Пароль капитана Клоса (сборник)
Шрифт:
— Вы же одобрили мой план, — возразил Нейман. — Мы передали четыре агентурных донесения, которые должны были дезинформировать Центр вражеской разведки, и это был уже значительный успех.
— Вы думаете, что там сидят глупые люди, которые до сего времени не поняли, что мы подсовываем им фальшивки? Не сегодня, так завтра они догадаются об этом. А их агент «J-23» будет действовать и дальше, ибо вы, господин Нейман, не годитесь ему и в подметки. Он провел вас как мальчишку!
— Если бы не идиотское столкновение с офицерами абвера… — Нейман еще пытался оправдаться, но интуитивно уже чувствовал, что сейчас штандартенфюрер произнесет то, чего
— Нужно было бы предвидеть, — проговорил сурово Лютцке, и Нейман с облегчением вздохнул: пронесло.
Он решил потянуть время. Идеальный способ — общие рассуждения, легкие возражения и полное согласие, хотя бы внешне, но согласие с шефом.
— Позвольте, господин штандартенфюрер, заметить, что вы не возражали против того, чтобы я не информировал абвер об операции с радиостанцией.
На лице Лютцке появилась легкая гримаса, подтверждающая, что он понял намек Неймана.
— Что-то не припоминаю. А если даже… Но вам тоже казалось, что мы сами проведем эту акцию и обойдемся без помощи тех интеллигентов из вермахта. Что с радиотелеграфистом? Еще не схвачен?
— Нет. Я наказал охранника Лепке за потерю бдительности. Мы схватим его во что бы то ни стало.
— Меня это не интересует! Хватит балагана! Вы, господин Нейман, и за это в ответе. Необходимо арестовать остальных агентов вражеской разведывательной сети — ту официантку из ресторана и инкассатора из управления газового завода.
Нейман почувствовал, как по его телу пробежала дрожь. Все же самое худшее не минует его.
— Это невозможно, — с трудом выдавил из себя Нейман, боясь сказать, что они тоже сбежали.
— Что значит невозможно? Снова хотите предложить мне свои методы? Ничего из этого не выйдет! Мы должны их схватить и узнать кто такой «J-23». Вы, господин Нейман, лично несете ответственность за это.
— Никакие методы я не собираюсь предлагать, господин штандартенфюрер, они сбежали! — выпалил Нейман, смотря прямо в округлившиеся от удивления, всегда холодные глаза Лютцке. — Мы только что установили, инкассатор Прухналь сел в какую-то автомашину. А девушка, та официантка, сбежала через запасный выход ресторана, и след ее простыл.
— Как так?! — раздраженно воскликнул контрразведчик. — Вы что, господин Нейман, шутите?
— Нисколько, господин штандартенфюрер.
— Ну что ж, — после некоторого молчания произнес Лютцке. — Вашей дальнейшей карьере, Нейман, пришел конец. Этого вам не простят в Берлине. Вон из кабинета! — И штандартенфюрер указал ему на дверь.
— Хайль Гитлер! — ответил Нейман и вышел.
13
Клос был озабочен. Прошло уже десять дней после встречи с Юзефом, и с тех пор от него не было никаких вестей. Разведчик понимал, что Юзеф не мог позвонить ему в управление абвера и сказать: «Все в порядке. Снял другую квартиру, получил новый паспорт». Он не мог также прислать весточку по почте. Правда, в нескольких местах города имеются тайники, через которые можно было бы передать информацию. И наконец, существует явочная квартира на Бонифратерской, на границе с гетто, в которой Клос организовал пункт встреч для агентов абвера. «Тетя Сюзанна» знает, что в нечетные числа, между семью и девятью вечера, там можно застать обер-лейтенанта Клоса. Но почему Центр молчит, не устанавливает с ним контакта? За это время накопилось немало ценной информации, которую следовало бы передать в Центр. Наиболее важная — о портном
Клос медленно шел по улице, размышляя, что делать дальше. Он должен был проверить еще один из тайников, расположенный в стене полуразрушенного дома с глубокими выбоинами от артиллерийских снарядов. В третьей выбоине, считая от подъезда дома, могло оказаться донесение, вложенное агентом, которого он никогда не видел в лицо. Он оглянулся — улица была безлюдна. Пошарил рукой в тайнике, но тайник был пуст. Снова осмотрелся, и у него возникло ощущение, что за ним кто-то следит. Может быть, сдают нервы? Улица по-прежнему была безлюдна. По правой ее стороне тянулась длинная кирпичная стена. Вот на улице появилась извозчичья пролетка. По мостовой громко постукивали копыта тощей лошаденки. Клос внимательно посмотрел на пролетку, но ничего подозрительного не заметил и не спеша продолжал идти в сторону центра города, однако чувство тревоги его не покидало.
«Бедный лейтенант Тич, — думал Клос, стараясь отвлечься от назойливого, ничем не обоснованного предчувствия, — бедный Тич не получит теперь столь ожидаемого отпуска и не поедет в свой баварский городок с орденом».
Тич легко поверил, что вражеская радиостанция работала во время восхода и захода луны. Был уверен, что сам открыл это. Торопился как можно быстрее перехватить инициативу у Неймана и обнаружить радиостанцию. Мечтал выслужиться перед командованием. Клос же руками лейтенанта Тича стремился уничтожить радиостанцию, которая попала к Нейману и передавала дезинформацию в Центр.
На лице полковника фон Осецки появилась легкая усмешка, когда обер-лейтенант Клос докладывал ему о захвате вражеской рации и столкновении там с представителем службы безопасности гауптштурмфюрером Нейманом, который действовал тайно от абвера. Одобрив действия обер-лейтенанта Клоса, шеф высказал свое недовольство тем, что лейтенант Тич провел операцию с радиостанцией без согласования с командованием. Поэтому на отпуск лейтенант пусть не рассчитывает и довольствуется только двумя дополнительными порциями тушеной баранины в офицерском казино.
Клос улыбнулся, представив себе лейтенанта Тича за этой трапезой. И в этот момент неожиданно раздался выстрел. Клос машинально упал на мостовую, успев заметить, как какой-то парень быстро перебежал улицу и скрылся в развалинах дома, мимо которого только что проходил Клос. Из-за угла дома выбежали несколько жандармов. Вахмистр с рыжими усами подбежал к Клосу и помог ему подняться.
— Господин обер-лейтенант ранен?
— Нет, к счастью, нет.
— Это в вас стреляли?
— Возможно. Он одет в красный свитер. Побежал в ту сторону. — Клос показал рукой в противоположную от полуразрушенного дома сторону.
Жандармы бросились в указанном направлении.
«Надеюсь, — подумал Клос, — что в эту пору никто не ходит в красном свитере».
Услышав топот удалявшегося жандармского патруля, разведчик отряхнул мундир и остановил проезжавшего велорикшу.
— На Бонифратерскую! — Он решил ехать на запасную явку, хотя узнал паренька, который стрелял в него и скрылся в полуразрушенном доме.
Это был Мундек, которого Юзеф называл «Моя охрана». Клос видел его дважды и сейчас не мог ошибиться.