Партитура Второй мировой. Кто и когда начал войну

Нарочницкая Наталия Алексеевна

Тем временем 3 августа Англия вновь предложила Германии заключить договор о ненападении, соглашение о невмешательстве и начать переговоры по экономическим вопросам. При этом Германия должна была не допустить нового витка напряженности в Европе [217] . Это было самое щедрое предложение Лондона, открывавшее перед Германией широкие перспективы, которое также усилило в Берлине мнение, что Англия не выступит в поддержку Польши. Однако германское руководство посчитало, что это, скорее всего, английский блеф с целью оттянуть время, и 20 августа отказалось рассматривать столь широкое предложение до решения данцигского вопроса, который, как было заявлено Лондону, является «последним требованием» по пересмотру Версальского договора. Однако «после урегулирования данцигского вопроса Гитлер намерен выдвинуть предложения по общему урегулированию, в которых он намерен пойти настолько далеко, насколько это возможно, чтобы удовлетворить желания Англии. Гитлер будет готов предложить Англии союз» [218] . В ходе секретной встречи Геринга 7 августа с английскими бизнесменами Лондону было сделано предложение договориться на базе признания германских интересов на Востоке [219] .

217

Год кризиса. Т. 2. С. 163–168

218

Документы

и материалы кануна Второй мировой войны. Т. 2. С. 318–321

219

Там же. С. 205–211;

Безыменский Л. А. «Второй Мюнхен»: замысел и результаты (из архивов Форин-офиса) // Новая и новейшая история. 1989. № 4. С. 93–110; №. 5. С. 143–160

Получив из Рима сведения о том, что, несмотря на напряженность в германо-польских отношениях, до 1942–1943 гг. войны не будет, Бек полагал, что любые действия Германии — «это блеф Гитлера, он старается запугать Польшу и тем самым вынудить ее пойти на уступки. Гитлер не начнет войну». Поэтому было решено занять жесткую позицию в обострившихся польско-данцигских отношениях. В итоге власти Данцига пошли на нормализацию ситуации. Понятно, что Варшава увидела в этом подтверждение правильности своей твердой линии, а пресса заговорила о поражении Гитлера. 9 августа Германия предупредила Польшу, что ее дальнейшее вмешательство в дела Данцига приведет к ухудшению германо-польских отношений. Со своей стороны Польша заявила, что отвергает любое вмешательство Германии в польско-данцигские отношения и будет в дальнейшем расценивать его как акт агрессии. События вокруг Данцига вызвали неудовольствие Лондона и Парижа, с которыми Варшава и не подумала проконсультироваться [220] .

220

Мосли Л. Указ. соч. С. 258–259, 278–282;

Некрич A.M. Указ. соч. С. 405;

Фомин В. Т. Империалистическая агрессия против Польши в 1939 г. С. 129–131

9 августа Англия заявила Германии, что прекращение односторонних действий Берлина в Европе привело бы к успокоению общественного мнения и позволило бы «обсудить проблемы умиротворения. Британское правительство имеет живейшее желание, чтобы это время наступило, и тогда оно пойдет очень далеко для достижения этой цели» [221] . 11 августа зондажи были возобновлены через комиссара Лиги Наций в Данциге К. Буркхарда, встретившегося с согласия Англии, Франции и Польши с Гитлером, который высказал ряд угроз в адрес Польши и заявил, что Германия хочет мира и переговоров с Англией, но без участия Франции. Если Запад будет мешать походу против СССР, то Германии придется разбить его в первую очередь. Получив эти сведения, Англия стала ожидать дальнейших германских предложений, которые так и не поступили, так как ставка Гитлера на войну блокировала многие выгодные Германии предложения Лондона [222] . 12 августа Гитлер отдал приказ о начале сосредоточения и развертывания вермахта для операции против Польши и назначил «день X» на 26 августа [223] .

221

Документы и материалы кануна Второй мировой войны. Т. 2. С. 201–204

222

Безыменский Л. А. Августовское предложение Гитлера Лондону// Международная жизнь. 1989. № 8. С. 40–50

223

Белов Н. фон. Я был адъютантом Гитлера. 1937–1945 // Новая и новейшая история. 2001. № 4. С. 174;

Белов Н. фон. Я был адъютантом Гитлера. 1937–1945. Пер. с нем. Смоленск. 2003. С. 222–223

14 августа в Берлин поступило новое неофициальное английское предложение о разделе сфер интересов (Германии — Восточная Европа, Англии — ее империя), решении колониального вопроса, общеевропейском урегулировании и взаимном разоружении. Соответственно, Германия должна перестать поддерживать Испанию, дать автономию Протекторату и отказаться от самостоятельной экспансии [224] . В тот же день в ходе совещания с военными Гитлер заявил о своем решении начать войну с Польшей, поскольку «Англия и Франция не вступят в войну, если ничто не вынудит их к этому» [225] . 16 августа английское министерство авиации неофициально уведомило Берлин, что возможен вариант, когда Англия объявит войну, но военные действия вестись не будут, если Германия быстро разобьет Польшу, а английские ВВС не станут бомбить незащищенные города [226] . Все эти английские зондажи усиливали у германского руководства уверенность в том, что Англия пока не готова к войне и в этих условиях следует не связывать себе руки соглашением с ней, а воевать.

