Партитура Второй мировой. Кто и когда начал войну

Нарочницкая Наталия Алексеевна

14 июня советский полпред в Берлине в беседе с болгарским послом получил сведения о тех проблемах, которые Германия, вероятно, будет готова обсудить с Москвой. Экономические контакты 17 и 25 июня завершились неудачей, поскольку Берлин посчитал советские требования слишком высокими. 21 июня последовало новое англо-французское предложение СССР, в ответ на которое Москва 22 июня вновь предложила заключить простой трехсторонний договор. 26 июня от итальянских дипломатов советская сторона узнала о наличии «плана Шуленбурга», предполагавшего поэтапное улучшение советско-германских отношений на основе германского содействия нормализации советско-японских отношений, заключения договора о ненападении или гарантии Прибалтики и заключения широкого торгового соглашения. 27 июня Англия опять зондировала Германию на предмет переговоров. 28 июня Берлин вновь заявил о необходимости нормализации советско-германских отношений, но Москва так и не услышала конкретных предложений, поскольку Гитлер запретил торопить события [201] .

201

Год кризиса. Т. 2. С. 29–30, 38–40, 45–18, 61–62, 64–67

29 июня в газете «Правда» появилась статья члена Политбюро ЦК ВКП(б) А. А. Жданова, в которой отмечалось, что англо-франко-советские переговоры «зашли в тупик», поскольку Англия и Франция «не хотят равного договора с СССР». Именно Лондон и Париж

затягивают переговоры, что «позволяет усомниться в искренности» этих стран, не желающих дать гарантии странам Прибалтики и стремящихся возложить на Советский Союз «всю тяжесть обязательств». Скорее всего, Англия и Франция хотят «лишь разговоров о договоре» с тем, чтобы облегчить себе путь для сделки с агрессором. Естественно, что без учета советских интересов Москва не пойдет на подписание договора, поскольку «не хочет быть игрушкой в руках людей, любящих загребать жар чужими руками» [202] . В тот же день в выступлении министра иностранных дел Англии Э. Галифакса прозвучала мысль о возможности переговоров с Германией по вопросам, которые «внушают миру тревогу». К этим вопросам он отнес «колониальную проблему, вопрос о сырье, торговых барьерах, «жизненном пространстве», об ограничении вооружений и многое другое, что затрагивает европейцев» [203] .

202

Там же. С. 71–73

203

Документы и материалы кануна Второй мировой войны. Т. 2. С. 378

1 июля в ходе переговоров с Советским Союзом Англия и Франция согласились дать гарантии странам Прибалтики, предложили перенести список гарантируемых держав в секретный протокол и дали свою формулировку «косвенной агрессии». В тот же день Москва намекнула Берлину, что «ничто не мешает Германии доказать серьезность своего стремления улучшить свои отношения с СССР» [204] . 3 июля Советский Союз отказался дать гарантии Нидерландам, Люксембургу и Швейцарии и выдвинул свою формулировку «косвенной агрессии». В тот же день Берлин предложил Москве договориться о будущих судьбах Польши и Литвы. 4 июля СССР информировал Италию, что пойдет на договор с Англией и Францией только тогда, когда они примут все советские условия, и вновь заявил, «что ничто не мешает германскому правительству доказать на деле серьезность и искренность своего стремления улучшить отношения с СССР» [205] . 7 июля Германия решила возобновить экономические контакты с Советским Союзом на советских условиях, о чем 10 июля было заявлено Москве. 8 июля Англия и Франция отметили, что договор в целом согласован, но началась дискуссия по советскому определению «косвенной агрессии», которое было 9 июля еще более расширено. Одновременно Москва выразила готовность дать гарантии Нидерландам и Швейцарии при условии заключения двусторонних советско-польского и советско-турецкого договоров о взаимопомощи. 10 июля Англия решила попытаться достичь компромисса с СССР на базе взаимных уступок, но «обеспечить свободу рук, чтобы можно было заявить России, что мы не обязаны вступать в войну, так как мы не согласны с ее интерпретацией фактов». Однако выяснилось, что Москва не идет на уступки по этому вопросу и настаивает на одновременном заключении политического договора и военной конвенции, хотя и согласна на парафирование договора [206] .

