Партиалы
Шрифт:
– Кира Уокер, – улыбнулась Джанна, взглянула на Джейдена и скривилась. – И дитя эпидемии с замашками фюрера. Держите руки на виду.
– Что происходит? – спросила Кира. – Так вы… Голос?
– Он самый, – ответил Товар, выходя из задней двери с большим черным дробовиком у бедра. – Новый режим вступил в силу, ловят беглецов и беженцев, так что даже не знаю, хорошо или плохо, что мы нашли вас первыми.
– Вы Голос, – произнес Маркус так, словно никак не мог в это поверить, и рассмеялся, – ну ничего себе! Никогда бы не подумал! А вы, – он повернулся к Джанне, – вы тогда уже были в Голосе?
– Тогда еще нет, – ответила она. – Но после того, как меня без причины задержали, терпение лопнуло.
– Все равно, – вмешался Джейден, – значит, вы сочувствовали Голосу. Правильно я вам не доверял.
– Даже за часами-параноиками дважды в день следят [13] , – пошутил Товар и показал на открытую дверь. – Заходите, а мы поправим ловушку. Если Сеть безопасности все-таки заглянет на огонек, я не хочу, чтобы меня застали врасплох.
Ребята зашли в дом, бойцы Голоса вернулись в укрытие. Товар повел незваных гостей по одному коридору, а Джанна заперла дверь и унесла их ружья по другому. Внутри все осталось примерно так, как запомнилось Кире, в том числе и хмурая верблюдица в гостиной.
13
Шутка основана на соединении двух известных высказываний: «То, что я параноик, еще не означает, что за мной не следят» и «Даже сломанные часы дважды в день показывают правильное время».
– Привет, Долли, – поздоровался Маркус. – Сто лет не виделись.
Зочи протянула руку Товару:
– Похоже, всех остальных вы знаете. Меня зовут Зочи.
– Зочи Кесслер, – проговорил Товар, не обращая внимания на ее протянутую руку. Он шарил в одной из тележек в поисках еды. – Или, точнее, «печально известная Зочи Кесслер». Ваша мать места себе не находит от волнения.
– Тогда пусть идет и повесится.
– Она куда охотнее повесит вас, – Товар протянул ей банку равиоли. – Что-то никак не найду консервный нож. – Он повернулся к тележке. – Я уже говорил, что вас разыскивают как преступников? За ваши головы объявлено вознаграждение, на площади висят объявления, все по полной программе. А, вот он, – Оуэн обернулся к ребятам и указал на Киру консервным ножом с резиновой рукояткой. – Она главный предатель, приспешница партиалов, главарь. Двое парней – наивные простофили, позволившие себя надуть. – Он указал на Зочи: – А ты неблагодарная дочь, наглядный пример того, как Голос обманывает людей, и они становятся предателями, – Товар протянул ей консервный нож. – Сейчас найду ложки.
– И кто теперь главный? – поинтересовалась Кира. – Что случилось после того, как мы ушли?
– Хотите сказать, после того, как вы ввергли остров в пучину анархии, – хмыкнул Товар и протянул ложки, все из разных наборов.
– Что о нас говорят? – спросила Кира.
– Вы вступили в сговор с Голосом, который, в свою очередь, заключил союз с партиалами. Ворвались в больницу, освободили агента партиалов из-под стражи и в настоящее время либо скрываетесь где-то в лесах, либо сбежали на материк, чтобы подготовить вторжение. Чему из этого мне верить?
Кира осторожно ответила:
– Зависит от того, как вы относитесь к партиалам.
Товар уселся на диван напротив и пристально посмотрел на девушку:
– Не могу сказать, чтобы они играли сколь-нибудь значимую роль в моей жизни – не считая того, что они уничтожили всех, кого я знал. Так что в целом я к ним отношусь очень плохо. Но думаю, если бы они хотели нас убить, мы бы давно были покойниками, так что если у вас другая точка зрения, я вас внимательно слушаю.
Кира кивнула:
– Вы ведь человек широких взглядов, мистер Товар?
– Хотелось бы в это верить.
– Чтобы осознать то, что мы вам расскажем, мистер Товар, придется раздвинуть их пошире, – проговорил Маркус. – Во-первых, РМ создали не партиалы.
– И они не собираются нас уничтожать. По крайней мере, не все, – добавила Кира. – По крайней мере, пока. Отсюда следует второе: да, мы сотрудничали с партиалом. Освободили его и увезли с острова, а он помог нам вернуться.
– Матерь божья, – ахнул Товар. – И из-за этого началось восстание?
– Наоборот, – застенчиво поправила его Кира. – Это мы подняли восстание, чтобы отвлечь Сеть безопасности и освободить партиала.
Товар присвистнул:
– Да вы зря времени не теряете.
– Еще бы.
– И это все? – спросил он.
– Пока да, – ответил Джейден. – Теперь ваша очередь.
– С чего бы начать, – Товар задумался. – Две ночи назад вы пустили слух, подняли восстание и сбежали, когда началось самое интересное. Стадион сгорел, правда, не дотла; мэрия с кучкой сенаторов тоже сгорела.
Кира вспомнила про Изольду и побледнела. Мы-то думали, там она будет в безопасности. Неужели она была внутри?
– А больница?
– Больницу никто не поджигал, хотя о домах на шоссе не могу сказать того же. Правда, в больнице в ту ночь произошли самые крупные беспорядки, и счет жертв, так скажем, велик.
– Беременные не пострадали? Сколько человек погибло?
– Родильное не тронули, – ответил Товар. – Точное число погибших мне неизвестно – может, меньше, чем сообщает Сенат, может, больше, чем вы ожидали.
– А что сообщает Сенат? – допытывалась Кира.
– Двести человек, – голос Товара стал жестким. – Слишком высокая цена за жизнь партиала.
Кира могла поклясться, что оно того стоило, хотя при мысли об этом у нее сжалось сердце. Двести человек. Она подняла глаза на Товара, так и не решив, доверяет ли ему настолько, чтобы рассказать, почему необходимы такие жертвы. В конце концов, они были его пленниками, он всего лишь рассказал им, что происходит, и ничего не обещал.
– А из сенаторов кто остался? – поинтересовалась Зочи. – Видимо, моя мать, а еще кто?
– Точнее сказать, что осталось от Сената, – поправил ее Товар. – Немногие уцелевшие сенаторы объявили чрезвычайное положение, так что теперь мы живем по законам военного времени, и в городе с окрестностями полным-полно солдат Сети безопасности. Выборы нового Сената отложили до «восстановления мира и равновесия», но это всего лишь чертовски многосложный способ сказать «никогда». По сути, это тоталитаризм, только называется иначе.