224

Документы и материалы кануна Второй мировой войны. Т. 2. С. 248–249;

Год кризиса. Т. 2. С. 248–250

225

Гальдер Ф. Военный дневник. Ежедневные записи начальника генерального штаба сухопутных войск 1939–1942 гг. В 3 т. Т. 1. Пер. с нем. М., 1968. С. 33–40

226

Год кризиса. Т. 2. С. 250–252

В ходе начавшихся 12 августа в Москве военных переговоров советская сторона 14 августа подняла вопрос о проходе Красной армии через территорию Польши и Румынии, который, видимо, рассматривался советским руководством своеобразным индикатором намерений западных партнеров. Хотя Англия и Франция прекрасно знали отрицательное отношение Польши к этой проблеме, было решено еще раз запросить ее и попытаться найти некую компромиссную формулу, которая позволила бы продолжить переговоры с СССР. Однако Варшава категорически отказалась от какого-либо соглашения с Москвой. В это время Англия и Франция все еще не были уверены в том, что Германия будет воевать с Польшей. 18–20 августа Польша была готова обсудить германские условия территориального урегулирования, но Берлин, взявший курс на войну, уже не интересовало мирное решение вопроса. Англию тоже не устраивала перспектива перехода Польши в лагерь Германии. В итоге германо-польские переговоры так и не состоялись. Со своей стороны Лондон и Париж отказались от давления на Варшаву относительно вопроса о проходе Красной армии на польскую территорию [227] . В свою очередь Москва была озабочена тем, что для Англии «Польша — форпост против СССР. Англия воевать не будет и Польше не поможет» [228] .

227

ДМИСПО. Т. 7. С. 144–146, 160–165, 166, 176;

Год кризиса. Т. 2. С. 191–208, 210–229, 235–246, 255–269, 292–293, 294–301, 305–311, 316–318;

Мосли Л. Указ. соч. С. 299–302;

Гришин Я. Я. Указ. соч. С. 257–261;

Карлей М. Д. Указ. соч. С. 260–261;

Фомин В. Т. Указ. соч. С. 86;

Малафеев К. А. Позиция французских правящих кругов на англо-франко-советских военных переговорах 1939 года // Из истории классовой борьбы и международных отношений Новейшего времени. Рязань. 1974. С. 26–53;

Сиполс В. Я. Указ. соч. С. 76–77

228

Парсаданова B.C. Польша, Германия и СССР между 23 августа и 28 сентября 1939 года // Вопросы истории. 1997. № 7. С. 15–16

Тем временем 15 августа Берлин выразил готовность направить в Москву для переговоров министра иностранных дел. В ответ советская сторона согласилась обсудить проблемы гарантий странам Прибалтики, нормализации советско-японских отношений и договора о ненападении. 17 августа Германия приняла все советские предложения и вновь просила ускорить переговоры путем приезда И. фон Риббентропа в Москву. В ответ СССР предложил сначала подписать экономический договор, а затем подтвердить договор о нейтралитете 1926 г. или заключить договор о ненападении с протоколом о взаимных интересах. 19 августа было подписано советско-германское экономическое соглашение, Берлин сообщил о своем согласии «учесть все, чего пожелает СССР», и вновь настаивал на ускорении переговоров. Советская сторона передала Германии проект договора о ненападении и дала согласие на приезд Риббентропа 26–27 августа. 21 августа Берлин предложил Лондону принять 23 августа Геринга для переговоров, а Москве — Риббентропа для подписания договора о ненападении. И СССР, и Англия ответили согласием! Исходя из необходимости прежде всего подписать договор с Советским Союзом, Гитлер 22 августа отменил полет Геринга в Лондон. Пока же английское руководство, опасаясь сорвать визит Геринга, запретило мобилизацию. 22 августа советская пресса сообщила о предстоящем визите Риббентропа в Москву, одновременно СССР информировал Англию и Францию, что «переговоры о ненападении с Германией не могут никоим образом прервать или замедлить англо-франко-советские переговоры» [229] .

229

Год кризиса. Т. 2. С. 229–233, 269–273, 274–278, 280–291, 302–303, 304–305;

