... Да, я понял. Подождите минуту.
Он прикрыл рукой микрофон:
– Мария, тебе представилась возможность оказать мне ответную услугу. Сейчас я разговариваю с одним очень важным господином. Ему нужна дама для вечеринки. Мне кажется, лишних пять долларов тебе не помешают.
Девушка замялась:
– Я не знаю, что вам сказать, мистер Мартин. Я не знаю. Боюсь, что не смогу.
Джокер сразу понял и рассеял ее страхи:
– Не бойся. Он – приличный состоятельный человек, поэтому хамство исключено. Все, что от тебя требуется, так это: веселиться, танцевать. Словом, не быть букой. В половине четвертого ты должна приехать к нему. Поторопись.
Она все еще колебалась:
– Вы обещаете, что кроме этого мне ничего не придется делать?
– Обещаю.
– О, Господи! У меня же нет ни одного приличного платья... Извините, господин Мартин, но я вынуждена отказаться.
– Возьми то, в котором ты здесь танцуешь, оно тебе к лицу. Принесешь завтра вечером. Ну что, договорились?
Других причин для отказа Мария не нашла и, тяжело вздохнув, кивнула головой. Да и как отказать своему благодетелю?
– Договорились, мистер Мартин.