Партиалы
Шрифт:
– Все равно она нас найдет, – пожал плечами Сэмм.
Маркус поднял глаза:
– Кто?
– Герон. Она из спецназа. Как бы мы ни заметали следы, она нас разыщет.
Машина шла уверенно, хотя и не слишком быстро, поскольку дороги были незнакомые и ухабистые. Но это было лучше, чем пешком. За мостом они выехали на магистраль, временами оглядываясь и высматривая погоню, но все было чисто. Спустя несколько километров шоссе резко поворачивало на север; они съехали с него и помчались на юг по лесистым пригородам. Здесь дороги были узкие, извилистые, с неожиданными поворотами, и вскоре беглецы бросили автомобиль в переулке, скрытом густой листвой.
Сэмм заметил, что пахнет океаном, хотя остальные пока ничего не почувствовали. Кира могла поклясться, что тоже услышала еле различимый солоноватый аромат, но никому об этом не сказала. Они двигались сперва на юг, потом на запад, осторожно пробираясь по заросшим улицам с разбросанными тут и там домами. Здесь природа снова вступила в свои права. Молодые деревца росли не возле домов, а в самих домах, у которых от воздействия плесени, влаги и кудзу провалились крыши и обрушились стены. На крылечках пестрели цветы; сквозь разбитые окна было видно, что мебель поросла сорняками. Когда беглецы добрались до гавани, Кира вздохнула полной грудью, словно выбралась из душной пещеры.
– Мы вышли не в том месте, – Маркус указал вдаль. – Здесь дома, а пристань вон там.
– К югу видны какие-то особняки, – прищурился Джейден. – Наверняка у одного из них найдется частный причал.
Они шагали вдоль берега, оглядываясь в поисках лодки – или же засады. Кира видела, на что способна Герон: та в мгновение уложила девушку на лопатки, и Кире не хотелось снова встречаться с партиалкой.
– Вон причал, – заметила Зочи, и они припустили вперед. От берега отходил длинный белый пирс, настолько потрепанный стихией, что больше напоминал стволы деревьев, которые морем прибило к берегу. В его конце качалась на волнах большая моторная лодка с порванным брезентовым тентом. Джейден запрыгнул в нее и поискал ключи в ящичках на приборной панели, а Сэмм оглядел причал, нет ли где канистр с бензином. Ни один, ни другой ничего не нашли. Выругавшись, группа побежала к следующему дому на берегу и обнаружила там маленькую яхту. Никто не умел управляться с парусами, но на яхте оказался мотор, а в замке зажигания торчали ключи. С седьмой попытки двигатель завелся. Сэмм нашел канистры, но бензина в них не было.
– Вам нужно больше топлива, – сказал он. – Мы забрались на восток намного дальше, чем в прошлый раз, и пролив здесь раза в два-три шире.
Он подхватил канистры и пошел было к дому, чтобы слить бензин из машин, но Кира его остановила.
– Что значит «вам нужно больше бензина»? – спросила она. – Разве ты не поедешь с нами?
Сэмм покачал головой, посмотрел на море, потом на дом – на что угодно, лишь бы не встречаться взглядом с Кирой:
– Ваши меня убьют.
– Партиалы тебя тоже убьют, – возразила Кира. – Ты для них теперь предатель. С нами у тебя будет хоть что-то… например, друзья. Мы поможем друг другу.
– Тебя разыскивают как террористку, – ответил Сэмм. – Едва ли мы чем-то друг другу поможем. – Он пошел к дому.
Кира посмотрела ему вслед, потом перевела взгляд на друзей:
– Я помогу принести бензин.
Маркус сердито отвернулся к причалу, но ничего не сказал.
Сэмм и Кира поднялись по небольшому холму к дому, оказавшемуся бывшей гостиницей. На парковке было полным-полно машин, в одной даже виднелся скелет. Сэмм по очереди обходил автомобили, подлезал под днища и протыкал ножом бензобаки, из которых в канистру вытекали струи просроченного, мутного бензина. Кире хотелось заговорить с ним, спросить о том, кто же она такая – просто чтобы произнести вслух «Я партиал», – но она никак не решалась. Девушка брела за Сэммом, откашливалась, что-то мычала, порывалась что-то сказать и осекалась, ничего не соображая от страха. Наконец, отчаявшись, Кира занялась привычным делом: принялась осматривать машины в поисках чего-нибудь полезного. В большинстве автомобилей находился багаж: люди бежали от вируса? Или из страны? Одежда в плотно запертых чемоданах сохранилась куда лучше, чем лохмотья, которые попадались Кире прежде. Девушка нашла чистое нижнее белье, шершавые джинсы почти своего размера и целую стопку рубашек и носков, которые на всякий случай захватила с собой.
– Ну? – спросил Сэмм. Он сидел на земле. Вокруг стояли канистры.
Кира замерла с одеждой в руках:
– Ну…
Она посмотрела на Сэмма, на его лицо, глаза. Они так сблизились, но теперь… Может, дело в связи? Что, если на самом деле она тоже передавала информацию, но не настолько явно, и поэтому ощущала состояние Сэмма? Противоречивые чувства захлестнули Киру, она покачала головой. Что, если их взаимопонимание – всего лишь физиологическая особенность партиалов, или же они правда родственные души?
Но даже если это банальная связь, все равно она существует. И если Кира так глубоко его понимает, какая разница почему?
– Ты правда не знала? – Прищурясь, Сэмм смотрел на Киру в лучах заходящего солнца. – Ты думала, что ты… – Он осекся, и Кира порадовалась, что он не сказал этого вслух.
– Понятия не имела. Я и сейчас не вполне в это верю.
– Ты не такая, как я, – продолжал Сэмм, – но ты… – он кивнул туда, где ждали остальные, – не похожа на них. Ты не подключаешься к связи, но мне все равно кажется, что ты на это способна, как будто между нами существует что-то… не знаю, как это назвать. Я не знаю, кто ты.
Кира открыла было рот, чтобы ему ответить, но поняла, что и сама этого не знает.
– Я Кира Уокер, – проговорила она наконец. – Что еще тебе нужно знать?
Сэмм ничего не ответил, только кинул взгляд на канистры с бензином.
– Поехали с нами, – продолжала Кира, – мы тебя спрячем. На ферме или в какой-нибудь деревушке. Ты будешь в безопасности.
Сэмм посмотрел на нее глубокими, как колодцы, карими глазами:
– Ты разве этого хочешь? Спрятаться и быть в безопасности?
Кира вздохнула.
– Я толком не понимаю, кто я такая, что уж говорить, чего я хочу. Да, я хочу почувствовать себя в безопасности. Хочу выяснить, что происходит, – Кира заговорила увереннее. – Я хочу узнать, кто это сделал и почему.
– «ПараДжен», – ответил Сэмм. – Они сделали нас, они сделали тебя, и – если твоя теория о феромонах верна – РМ тоже их рук дело.
Кира ухмыльнулась:
– А ты мне все рассказывал, будто партиалы ни при чем.
Уголки губ Сэмма дрогнули в еле заметной улыбке:
– И когда это ты начала мне верить?
Кира опустила взгляд и пнула носком камешек.
– Я призналась, чего хочу. – Она подняла глаза на Сэмма. – Теперь твоя очередь.
– Чего я хочу? – Сэмм помолчал, с привычной серьезностью обдумывая вопрос. – Да того же, чего и ты. Я хочу знать, что происходит и почему. Я хочу все исправить. После всего, что было, я более, чем когда-либо, убежден: мир…
– …невозможен?
– Я хотел сказать, что это наш единственный шанс.
Кира сухо рассмеялась: