Партай-геноссе
Шрифт:
Ночь пролетела очень быстро и как-то незаметно. Едва солнце поднялось над горизонтом, как почти все бойцы и офицеры оказались на ногах. Но прошёл час… Другой… Третий… И радостное чувство ожидания сменилось прежней напряжённостью…
По приказу командира наводчик Тетюкин стал вызывать по радиосвязи капитана Перемитина или же командира второй группы. Но «Зенит» и «Море» всё никак не откликались… И Лёнька продолжал терзать эфир… Однако наш «Океан» по-прежнему оставался один-одинёшенек… Прямо посреди пустыни Регистан. Нашу бортовую радиостанцию не слышал никто.
И только в 10.30 утра вдалеке послышался слабый шум.
— Едут! — доложил с фишки Коля Малый. — Товарищ старшнант, едут!
Но командир группы уже и сам услышал еле различимый далёкий гул. Веселков взобрался на башню, чтобы самолично понаблюдать в бинокль Б-12. Менее мощная оптика тоже была задействована для своевременного обнаружения возвращающейся колонны. Но напрасно крутились колёсики, то увеличивая, то уменьшая дальность действия биноклей Би-8 и Б-10… Впустую всматривались в свои прицелы снайпера… Совершенно зазря надрывался в башне радист Пайпа…
— Блядь! — неожиданно зло выругался товарищ прапорщик. — Не видать!
Он принял из рук командира группы самый мощный наш бинокль Б-12, но и старшине не удалось разглядеть вдали ни громоздкую махину грузового Урала, ни менее габаритный топливозаправщик, ни приземистые силуэты боевых машин пехоты… Ни-че-го!..
А гул всё нарастал и нарастал!.. С каждой минутой он становился всё громче и громче… Пока не замер на одной постоянной тональности… И тем не менее колонны не было видно.
— Что за чёрт! — ругался командир группы, опять берясь за бинокль. — Шум есть…
— А они как будто сквозь землю провалились! — натужно и громко рассмеялся Билык.
Однако всем нам сейчас было не до смеха. Рёв проезжающих мимо машин доносился до нас очень отчётливо. Иногда можно было различить то, как одна из БМПешек увеличивает обороты своего двигателя… Но вокруг нас по-прежнему расстилалось лишь бескрайняя пустыня с еле колыхающейся растительностью да редкими гребнями барханов. Ни боевых машин пехоты, ни Урала с топливозаправщиком мы не наблюдали…
И вдруг…
— Да вон они! — пронзительно заорал Виталька. — Вон! Парашютик болтается!
И в самом деле! На удалении в несколько километров малюсеньким белым пятнышком виднелся небольшой парашютик. Он был привязан на самом кончике радиоантенны, возвышавшейся на три или четыре метра над башней чьей-то БМП-2. Обычно командиры групп ругали своих наводчиков-операторов за это мальчишество, которое одновременно с этим является отличным демаскирующим признаком. Но сейчас… Маленький беленький парашютик от ракеты-СХТешки [11] вызвал у нас настоящую бурю восторга…
11
прим. Автора: 40-миллиметровая сигнальная ракета для обозначения сигнала химической тревоги.
Командир группы тут же приказал выпустить одну ракету в сторону колонны. Судя по всему, она
— Огонь! — скомандовал Весёлый.
Долгожданное приказание командира было выполнено очень быстро… Причём не одна, а сразу две сигнальные ракеты полетели в небо, чтобы вспыхнуть звёздочками прямо над проезжающей колонной. И два огонька замаячили в белёсой голубизне, оставляя за собой еле различимый дымный след…
— Всё! — распорядился командир. — Больше не надо.
Вся наша группа уставилась взглядами в том направлении, откуда и доносился непрекращающийся гул. Но прошла минута, а затем вторая… Две звёздочки уже давным-давно погасли… Однако шум не прекращался… И это означало только то, что все БМПешки с топливозаправщиком и Уралом продолжают двигаться… Всё в том же направлении! То есть они не остановились и не повернули в нашу сторону, а попросту ехали дальше.
— Ну-ка, ещё две ракеты! — приказал Веселков встревоженным тоном. — Наверное, они не заметили…
И ещё две сигнальные ракеты с громким шипением взмыли в афганское небо. Вновь в вышине над колонной вспыхнули две маленькие белые звезды, рассыпающие вокруг себя крохотные искорки бенгальского огня… Опять прошло несколько минут… А упрямая колонна по-прежнему ехала дальше.
— Давайте СХТешки запустим! — предложил Шпетный. — Может, услышат?!
Две ракеты покрупнее полетели вверх. Затем в небе загорелось два огонька побольше… Они раскачивались под своими парашютиками, и при этом ещё слышался характерно улюлюкающий свист. Уж этот-то звуковой сигнал они должны были услышать… Ведь его слышали мы… Но и эта попытка обратить на себя внимание окончилась для нас безрезультатно. Колонна продолжала движение всё в том же направлении.
— По две ракеты — огонь! — приказал командир группы. — Как только погаснут одни, сразу же выстреливать следующие!
И началась военная потеха с непрекращающимся ракетно-осветительным салютом. За десяток минут были выпущены в небо все сигнальные ракеты. Едва в небе потухала одна пара огоньков, как с земли запускалась очередная. Мы трудились, не покладая рук. С нарастающим волнением откручивались крышечки, быстро вытряхивались колечки на шнурках и новая пара ракет была готова к запуску… Пока не наступал их черёд взмыть в небо… И это были как обычные 30-миллиметровые ракетницы, так и более мощные 40-миллиметровые СХТешки… Теперь в ход шло всё!..
И вот все осветительные ракеты закончились… Однако отряд продолжал своё движение… То есть нас не заметили. Во внезапно наступившей тишине отчётливо слышался лишь голос Лёньки Тетюкина, который из своей башни всё взывал и взывал к «Зениту» и к «Морю». Однако ни командир роты, ни вторая группа не отзывались… Ведь сейчас было жарко и, скорей всего, наводчики-операторы сидели в своих люках без «разговаривающих шапок»… В смысле, без штатных своих головных уборов… То есть без шлемофонов с наушниками.