Пароль скрещенных антенн
Шрифт:
Впрочем, что говорить о Майн Риде и Жюле Верне! Ведь это прошлый век, эпоха, когда гордой мечтой, пределом дерзости казались многим мысли о быстрых, всего за восемьдесят дней, путешествиях вокруг земного шара, о лодках, плавающих — можно ли такое представить? — под водой, о летающих снарядах, о дружбе и братстве белых с неграми и краснокожими…
Однако авторы приключенческих и фантастических повестей и романов и сейчас не забывают термитов. Подобно Майн Риду и Жюлю Верну в 60-х годах минувшего века, польский писатель Станислав Лем в «Хрустальном шаре» приводит читателей, на этот раз в 60-х годах
Ах, как мучителен был путь! «Не знаю, есть ли на свете что-нибудь ужаснее. Представьте: со всех сторон, спереди и сзади, — каменные термитники высотой с двухэтажный дом. Местами они стояли так тесно, что с трудом можно протиснуться. Бесконечный лес серых колонн. Когда мы останавливались, слышался непрестанный слабый мерный шум, временами переходящий в постукивание. Стены дрожали днем и ночью… Я взял пять шашек динамита и взорвал термитник, стоявший у нас на дороге. До сих пор мы не мешали друг ДРУГУ- Теперь началась война. Я зажег серу и надел на спину баллон… Я держал в руке трубку, из нее вырывался едкий дым, разгонявший термитов. Мы надели противогазы и обулись в специальные ботинки, оплетенные стальной сеткой. Только так удалось пройти. К вечеру за плечами осталось шесть взорванных термитников. В одном месте пришлось применить бензин: я разлил его и поджег, оставив между нами и термитами огненную преграду…»
Наконец цель достигнута: черный термитник найден…
«Я разломал это гнездо. Старый Нфо Туабе говорил правду… Сверху там был слой волокон, как бы тонкая пряжа, необыкновенно ровная и прочная. Внутри — центральное помещение, окруженное множеством термитов… Я в жизни таких не видел — огромные, плоские как ладонь, покрытые серебристыми волосками, с головками воронкой, оканчивающейся чем-то вроде антенны. Антенны эти упирались в серый предмет величиной с мужской кулак. Когда я отрывал их от центрального предмета — от этого непонятного шара, они сразу же погибали. Я вынул этот предмет, положил в стальную коробку и тотчас же вместе с моим Уагоду отправился в обратный путь…»
Это и был заветный «Хрустальный шар», «сердце муравьев», отовсюду непреодолимо притягивающее к себе насекомых!
…И сколько же этих — старых и новых сказок, в которых правда так странно и забавно переплелась и смешалась с вымыслом, насочинено по поводу, вокруг и около термитов и термитников в связи с тайнами и загадками их все еще очень мало разведанной жизни!
Обо всех этих сказках совсем не придется говорить. А то, что здесь будет рассказано, поможет читателю самому отсеять правду от вымысла во всем прежде слышанном и читанном об этих насекомых и в то же время покажет, что достоверная правда, изученная действительность, точная истина может быть несравненно чудеснее, удивительнее и часто невероятнее всяких домыслов и фантазий.
КЕНТАВРЫ МИРА НАСЕКОМЫХ
МАЛОИЗВЕСТНАЯ, как это ни странно, история, о которой пойдет речь, относится к прошлому знаменитого острова Святой Елены. В первой половине XIX
Дата, когда это произошло, — 1840 год — особо отмечена летописцами острова, так как проклятый корабль немало горя принес жителям порта Джемстаун, где его вынудили пришвартоваться, а далее и всему острову.
Однако поначалу никто ничего не подозревал плохого. Все выяснилось гораздо позже. И то не сразу.
Прошло несколько лет после прибытия парусника… Однажды в летний день два жандарма с карабинами за плечами старательно шагали по тропинке от города Джемстаун к одной из деревушек в прибрежных горах. Значительная часть трудного пути была уже пройдена, и оба изрядно устали, а главное, изнывали от жары. На восьмом километре дорога привела их к могучему, метров двенадцати высотой, дереву мелии, стоявшему на самом дне глубокого ущелья.
— Не вредно бы малость перекусить перед подъемом, — проворчал один из жандармов, снимая треуголку и вытирая взмокший лоб.
— И не грех влить в себя хоть по глотку чего-нибудь мокрого, — заметил другой, на ходу отстегивая флягу, висевшую на плетеном ремешке.
Блюстители порядка молча переглянулись и, решительно свернув с тропинки, стали располагаться на отдых.
Мирно шелестела вокруг листва зеленых деревьев. Со всех сторон оглушительно щебетало, чирикало, щелкало и свистело пернатое население горной расщелины.
— Какая благодать! — умилился первый, снимая с плеча тяжелый карабин. Он поставил его наземь, прислонив к стволу мелии. За ним и второй снял карабин и повесил его на сук.
В то же мгновение двенадцатиметровая мелия вздохнула и с треском, грохотом, под громкий всплеск птичьего гомона и шум крыльев встревоженной стаи покосилась и поплыла, осыпая сухие сучья. Можно было подумать, что чья-то невидимая рука с силой толкнула огромное дерево. Гигант падал во весь рост, свистя ветвями и хороня под собой деревца, кустарники и травы.
…Когда жандармы вернулись в казарму и рассказали об удивительном происшествии, офицер пожевал ус и, прищурившись, осведомился:
— У вас как, одна фляга на двоих была или у каждого своя?
Офицер был убежден, что жандармы болтают невесть что, и если он заставил написать рапорт о происшествии, то лишь для того, чтобы позабавить друзей. Ему и в голову не приходило, что этот рапорт будет извлечен из архивов учеными, которые отметят его как еще один неуслышанный сигнал, предвещающий бедствие.
Немало и других, казавшихся поначалу не вполне серьезными, недостаточно достоверными и просто невероятными, историй произошло в то время и после того в Джемстауне, в его окрестностях, да и в других местах вокруг, прежде чем все они оказались поставлены в связь между собой.
И тогда всем стало ясно, что успел за эти годы натворить незаметно завезенный в Джемстаун южноамериканский, бразильский термит из числа так называемых носачей. Никто о нем никогда на острове Святой Елены и понятия не имел, на его существование в продолжение многих лет никто не обращал внимания. Поэтому-то носач и мог так незаметно и так катастрофически размножиться здесь.