Парк Пермского периода
Шрифт:
— Кого там принесло? — спросил я как бы про себя, вставая с кресла. — Вроде наши уже дома…
Звонок повторился. Я встал и поплелся открывать. — Кто?
— Открывайте, — раздался уверенный голос. — Милиция.
Я похолодел, однако открывать пока не торопился. Мало ли кто чего скажет…
— Какая еще милиция? — Я сделал знак Кабанчику и Филу, чтобы подошли поближе. — Здесь институт.
— Милицейская милиция, — добродушно отозвались с той стороны. — Давайте открывайте. Дело есть.
За крепость бронедвери я ручался. Но спорить и перечить милиции (если
— А у нас ключей нет, — нашелся Кабанчик. — Мы здесь только сторожим. Завтра приходите.
— Открывай, Кабанов, не дури. — Добродушие из голоса медленно, но верно улетучивалось, нотки обретали звон металла. — Не узнал, что ли? Я это. Там Денисыч с вами или нет?
Фил отстранил меня и шагнул вперед.
— Сан Саныч, ты, что ли? — позвал он.
— Я. Скажи там этим дуракам, чтоб открыли. Холодно же, мать их…
Я отбросил засов. На пороге, слабо освещенный маленькой привратной лампочкой, стоял Сан Саныч собственной персоной. Майор спецгруппы «Тэта» по борьбе с внеземными вторженцами был без формы, хоть и в привычном камуфляже. В руках у него была синяя капроновая авоська, распираемая какими-то колбасами, сырами, хлебом и латунным проблеском консервных банок. Майор был один. Судя по всему, визит его к нам был неофициальный.
Сан Саныч шагнул через порог, протягивая руку.
— Ну, здравствуйте. Как вы тут?
— Нормально. — Фил с почтением пожал широкую протянутую длань. — Здорово, майор.
Тот усмехнулся.
— Был майор, да весь вышел. Подполковник.
— О! — вразнобой заголосили мы. — Железно! Круто! Поздравляем!
— Ага. Так что повысили меня. А все через вас, через бабушек тех.
— Так ты чего, отец, — развязно поинтересовался у него Кабан, — никак, звезду обмыть пришел?
— Звезду мы на работе уже обмыли и высушили, — отрезал тот. — Я по делу к вам. Пройду?
Я, нерешительно помедлив, отступил.
— Ну проходи… те.
— Это чья там тачка такая на входе?
— «БМВ»-то? — Я выглянул наружу. — Дядьки одного, с Башкирии. Заехал в гости. А чего? Припарковал не там? Так здесь как будто не запрещена стоянка…
— Нет, со стоянкой все в порядке. — Сан Саныч уже проследовал в холл и теперь расставлял на столе принесенную снедь. — Что я, гаишник, что ли, за парковками следить? За кого ты меня принимаешь?
В холле царила атмосфера тяжелого бомжатника, мне даже как-то неудобно стало. Все-таки не кто-нибудь пришел, а подполковник ФСБ, особый агент, почти Фокс Малдер, инопланетян подолгу службы ловит, а тут — колбасные обрезки, фантики, пустые бутылки, консервные банки, балык на газетке… Фил приподнял бутылку.
— Водку будете?
— Потом. — Сан Саныч уселся на заскрипевший стул. — Все потом. Сначала вы мне лучше про ваш башкирский поход расскажите.
Мы переглянулись.
— Э-э-э… какой еще поход? — тупо спросил я.
— Не притворяйся дурачком. Тот самый, ваш поход. На мотоцикле.
Я молчал. Кабанчик тоже как-то разом онемел. Сан Саныч выждал две минуты, потом полез за пазуху, вынул оттуда пачку сложенных вчетверо листов бумаги, отпечатанных на принтере, плюнул на палец и перевернул первую страницу.
— Значит, так, — сказал он. — В июле вы на Белую отправились? На «Урале»? Так?
— Ну, так, — нехотя признал я.
— Правый цилиндр у вас полетел? В Стерлитамаке в мастерскую за ремонтом вы обращались?
— Ну, мы.
— Обратно, когда на «харлее» драпали, — тоже ваша работа?
— Ну, наша. Только мы не на «харлее»…
— Какой «харлей»? — поддакнул Кабанчик. — Не было «харлея».
Майор (простите — подполковник) сдвинул брови. Вел он себя уверенно, будто не сидел в лаборатории, а находился у себя в допросной комнате. На миг мне показалось даже, что рука его ищет настольную лампу — посветить нам в глаза.
— Только не надо меня байками кормить! — предупредил он. — Я вам не лейтенант Соловей, у меня все запротоколировано. Хотите очной ставки? Чтоб вас опознали? Так я могу. — (Мы помотали головами.) — То-то же. Думаете, нахулиганили, смылись — и сразу все, конец? А про номера забыли? Про свидетелей забыли? Про гаишников тоже забыли? Вам повезло, что я неофициально…
Фил давно притих в своем глубоком кресле и теперь, тихонько жуя стерляжью спинку, с неподдельным интересом наблюдал за развитием беседы. На столе блестела этикеткой нераскрытая бутылка — теперь нам уже было не до выпивки.
— Ну, так и будем отпираться? Давайте рассказывайте, все как было.
Мы опять переглянулись с Кабаном и поняли одно: нам не поверят.
— Не поверите, — ответил я.
— Почему не поверю? Поверю. Ты рассказывай, не запирайся.
— Да говорим же — не поверите, — хмуро подтвердил Кабанчик.
— После бабушек — во все поверю, — пригрозил Сан Саныч. — Даже если вы мне скажете, что вы этот мотопед из глины слепили. Ну?
Я глубоко вздохнул и начал свой рассказ. Сан Саныч все внимательно выслушал, лишь несколько раз недоверчиво поднял бровь, когда я описывал «рождение» мотоцикла и наш последующий дикий гон по направлению к Перми, налил себе рюмашку, выпил, зажевал кружочком колбасы и потянул к себе кипу печатных листов.
— Значит, так. — Он покопался в них и вытащил один. — Я почему пришел: была наводка ПВО. Я сразу смекнул, что там дело нечисто. Как раз по нашей части, а тут еще вы… В общем, на следующий день после вашей гулянки, примерно в 19:30 — 19:35 в районе реки Белой близ Карламана был зафиксирован низколетящий крупный, плохо засекаемый радаром неопознанный объект. Похоже на американский бомбардировщик В1, который «стелс», только размерами он был раз в десять побольше… Так вот. С близлежащего военного аэродрома было поднято звено Су-26, перехватчиков, однако визуального контакта не состоялось — объект от преследования уклонился, в считанные секунды перекрыл две звуковые без громкого преодоления барьера, свечкой ушел в небо и пропал с экранов. Ну? Что скажете?