Парк доисторической эры
Шрифт:
– И каков результат?
– Ещё более удручающий: дозиметр показал не в десятки, а в сотни раз больший радиационный фон, чем на могиле твоего отца. Копии результатов этих замеров я разослала их родственникам… И вот все вместе мы пригрозили нашим власть имущим поднять большой шум, если нам не позволят эксгумировать и перезахоронить останки близких нам людей.
– Тебе бы революции создавать!
– Но и здесь не всё гладко, – оставила мать без внимания иронию сына. – Руководствуясь тем же «Федеральным законом о ядерной и радиационной безопасности», эксгумировать тела покойных будет специальная комиссия вместе с подготовленными людьми из министерства чрезвычайных ситуаций и представителей войсковых частей стратегического назначения.
– А ты полагала, что с этим делом тебе предоставят справиться самой?
– Полагала, – глубоко вздохнула мать. – Полагала, да только
– Полагаясь на свои медицинские подкожные сенсоры?
– И никогда, Женечка, не воспитывайся его ядовитой язвительности, – махнула Ксения Александровна рукой на сына.
Артём и Женя рассмеялись, но смех получился больше нервный, чем искренний.
– Что это вы, милочки мои, так судорожны? – нахмурилась Ксения Александровна, сверля взглядом молодых людей. И Женя, и Артём не выдержали её пронзительного взора и опустили глаза.
– А ну выкладывайте! – скомандовала она.
– Да я… – запнулся и замялся Артём. – Хотел сказать тебе, что Женя останется у нас…
– Это я поняла, как только вы преступили порог.
– Мы видели сегодня вечером человека похожего на вашего… – осеклась Женя и покосилась на Артёма в нерешительности закончить начатое предложение.
– Продолжай, я слушаю! – властно приказала Ксения Александровна.
– Мы сегодня столкнулись с человеком, похожим на моего отца, – за Женю закончил Артём.
– Ой, ли? – дёрнула головой мать, прищурив глаза и пристально вглядываясь в лица сына и его девушки. – Их таких, очень похожих, невесть сколько расхаживает по свету… И что? Рассказывайте, чем серьёзным хотите меня порадовать? У меня, кстати сказать, в последнее время не так много радостей… На какое число назначена свадьба?
У Артёма отвисла челюсть.
– Этот человек не только похож, – ответила Женя, видя его растерянность, – он, вдобавок, делал вот такой жест, которым успокаивал Артёма и его старшего брата Виктора в детстве… – показала она подняв правую руку на уровень пояса и плавно ей помахала. – И этот человек нам попался дважды за вечер…
– Первый раз он нам попался вроде, как бы, случайно, но второй раз он умышленно преследовал нас! – подвёл итог Артём.
У Ксении Александровны подкосились ноги и если бы не Женя, стоявшая к ней ближе, то она непременно упала бы на пол. Ей на помощь поспешил Артём и, подхватив мать с другой стороны, помог ей сесть в кресло.
– Вот уж никогда не подозревал, что ты со своим железным характером можешь быть такой впечатлительной, – тихо сказал он, дуя ей в лицо, чтобы привести в чувство.
– Э – э, сын, – слабо отмахнулась от него мать, – Если б ты знал, сколько усилий мне приходится прикладывать для того, чтобы не столько быть, сколько казаться железной. Мой железный характер лишь видимая фикция… Вот, что я скажу вам, дети: уже несколько ночей подряд я наблюдаю один и тот же сон, в котором вижу мужа подходящего к вам на улице и делающего именно такой жест, какой ты мне показала Женечка… И хоть я не суеверная, но знаю, что этот сон несёт предупреждение… И именно поэтому я с тобой сегодня была столь категоричной, чтобы ты и в мыслях не держала идею о своём подвижничестве Артёму.
– Но я его люблю, – бросила на него нежный взгляд девушка.
– Как это прекрасно! – воскликнув, пришла в себя Ксения Александровна и требовательно посмотрела на сына. – Надеюсь на твою искренность, что и ты отвечаешь ей тем же…
– Ты хорошо знаешь о моих чувствах к ней, но приятно повторюсь: я люблю её, мама!
– А в таком случае мы должны жить идеями друг друга, и они должны быть у нас общими! – воспользовалась удобным моментом Женя. – И не поддержать Артёма в трудную минуту для меня было бы предательством.
Артём хоть и был, как и мать, против её поддержки в будущей экспедиции, но в это мгновение не удержался и, обняв Женю за плечи, поцеловал.
– Э – эх, хитрюги! – только и смогла выдавить мать, глядя на их поцелуй. – Идите спать. Утро нам покажет будущее…
Глава 3.