204

ДВП. Т. 22. Кн.1. С. 516;

Год кризиса. Т. 2. С. 75–80

205

Год кризиса. Т. 2. С. 80–82, 84–85, 400, прим. 135;

Фляйшхауэр И. Указ. соч. С. 207

206

Год кризиса. Т. 2. С. 88–94, 102–105;

Фалин В. М. Указ. соч. С. 103–104

Весной-летом 1939 г. Англия и Франция старались достичь соглашения с Германией, используя для давления на Берлин угрозу сближения с Советским Союзом. При этом они не желали иметь Москву в качестве равноправного партнера. Как откровенно заявил 4 июля английский министр иностранных дел Галифакс, «наша главная цель в переговорах с СССР заключается в том, чтобы предотвратить установление Россией каких-либо связей с Германией» [207] . Не случайно в конце июля 1939 г. Англия довела до сведения Германии, что переговоры с другими странами «являются лишь резервным средством для подлинного примирения с Германией и что эти связи отпадут, как только будет действительно достигнута единственно важная и достойная усилий цель — соглашение с Германией» [208] . Понятно, что Англия и Франция не собирались соглашаться с тем, что Советский Союз наряду с ними получит право определять, когда Германия действует как агрессор. Именно этим и объяснялась бесплодная дискуссия по вопросу об определении «косвенной агрессии». В итоге взаимной подозрительности и неуступчивости сторон англо-франко-советские переговоры к середине июля 1939 г. фактически провалились.

207

Сиполс В. Я. Тайны дипломатические. С. 28–29

208

Документы и материалы кануна Второй мировой войны. Т. 2. С. 193–198

Опасаясь англо-германо-японского сговора, СССР пошел на уступки в ходе возобновившихся с 18 июля в Берлине экономических переговоров. 19 июля английское руководство решило никогда не признавать советской формулировки «косвенной агрессии», но пойти на военные переговоры для того, чтобы затруднить советско-германские контакты и усилить позицию Англии в отношении Германии. Франция более осторожно отнеслась к военным переговорам до заключения политического соглашения. Выполняя задачу изоляции Польши, Германия 22 июля решила возобновить политические зондажи СССР, который в тот же день заявил о возобновлении экономических переговоров с Берлином. 23 июля в очередной беседе с англо-французскими представителями Молотов отметил, что «три правительства уже достигли достаточного согласия по основным вопросам, чтобы перейти к изучению конкретных военных проблем». 25 июля Лондон и Париж сообщили Москве о согласии на предложенные ею военные переговоры [209] .

209

Год кризиса. Т. 2. С. 117, 122–125, 134

Тем временем продолжались неофициальные англо-германские контакты, в ходе которых Англия 18, 20–21 июля предложила Германии широкую программу политического (отказ от агрессии в международных делах, взаимное невмешательство), экономического (вопросы снабжения сырьем, торговой, валютной политики и колоний) и военного (взаимное ограничение вооружений) сотрудничества. Со своей стороны Германия предложила Англии раздел сфер влияния в мире, потребовала возврата колоний и отмены Версальского договора. Но 21 июля об этих контактах узнала Франция и, опасаясь англо-германского сближения за свой счет, передала эти сведения в прессу. Появившиеся 24 июля публикации не добавили доверия Англии со стороны ее партнеров. Несмотря на шумиху в прессе, 29 июля Лондон вновь неофициально предложил Берлину раздел «сфер интересов» и невмешательство в дела друг друга. Со своей стороны Англия прекращала бы переговоры с СССР, а Германия согласилась бы на сотрудничество с Англией, Францией и Италией, предоставление автономии Протекторату и на всеобщее сокращение вооружений. В ходе франко-германской переписки в июле 1939 г. Франция неоднократно заявляла, что поддержит Польшу в случае нападения на нее, но при этом конфиденциально проинформировала Германию, что эти заявления предназначаются лишь для успокоения французской и польской общественности [210] .

210

Там же. С. 95–97, 127–134, 135, 147–152; Мосли Л. Указ. соч. С. 248–253; Кимхе Д. Указ. соч. С. 94–97; Севостьянов Г. Н. Указ. соч. С. 272–276; Карлей М. Д. Указ. соч. С. 236–240

24 июля Германия в очередной раз зондировала СССР, предлагая учесть советские интересы в Прибалтике и Румынии в обмен на отказ Москвы от договора с Англией. 26 июля Германия предложила Советскому Союзу согласовать интересы в Восточной Европе. 27 июля Англия, Франция и СССР оговорили подготовительный период для военных переговоров в 8-10 дней, но компромиссная формула по «косвенной агрессии» так и не была найдена, а советская сторона отказалась опубликовать коммюнике о согласовании политического договора. 29 июля Москва высказалась за улучшение отношений с Германией и пожелала узнать германские предложения поподробнее. Опасаясь неблагоприятного для себя исхода военных переговоров в Москве, Берлин увеличивал ставки, думая о разделе Польши и Прибалтики. 31 июля в английском парламенте от имени правительства было заявлено, что соглашение об определении «косвенной агрессии» не было достигнуто, так как якобы СССР предлагал формулу, посягающую на независимость стран Прибалтики. 2 августа было опубликовано Сообщение ТАСС с опровержением этого заявления. В тот же день советская сторона выразила свое недовольство и по дипломатическим каналам, а Англия и Франция предложили, чтобы в случае возникновения не подпадающих под их определение обстоятельств, они стали бы поводом для проведения консультаций между договаривающимися сторонами [211] .

