Парк доисторической эры
Шрифт:
Внизу раздался свист. Артём посмотрел туда и увидел Алексея, брата его погибшего на Урале друга Игоря. Он махал ему рукой, показывая жестом, чтобы он вышел на улицу. Взглянув на часы, Артём ахнул.
– Я давно должен быть в аэроклубе! – заторопился он.
– В каком ещё аэроклубе?! – удивилась мать. – Ты мне ничего не говорил…
– Зная, как ты будешь за меня переживать, мам, я решил максимально обезопасить себя в экспедиции по следам отца. И поэтому прежде, чем ступить на неизвестную землю, где он погиб, я решил облететь её на мотодельтаплане.
– И это называется обезопасить себя?! – поперхнулась
– Не волнуйся, мам. Если дельтаплан вздумает упасть, то на этот случай у меня припасён парашют.
– Как?!
– Да, мам, я давно занимаюсь дельтапланеризмом и парашютным спортом… Сейчас иду! – крикнул он Алексею и тихо добавил себе под нос… – Предатель! – и, схватив Женю за руку, покинул балкон.
Ксения Александровна, оставшись на лоджии в одиночестве, растерянно посмотрела им в след и только покачала головой. Услышав, как хлопнула дверь квартиры, она собрала чашки и вернулась на кухню. Перемыв их, она приступила к осмотру квартиры, намереваясь отыскать, встроенные в интерьер, подслушивающие "жучки"…
Глава 2.
– У, предатель! – приветствовал Артём рукопожатием Алексея. – Как на тебя после этого надеяться? Просил же тебя…
– Знаю, как бы ты поступил, – не обижаясь, оборвал его на полуслове Алексей. – Дотянул бы до самого последнего момента, да и то вряд ли бы осмелился… Где-нибудь в дороге послал бы матери "СМС", а потом бы и вовсе отключил телефон, чтобы, так сказать, она не звонила и не беспокоилась…
– Точно – точно! – поддержала его Женя.
– Эх, ты, адвокат! – остановился Артём и обескуражено посмотрел на любимую девушку. – Ты не его, а меня должна защищать!
– А кто меня защитит от тебя?
– В смысле?
– В самом широком.
– Я опять ничего не понял, – скользнул Артём взглядом по улыбающимся лицам Жени и Алексея. Ему в глаза светило солнце, тогда, как его другу и девушке тёмная тень тополя закрывала лица, позволяя улыбаться во всю ширь рта, и скрывать за улыбкой загадочность своих высказываний.
– Ага, вы сговорились, – догадался Артём.
– Ничуть, – парировал Алексей, его полная добродушная физиономия излучала такое искреннее добро, словно, он ещё не вышел из детского возраста. – Я, кстати, Женю вижу сегодня впервые… Вы Женя?
– Да.
– Будем знакомы! Меня зовут Алексей!
– Очень приятно! – подала ему Женя руку, которую Алексей с воодушевлением затряс.
– Теперь я, вообще, ничего не понимаю, – пожал плечами Артём.
– А чего тут понимать? – прищурившись, как и он, улыбнулась ему Женя. – Ты поступил бы со мной точно так же, как и со своей мамой: уехал бы в свою экспедицию, а меня бы бросил… Отзвонился бы или прислал бы "СМС"… К тому же ты сказал мне, что хочешь сбежать от меня, чтобы я о тебе не грустила.
– Подлец! – иронично вставил Алексей.
– Ещё один адвокат! – резюмировал Артём и в упор уставился на Женю. – Так ты что, я не понял, хочешь отправиться со мной в экспедицию?
– А ты как думал? – обиженно заморгала Женя и, приблизившись к нему, положила руки ему на плечи. – Конечно! – у Артёма перехватило дыхание. Скользнув взглядом по ней и продолжавшему излучать простодушие Алексею, он покачал головой.
– Нет, вы явно сговорились.
– Ревнуешь? – усмехнулся Алексей.
– Разумеется.
– Можешь
– Представляю, что скажет мама, к тому же опираясь на свои медицинские подкожные сенсоры, – промямлил Артём. – Да и не только моя мама, но и твои родители.
– Убедим их, что это свадебная экспедиция в медовый месяц.
– Прекрасно! – воскликнул Алексей.
У Сергея из груди вырвался стон, похожий на волчий вой.
– Ну вот и договорились! – радостно похлопал их по плечам Алексей.
– Да уж, скучать не придётся, – на последнем дыхании подвыва довершил Артём и, поглядев на часы, заторопился. – Мы опаздываем, надо прибавить шаг.
Добежав до стоянки такси, они запрыгнули в машину, и поехали в аэроклуб…
* * *
Начало мая. Цветут яблони, цветёт черёмуха, благоухает сирень. Деревья одеты в белые сарафаны лепестков, поля и лужайки выкрасились жёлтыми коврами одуванчиков. И до горизонта насколько хватает обзора, всюду радостная игра солнечных лучей. Артём, сидя в мотодельтаплане и слушая ровный рокот мотора, любовался причудливыми узорами облаков, отсвечивающих то жёлтыми, то оранжевыми, то красными оттенками лучей, представляя себе снежные пики Уральского хребта Пай-Хоя и Пай-Эра с его многочисленными лабиринтами ущелий. Из головы не выходили слова мамы об эксгумации тела погибшего отца. Его взгляд упал на самолёт «ПО-2», заходившего на очередной вираж выбрасывать парашютистов над живописным полем. Его мысли переключились на то, что Алексей в очередной раз так и не решился примерить на себя парашют и заставить себя сделать прыжок. «До чего ж странно устроен человек, – с улыбкой подумал Артём о друге, – добр, великодушен, отважен до самопожертвования и в драке способен пойти хоть на нож, хоть на оружейный выстрел, а смелости прыгнуть с парашютом нет. Хотя, наверное, если приспичит, то и смелость ему не понадобиться… Без всякой на то храбрости шагнёт за борт самолёта…
Мотодельтаплан взмыл на высоту тысячи метров, оставив выбрасывающего парашютистов «ПО-2» внизу на восьмисот метровой высоте. «Какой вид! – с новой силой вспыхнули мысли Артёма. – Я головой почти касаюсь облаков. Они словно море наоборот, и я плыву по ним вверх тормашками. Какое удивительное ощущение! Они уводят меня за горизонт… А что там за горизонтом? А за горизонтом неизвестность! И сможет ли эксгумация тела отца, похороненного три года назад, пролить такой же чистый и лучезарный свет, какой играет вокруг меня на облаках, на эту неизвестность?..»
* * *
Полёты дельта и мотодельтапланеристов, и прыжки парашютистов закончились поздно вечером. Алексей так и не отважился на прыжок даже в паре с инструктором. Зато вместо него изъявила желание «сигануть» – так выразилась Женя – любимая девушка Артёма, чем невероятно его удивила и восхитила одновременно. Домой с аэродрома возвращались все вместе и, не смотря на досадную нерешительность Алексея, огорчившую всех, включая самого виновника, настроение у друзей было приподнятое. Артём не стыдил Алексея за нерешительность, понимая его состояние и не желая его обидеть. Есть хотелось так, что, казалось, желудок превратился в гигантскую сосущую пиявку, поселившуюся в организме.