За те несколько дней до эксгумации у Ксении Александровны, Артёма и Жени не выходила из головы связь между сновидением Ксении Александровны и явью, с которой пришлось столкнуться молодым людям. Что они не думали, как они не гадали, но ответа на этот загадочный вопрос они так и не нашли. И чем больше они размышляли об этом явлении, тем больше оно удивляло и поражало их. Они рассказали о сновидении Ксении Александровны, повторяющееся из ночи в ночь, Алексею и все вместе каждый вечер выходили к кафе "Призрачная эра" прогуляться по бульвару, но тот человек, похожий один в один на отца Артёма, больше не появлялся. Тогда эту загадку молодые люди решили разгадать с помощью экстрасенсов, но не удовлетворившись ответом одного парапсихолога, что это было воздействие на подсознание друзей и матери массового гипноза от Артёма, сильно переживающего за эксгумацию покойного отца, они отправились к другим магам. И, в конце концов, наслушавшись десятки версий, у них всё перемешалось в голове, и они отвергли всё услышанное, как бредовый информационный мусор. Последней инстанцией стала церковь, где священник сказал им, что сны – это ересь, хотя и оговорился, что святым людям божественный промысел нередко приходил во снах, приносимый архангелами Бога. Но так как молодые люди не святые, то и нечего полагать, что существует какая-то связь между их сновидением и реальностью. С тем Артём, Женя и Алексей, и ушли от священнослужителя.
Наступил день эксгумации. Кладбище, находившееся в черте города, оцепили солдаты спецподразделений и отряды милиции. Зевак просили разойтись с помощью громкоговорителей, но только усугубили ситуацию. Народа собралось ещё больше, и чем громче звучали призывы разойтись, тем больше прибывало людей. Комиссия, состоявшая из представителей городских властей, милиции, членов судебно-медицинской экспертизы, и представителей по ядерной безопасности из министерства обороны были экипированы в общевойсковой защитный комплект – ОЗК, что затрудняло Ксении Александровне присоединиться к комиссии. Такого она никак не ожидала. Однако, увидев, что комплект ОЗК на членах эксгумационной комиссии выглядит точно так же как медицинское противочумное обмундирование, она тут же нашла выход из положения. «Пока, – как подумала она, – солдаты будут заниматься раскопкой могил, я успею съездить в больницу и у коллег из инфекционного отделения взять противочумную форму…» Так она и сделала. И через час с небольшим она присоединилась к комиссии, где её восприняли как свою, а точнее, как своего опоздавшего представителя, потому что за маской противогаза всё равно не разберёшь, кто есть кто. Ксения Александровна подоспела вовремя. Солдаты, сменяющие друг друга, уже докопались до цинковых саркофагов всех могил и стали поднимать их на поверхность. И вот тут эта решительная женщина взяла свою инициативу командования на себя, поставив в тупик всех членов эксгумационной комиссии. Она скомандовала нескольким солдатам и офицерам вскрыть саркофаги и сама приступила к вскрытию цинкового панциря, в котором был похоронен её муж, с помощью топора, лежавшего в общей куче инструментов, привезённых для вскрытия могил. Представители комиссии, растерявшись в такой ситуации и восприняв командный голос женщины, доносившийся из противогаза, как приказ «верховной особы», поспешили ей на выручку, приказав солдатам вскрыть и остальные саркофаги. Через двадцать минут и «цинки», и гробы в них были открыты. То, что предстало взору Ксении Александровны и другим представителям эксгумационной комиссии, повергло всех в ужас: в гробах лежали полуистлевшие полулюди – полуживотные, обросшие чёрно-бурой шерстью с изувеченными конечностями, будто перед смертью их кто-то пытал. Лишь в двух гробах лежали люди, но и то не те, кого предполагала увидеть Ксения Александровна. Вместо мужа и академика Рединой она увидела двух обнажённых изуродованных мужчин в татуировках от головы до пят. Только она успела закончить осмотр содержимого последнего саркофага, как раздался громогласный рёв громкоговорителя, объявивший грозным мужским баритоном: «Кто посмел отдать приказ о вскрытии саркофагов?! Под суд отдам!» Немедленно закрыть!..» Этого было достаточно для того, чтобы находчивая и решительная Ксения Александровна ретировалась. Кладбище утопало в деревьях, зелени кустов сирени, вишни и других кустарников. Ей ничего не стоило спрятаться среди этой зелени, незаметно добраться до края кладбища, сбросить с себя противочумный костюм и предстать перед ожидающими её детьми и родственниками погибших членов экспедиции в обычном для себя виде.
– Да на вас лица нет, Ксения Александровна! – услышала она первый возглас, исходивший от Жени.
– Ничего удивительного, если учесть, что довелось увидеть, – угрюмо вторил ей Артём.
– И в самом деле, ничего удивительного, – ещё более угрюмо и вместе с тем как-то таинственно выдохнула Ксения Александровна, упаковывая на ходу противочумный костюм в спортивную сумку.
Её обступили со всех сторон родственники погибших.
– Ну, что там? – задал ей вопрос один из них.
Ксения Александровна исподлобья окинула всех взглядом и по её телу прошла судорожная волна, заставившая окружающих замереть.