211

Правда. 1939. 2 августа; Документы и материалы кануна второй мировой войны. Т. 2. С. 390;

Год кризиса. Т. 2. С. 153–154, 136–139, 141–142, 145

Будучи вынужденными согласиться на ведение военных переговоров с Советским Союзом до заключения политического договора, Англия и Франция стремились использовать их для дальнейшего давления на Германию, чтобы склонить ее к компромиссу. Не случайно состав англо-французских военных делегаций был не слишком представительным, а их инструкции предусматривали, что «до заключения политического соглашения делегация должна… вести переговоры весьма медленно, следя за развитием политических переговоров» [212] . Французская делегация имела полномочия только на ведение переговоров, а английская делегация вообще не имела письменных полномочий [213] . Английское правительство не желало в результате переговоров с СССР «быть втянутым в какое бы то ни было определенное обязательство, которое могло бы связать нам руки при любых обстоятельствах. Поэтому в отношении военного соглашения следует стремиться к тому, чтобы ограничиваться сколь возможно более общими формулировками» [214] . Таким образом, для англо-французской стороны речь шла о ведении бесплодных переговоров, которые следовало затянуть на максимально долгий срок, что могло, по мнению Лондона и Парижа, удержать Германию от начала войны в 1939 г. и затруднить возможное советско-германское сближение.

212

Документы и материалы кануна Второй мировой войны. Т. 2. С. 168

213

Год кризиса. Т. 2. С. 192–193;

Карлей М. Д. Указ. соч. С. 241–247

214

Там же. С. 169;

Челышев И. А. СССР-Франция: трудные годы 1938–1941. М., 1999. С. 131–133

Со своей стороны советское руководство, будучи в целом осведомлено о подобных намерениях Англии и Франции, назначило представительную военную делегацию, обладавшую всеми возможными полномочиями. Были разработаны варианты военного соглашения, которые можно было смело предлагать партнерам, не опасаясь, что они будут приняты. 7 августа был разработан четкий «сценарий» ведения военных переговоров. Прежде всего следовало выяснить полномочия сторон «на подписание военной конвенции». «Если не окажется у них полномочий на подписание конвенции, выразить удивление, развести руками и «почтительно» спросить, для каких целей направило их правительство в СССР. Если они ответят, что они направлены для переговоров», то следовало выяснить их взгляды на совместные действия Англии, Франции и Советского Союза в войне. Если же переговоры все-таки начнутся, то их следовало «свести к дискуссии по отдельным принципиальным вопросам, главным образом о пропуске наших войск через Виленский коридор и Галицию, а так же через Румынию», выдвинув этот вопрос в качестве условия подписания военной конвенции. Кроме того, следовало отклонять любые попытки англо-французских делегаций ознакомиться с оборонными предприятиями СССР и воинскими частями Красной армии [215] . Понятно, что в этих условиях военные переговоры были обречены на провал и использовались сторонами для давления на Германию.

215

ДВП. Т. 22. Кн. 1. С. 386

Тем временем 2–3 августа Германия вновь предложила улучшить отношения с Советским Союзом на базе разграничения интересов сторон в Восточной Европе, но уклонилась от внесения конкретного предложения. По мнению Берлина, следовало заключить экономическое соглашение, расширить культурно-научный обмен и перейти к дружественным политическим отношениям. 4 августа Москва согласилась продолжить обмен мнениями с Германией, но прежде следовало подписать экономический договор. 2 августа на переговорах с Англией и Францией СССР вновь подтвердил свою неизменную позицию по определению «косвенной агрессии», а 7 августа Стрэнг уехал из Москвы, что означало окончание политических переговоров. 8-10 августа Советский Союз получил сведения о том, что интересы Германии распространяются на Литву, Западную Польшу и Румынию без Бессарабии, но, в случае соглашения с Берлином, Москва должна будет отказаться от договора с Англией и Францией. 11 августа советское руководство согласилось на постепенные переговоры по этим проблемам в Москве. 13 августа Германия уведомила СССР, что согласна вести переговоры в Москве, но просила ускорить их начало [216] .

216

Год кризиса. Т. 2. С. 153–163, 175, 177, 178–180, 182–183, 184–188, 209;

Европа в международных отношениях 1917–1939. М., 1979. С. 393–395;

Челышев И. А. Указ. соч. С. 134–141