Партизаннаме
Шрифт:
Естественный вопрос, который стал перед организаторами – на какой срок придется уходить в лес? Дорогой читатель, попробуйте ответить на него сами, но при этом помните, что если бы кто-то из вас сказал бы о том, что оккупация Крыма продлится 900 суток, то его сочли бы или сумасшедшим или паникером. Поэтому общее мнение сводилось к тому, что более трех месяцев оккупация не продлится. В соответствии с этим никаких ограничений ни по возрасту, ни по полу для будущих партизан не было. Задача ставилась простая и понятная: переждать в лесу три месяца, а потом вновь вернуться на свои высокие должности в райком партии, райисполком и прочих районные учреждениях и организациях.
Поскольку мы заговорили о главной
В основу административного деления Крымской АССР, как известно, был положен национальный принцип. В 1930 г. были созданы национальные сельсоветы: русских 207, татарских 144, немецких 37, еврейских 14, болгарских 9, греческих 8, украинских 3, армянских и эстонских по 2. Кроме того, были организованы национальные районы. В 1930 г. таких районов было семь: пять татарских (Судакский, Алуштинский, Бахчисарайский, Ялтинский и Балаклавский), один немецкий (Биюк-Онларский, позже Тельманский) и один еврейский (Фрайдорфский). Во всех школах этих районов дети нацменьшинств учились на своем родном языке.
Поскольку партизанское движение по всей оккупированной противником территории Советского Союза формировалось исключительно на основе партийно-советского актива, то, давайте, проанализируем стенографический отчет последней предвоенной партийной конференции, чтобы сравнить с тем, что мы имели на начальном этапе партизанского движения.
Таблица 1.
Национальный состав делегатов XXI областной партийной конференции ВКП(б)
Собственно крымская партийная организация была представлена 401 депутатом. Русские – 55 %; крымские татары – 15.2 %; евреи -12.7 %; украинцы – 12.2 %. На оставшиеся одиннадцать народов, среди которых были характерные для Крыма единичные вкрапления: армян, болгар, караимов, крымчаков, немцев приходилось всего 3 % и оставшиеся 1.9 % – оказавшиеся в Крыму пять белорусов, а также по одному: казанский татарин, литовец, чуваш.
Приблизительно также должен был выглядеть и национальный состав партизанского движения Крыма, тем более что очень многие участники этой последней предвоенной партийной конференции действительно стали партизанами, но «гладко было на бумаге…». Время на формирование партизанских отрядов уже не было. Как за соломинку, хватаются за идею И.Г. Генова о наборе в отряды бойцов истребительных батальонов, но при этом оговаривается условие, которое и ещё более усугубляет и без того безысходное положение: «… их придется брать в последнюю очередь. Истребительные батальоны будут нести службу до конца, а дел у них много: вести борьбу с вражескими парашютистами, диверсантами, охранять важнейшие промышленные объекты, государственные учреждения» [150, с. 13].
31 октября 1941 г. то есть за сутки до вступления противника в Симферополь А.В. Мокроусов издаёт приказ № 1, в котором объявляет о вступлении в должность командующего партизанским движением. Назначает командиров, комиссаров и начальников штабов всех пяти партизанских районов. При этом фигурируют фамилии людей, которые в лесу никогда не появятся, так как, вероятно, они даже не знали о своём новом назначении.
Примечателен параграф 3 этого приказа: «Проведенная мною проверка состояния работы показала: Дисциплина в отрядах поставлена слабо, имеются случаи пьянки, пререкания с начальниками и пр.
Продукты, снаряжение, оборудование, боеприпасы и вооружение завозится крайне медленно и ещё хуже оно развозится в глубинные пункты. Охрана и учёт завезённого продовольствия и имущества поставлены слабо, периодического наблюдения за состоянием, как продуктов, так и имущества нет.
Обстановка требует окончания всех работ максимум в десять дней. Заготовку продуктов в количественном выражении проводить по нормам красноармейского пайка из расчёта предполагаемого количества людей, объявленного мною начальникам районов» [196, с. 167].
Давайте обратимся к воспоминаниям партизан в той, части, как закладывались эти базы.
«Они начали закладывать базу всего в километре от деревни, в небольшом лесочке, в ста метрах от дороги и в двенадцати километрах от места, отведенного под лагерь. И все это на глазах у населения. Не лучше положение и в других отрядах» [150, с. 17].
«Закладка баз ведется так: что ни продукт – то база, и все у дорог».
«Продуктов завезено много, но до сих пор ни одной базы не заложено. Их даже и не собираются закладывать. Видимо, надеются, что противник сюда не доберется».
«Командир отряда хотел все продукты базировать в пещерах. Я запретил это делать: пещеры все знают. Так как времени в нашем распоряжении мало, дал указание завозить продукты в глубину леса и там оставлять до прихода отрядов» [Там же, с. 24].
«Опыт учил, что лагеря следует размещать как можно дальше от населенных пунктов, проезжих дорог, в глухом и скрытом месте, удобном для обороны, нападения и маневра, а также вблизи водных источников. Но если следовать всем этим правилам, то во втором районе больше трех отрядов разместить негде…» [Там же, с. 11].
Впрочем, были примеры и достаточно грамотного подхода к делу. Вот что рассказал Абибуллаев Нури, 1928 года рождения. «Жил я в деревне Мамут-Султан. Когда немец был уже на Перекопе, председатель колхоза сказал моему отцу: «Дай телегу и лошадь. Нури будет делать то, что мы скажем. Я приезжал на колхозный двор, там грузили картофель, муку, табак…. Я уезжал в Тавель. Там у меня забирали телегу, а я оставался под дубом и ждал, когда пригонят пустую телегу. Я не знал, куда и зачем всё это увозилось. Я делал в день две ходки, а обратно мужчины грузили дрова, которые привозил домой» [100].
То, что каждый отряд самостоятельно готовился к жизни в лесу, нашло отражение в их экипировке. Так, курортная Ялта обеспечила своих бойцов прекрасными спальными мешками. Но лучше всех были экипированы бахчисарайцы. Как вспоминал бывший секретарь Бахчисарайского райкома ВКП(б), он же комиссар отряда В.И. Черный: «На трикотажной фабрике я заказал двести свитеров, шерстяных носки и шлемы под шапки. Кожевенный завод изготовил сотни три постолов» [163].
Как отметил посетивший их отряд И.З.Вергасов: «Бахчисарайцы имели теплые ушанки, полушубки, на ногах у всех постолы – в том числе и у комиссара. Обувались они таким образом: шерстяной носок, портянка из плащ-палатки, и все это плотно зашнуровывалось, так что ни вода, ни снег не страшны. В лесу такая обувь оказалась самой практичной» [147].