Пароль больше не нужен

Северюхин Олег Васильевич

Старший полицейский что-то говорил дежурному и показывал на меня. Дежурный заполнял какие-то данные на компьютере и вокруг стоял полумрак, как будто у них были перебои с электричеством, и их спасало только дежурное освещение.

– Невесело у них, – подумал я и достал из сумки огарок свечи. Я обычно пользуюсь фонариком, но вчера одолжил его Матвеичу, а обратно взять забыл. Но, как говорят у нас, фонарик имей, а о свечке не забывай.

Я поставил огарок на стойку, достал рашпиль и кусок кремня. Чего-чего, а огоньком я их обеспечу, пока их электрики устраняют повреждение на линиях. Приставив рашпиль к фитилю, я резко чиркнул

кремнем, высекая сноп искр. После второго снопа искр дежурный что-то закричал, а мои сопровождающие набросились на меня и скрутили руки за спиной, связав их пластмассовой полоской с замочком. Такими же полосками связывают кабели на телефонных станциях и на Западе в полиции их используют вместо наручников. Штучка крепкая и одноразовая.

Дежурный взял какую-то коробочку и что-то сказал в нее. Коробочка оказалась переводчиком и механическим голосом спросила меня:

– Что вы хотели сделать?

– Я хотел зажечь свечу, – сказал я, – у вас тут темно как в подвале и вы себе зрение испортите, будете как кроты.

– Кто такие кроты? – спросил дежурный.

– Это такие маленькие зверюшки, – сказал я, – которые живут в земле и роют себе тоннели.

– Понятно. Откуда вы прибыли?

– Я здешний, – сказал я, – а сюда меня вот эти привезли, – и я кивнул на моих спутников.

– Что такое свеча?

– Это парафин с фитилем, который горит и освещает все вокруг.

– У вас сейчас день или ночь?

– У нас день, – сказал я.

– А у нас ночь, – сказал дежурный. – Сейчас вы ляжете спать, а завтра мы с вами выясним все вопросы.

Мне выбирать не приходилось. Меня отвели в какую-то комнату с кроватью. В комнате был умывальник с зеркалом и дверцей в туалет. Мне развязали руки и принесли стакан чего-то жидкого и кусок хлеба. Сумка осталась в комнате у дежурного.

Хлеб был наподобие бородинского, а жидкость оказалась чем-то вроде какао и почти без сахара.

Съев поздний ужин по их расписанию, я лег в кровать и мгновенно провалился в сон.

Глава 8

– Рядовой Шишкин! – кричал старшина.

– Я! – молодцевато кричал и я.

– Головка от хуя, – отвечал старшина под смешки сослуживцев. – Выйти из строя! Ты посмотри, как ты подворотничок подшил. Сикось-накось это называется. Почему белые нитки поверх воротничка, а не внутри? Умный больно? А сапоги почему плохо почищены? Для себя почистил, а для старшины нет? Ты как товарища старшину после отбоя называешь? А?

– Никак не называю, – отвечал я, уже зная, кто меня заложил старшине.

– Нет, ты скажи при всех, как ты меня называешь, – упорствовал старшина.

– Называю по уставу – товарищ старшина, – отвечаю я. – Вы для нас царь, бог и воинский начальник. Отец родной и мама родная.

– Так-так-так, – говорил старшина, делая круги вокруг меня и понимая, что если бы я назвал его подпольное прозвище, то он был бы выставлен на посмешище всей слесарной команды. Фамилия его была Кочетов, но все звали его петухом. Или пивнем за его огромную любовь к пенному напитку, хотя пивень и петух это одно и то же. И самое интересное, что и по батюшке его звали Матвеич.

– Так вот, студент, – говорил старшина Кочетов, заложив левую руку за спину и помахивая указательным пальцем правой руки, – говенное дело – самое главное и в армии, и среди штатских. Все ваши атомные бомбы – это забавы интеллигентов,

которые боятся испачкать свои руки. И вы тоже такие, – обратился старшина к команде, стоящей в строю. – Я вас всех научу говно руками убирать. Наши предки были золотарями. Они бочками вывозили дерьмо, чтобы победить эпидемии, которые косили людей в городах. В деревнях люди были здоровые и не срали где попало. Потом пришли интеллигенты и построили унитазы, которые трубами соединили с выгребными ямами, объединенными в единый сток нечистот. Так вот, стоит засорить этот говнопровод и не нужно никаких атомных бомб. Все будут ходить в говне и разносить разные болезни. Никакие таблетки не помогут. Так вот, вы самое главное подразделение в нашей армии и от вас зависит, будет у нас будущее или нет.

– Товарищ старшина, – спросил один из молодых, школьник, не попавший в институт и не сумевший откосить от армии, – а в будущем сантехники будут?

Старшина на какое-то мгновение задумался, а потом уверенно так сказал:

– Будут, товарищ солдат, будут. Только они все будут ходить в белых халатах и медицинских перчатках, и заниматься переработкой разного дерьма в разные продукты. Например, в конфеты. Мармелад там разный, подушечки с повидлом, круглые конфетки «дунькина радость». Народу на нашей матушке-земле будет столько, что никакого продовольствия и никакой воды на всех не хватит. Все будем перерабатывать в продукты и будем жрать. А сейчас молодые идут на устранение засора в казарме номер два.

Мне снилось, как мы, преодолевая отвращение, протыкали тросом канализационные трубы, пробивая засор и доставая банку из-под сгущенки. В автороте у меня был кореш – студент нашего универа, и он сказал, кто бросил банку в сортир.

Вечером мы били эту сволочь этой банкой и ушли, когда он перестал подвывать. Больше эта сука не бросит банку и другую крупную вещь в унитаз. Вот так бы бить всех, кто устраивает засоры в канализации, и они бы работали как часы, спасая здоровье людей.

На следующее утро старшина вызвал меня к себе в бригадирскую и сказал:

– Буду делать из тебя сантехника. За год мало чему обучишься, а после армии пойдешь в обучение к моему учителю, Матвеичу. У него и поймешь, то ли тебе в ученые идти, то ли сантехником каждый день спасать мир. Смотри, спуску не дам, будешь у меня как пивень кукарекать. Ку-ка-ре-ку!

Глава 9

От петушиного крика я проснулся и ничего не мог понять, где я и почему вокруг темно. Около меня стоял человек и при помощи электронного переводчика говорил:

– Доброе утро! Мы приветствуем вас в городе небесного спокойствия и предлагаем пройти на завтрак, который накрыт для вас в кабинете начальника полиции.

Ничего себе полиция. Никто не бьет дубинами, не пинает ногами, не выламывает рук, а я у них вроде бы как нарушитель общественного спокойствия и установленного порядка.

Завтрак состоял из трех блюд. Что-то на квадратном подносике. Что-то на прямоугольном подносике. Что-то в стакане. Рядом с каждым блюдом столовые приборы. У квадратного – прямоугольный, у прямоугольного – квадратный, у стакана типа ложечки. Снова вспомнилась армия. Квадратное катить, круглое тащить. Возможно, что это только наши национальные особенности. Хотя все армии мира одинаковы. Во всех армиях сапоги чистят с вечера, чтобы утром надевать их на свежую голову.