Мосли Л. Указ. соч. С. 298–302

22 августа Гитлер вновь выступил перед военными и заявил, что вмешательство Англии и Франции в германо-польский конфликт маловероятно, а с СССР будет заключен договор, что снизит угрозу экономической блокады Германии. В этих условиях стоит рискнуть и разгромить Польшу, одновременно сдерживая Запад [230] . Занятый локализацией похода в Польшу, Гитлер рассматривал «договор (с СССР) как разумную сделку. Разумеется, по отношению к Сталину надо всегда быть начеку, но в данный момент он (Гитлер) видит в пакте с советским лидером шанс устранить Англию из конфликта с Польшей» [231] . Уверенный в том, что ему это удастся, Гитлер в первой половине дня 23 августа, когда Риббентроп еще летел в Москву, отдал приказ о нападении на Польшу в 4.30 утра 26 августа [232] . 23 августа гауляйтер Данцига был провозглашен главой города, что было нарушением его статута, но с протестом выступила лишь Польша, тогда как члены Лиги Наций промолчали. В тот же день Париж заявил, что поддержит Варшаву, но Верховный совет национальной обороны решил, что никаких военных мер против Германии предпринято не будет, если она сама не нападет на Францию. 23 августа Гитлеру было передано письмо премьер-министра Англии, сообщавшего о том, что в случае войны Англия поддержит Польшу, но при этом демонстрировавшего готовность к соглашению с Германией [233] . В Англии все еще ожидали визита Геринга, и лишь 24 августа стало ясно, что он не приедет.

230

Дашичев В. И. Указ. соч. Т. 1. С. 138–140, 384–385;

Вторая мировая война: Два взгляда. М., 1995. С. 89–94

231

Новая и новейшая история. 2001. № 4. С. 177;

Фляйшхауэр И. Указ. соч. С. 294

232

Гальдер Ф. Указ. соч. Т. 1. С. 59–61

233

Год кризиса. Т. 2. С. 313–314

Тем временем 23 августа в Москву прибыл Риббентроп, и в ходе переговоров со Сталиным и Молотовым в ночь на 24 августа были подписаны советско-германский договор о ненападении и секретный дополнительный протокол, определивший сферы интересов сторон в Восточной Европе. К сфере интересов СССР были отнесены Финляндия, Эстония, Латвия, территория Польши к востоку от рек Нарев, Висла и Сан, а также Бессарабия [234] . Благодаря этому соглашению Советский Союз впервые за всю свою историю добился признания своих интересов в Восточной Европе со стороны великой европейской державы. Москве удалось ограничить возможности дипломатического маневрирования Германии в отношении Англии и Японии, что во многом снижало для СССР угрозу общеевропейской консолидации на антисоветской основе и крупного конфликта на Дальнем Востоке, где в это время шли бои на Халхин-Голе с японскими войсками. Конечно, за это Москве пришлось взять на себя обязательства отказаться от антигерманских действий в случае возникновения германо-польской войны, расширить экономические контакты с Германией и свернуть антифашистскую пропаганду.

234

Фляйшхауэр И. Указ. соч. С. 319–321

24 августа Германия уведомила Польшу, что препятствием к урегулированию конфликта являются английские гарантии. В тот же день Франция порекомендовала Польше воздержаться от применения силы, а ограничиться дипломатическими средствами, если Данциг объявит о присоединении к Германии. Опасаясь, что Варшава пойдет на уступки и сближение с Берлином, Англия 25 августа подписала с Польшей договор о взаимопомощи, но военного соглашения заключено не было, поскольку Лондон не собирался оказывать реальную военную помощь Варшаве. Это была все та же политика давления на Берлин с целью добиться нормализации англо-германских отношений. В тот же день Германия уведомила Англию, что «после решения польской проблемы» она предложит всеобъемлющее соглашение сотрудничества и мира, вплоть до гарантий существования и помощи Британской империи. Но вечером 25 августа в Берлине стало известно об англопольском договоре, а Италия известила об отказе участвовать в войне. В итоге в 19.30 Гитлер отменил нападение на Польшу, и армию удалось удержать буквально в последний момент. Однако приказ о проведении с 26 августа общей мобилизации отменен не был, и она спокойно продолжалась до 31 августа [235] .

235

Год кризиса. Т. 2. С. 323–326;

Документы и материалы кануна Второй мировой войны. Т. 2. С. 336–338;

Фляйшхауэр И. Указ. соч. С. 316;

Гальдер Ф. Указ. соч. Т. 1. С. 64–66;

Мосли Л. Указ. соч. С. 315–321;

Некрич A.M. Указ. соч. С. 412–428;

Мюллер-Гиллебранд Б. Сухопутная армия Германии 1933–1945. Пер. с нем. Т. 1. М., 1956. С. 81–86; Т.2. М., 1958. С. 10–13, 20

Подписав договор о ненападении с Германией, советская сторона 25 августа заявила англо-французским военным миссиям, что в изменившейся ситуации военные переговоры «теряют всякий смысл». Правда, в тот же день Франции было сообщено, что договор 1935 г. все еще остается в силе, а политические переговоры с западными странами могли бы быть продолжены. Советское руководство было готово рассмотреть любые предложения Англии и Франции, если они согласятся на советские условия, но Лондон и Париж решили не идти на уступки СССР, который втайне от них осмелился предпочесть какие-то собственные интересы «общему делу» защиты западных демократий, и в ночь на 26 августа их военные миссии покинули Москву [236] .

236

ДВП. Т. 22. Кн. 1. С. 669;

Год кризиса. Т. 2. С. 327–328;

Сиполс В. Я. Указ. соч. С. 112–113