Партай-геноссе
Шрифт:
— Это зимой… — вяло возразил я. — А сейчас… Жарко! После них пить хочется… Так всю воду за один присест можно выхлебать.
— И потом хрен сосать! — грубовато пошутил Шпетный, затем поднялся на ноги и негромко крикнул в пустыню. — Эй, Каток! Где ты там?
Но ему никто не отвечал. Только шелестели на ветру ветки саксаула. Зато на повторный окрик Шпетного отозвалась наша фишка.
— Он уже идёт сюда! — сообщил сверху Малый. — Метров пятьдесят до него. Такую охапку тащит, что самого не видать.
Я оставил Лёху ожидать возвращения нашего дровосека, а сам
— Абдулла!
Уже отойдя метров на десять от второй брони, я вспомнил указание Веселкова относительно высоко задранной пушки. Ведь старый пенёк Лёнька так сюда и не добрался. На мой повторный крик из башни осторожно высунулась голова азербайджанца-наводчика, которому я и передал командирский приказ. Абдуллаев молча кивнул мне в ответ и тут же скрылся из виду. Судя по повышенным мерам предосторожности, Абдулле страшно не хотелось попасться на глаза партийного организатора, который мог организовать для наводчика-дембеля какую-нибудь работёнку. Поэтому рядовой Абдуллаев тихонько отсиживался внутри родной башни. А тут я… Однако всё прошло вполне нормально. Командирский приказ я ему передал, а он его принял…
И приказание старшего лейтенанта Веселкова сразу же стало выполняться. Спустя несколько мгновений ствол скорострельного орудия начал быстро опускаться. Только у дембеля Абдуллаева на это ушло в три-четыре раза меньше времени, чем у дембелька Тетюкина…
На нашей днёвке все работы по благоустройству уже были закончены. Мы пообедали всухомятку, запивая консервы простой водой. Затем командир группы дал команду на дневной отдых, и мы дружно завалились спать. Ведь солнце ещё не успело добраться до своего зенита, и у нас имелось в запасе не больше двух часов до этого момента. Поскольку потом уже самому не захочется спать на такой жаре. По этой уважительной причине нам и следовало поторопиться, чтобы набраться сил для всенощного бдения.
Уже укладываясь на свой спальник, я вдруг заметил появление нового обитателя нашей днёвки.
— Смирнов! — удивлённо окликнул я механика-водителя со второй БМПешки. — А ты чего здесь?
А шустрый Вовочка уже втискивал своё щупленькое тельце в небольшой просвет между лежащими на брезенте богатырями дневного сна. И всё же он постарался объяснить своё присутствие на, в общем-то, чужой территории очень доходчиво…
— Алик! — возмущался скороговоркой Смирнов. — Я сегодня полночи на фишке отдежурил вместе с Абдуллой! Сейчас работал как Папа Карло! И хотел отоспаться… А ты знаешь, что этот майор придумал?
— Чего? — насторожился я.
— Он там сейчас политинформацию со всеми проводит! — со
У меня от изумления буквально вытянулось лицо… И всё же я сначала не поверил маленькому механу…
— Да не может быть?! — воскликнул я.
— А ты сходи туда! — самым наглым тоном предложил Смирнов. — Он и тебя заставит изучать. Ты сходи-сходи!..
Однако у меня такого желания, естественно, не появилось. И лично идти в такую даль, чтобы убедиться в правдивости смирновских утверждений, мне не очень-то хотелось.
— А где он столько газет набрал? — полюбопытствовал Лёха Шпетный, даже не подняв своей головы. — Чтобы каждому раздать.
Юркий Вова Смирнов аж взвился от нового приступа возмущения…
— Да он столько газет с собой взял, что на всю группу хватит! — заявил он, словно предостерегая всех нас о надвигающейся опасности. — Это же замполит! И все газеты у него разные! То есть одна пачка «Правды» за один день, вторая — за другой… И так далее…
— Об-балдеть! — пробормотал я, пребывая в большой растерянности.
— Вот и я говорю! — подтвердил залётный наш гость. — Там сейчас каждый читает свой кусок выступления Михал Сергеича Горбачёва, чтобы выучить наизусть! Замполит дал всем по газете и распределил, кому что изучать. А через полчаса он будет всех по очереди опрашивать. Один говорит, а все остальные слушают. Красота, да и только! А я спать хочу! Вот я и пришёл сюда…
На несколько минут воцарилась всеобщая тишина. Может быть, каждый неспящий разведчик усиленно обдумывал незавидную участь наших соседей… Или же пытался уснуть во что бы то ни стало… Ведь после смирновских новостей… И спать-то не захочется.
И тут совершенно внезапно послышался строгий голос Веселкова:
— Зарипов! Что там у вас? Чего это Смирнов тут делает?
Как оказалось, командир группы тоже не спал, а значит, всё слышал. Или же проснулся от наших разговоров.
Я подошел к Весёлому и вкратце пересказал ему последние события на второй броне.
— Товарищ старшнант, надо что-то делать, — добавил я уже от себя. — Если люди днём не будут отсыпаться, то они могут ночью на фишке уснуть. Сами же понимаете!
Командир поморщился как от надоевшей зубной боли, но так ничего и не сказал. Зато вздохнул… видать, для принятия решения следует всё хорошенько обдумать.
Я только-только улёгся на своё место, как неожиданно появился ещё один беглец из вражеского плена. Если первым оттуда удрал механик-водитель, то вторым — его наводчик-оператор…
— Смирнов! — со смехом говорил Абдулла. — Ти куда пропал? Я пошёл тебя искать, а ты тут уже спишь.
Спрашивать азербайджанца о чём-либо ещё уже не имело никакого смысла. Потому что немым доказательством случившегося со второй бронёй несчастья являлась «Правда». Эта партийная газета, свёрнутая в трубочку и всё ещё зажатая в смуглой руке наводчика, подтверждала всю правдивость смирновских слов.