Партизаны Е.И.В.
Шрифт:
– Так точно, Ваша Светлость!
– во рту у Дениса Васильевича пересохло от нечаянной радости, и слова давались с трудом.
– Но вот только...
– Что-то смущает?
– Янов находится в такой глуши, что французы вряд ли туда сунутся. Кругом леса и болота и... и всё.
– Тем лучше. Или вы собираетесь всю кампанию просидеть в ожидании супостата, которого потребно встретить нерушимой стеной обороны стальной? Нет. Господин капитан-лейтенант, под вашу ответственность отдаётся дорога от Кобрина до Пинска.
– Так это же без малого триста вёрст!
– непочтительно
– Именно!
– подтвердил Кутузов.
– И если по этому пути к Наполеону проскочит хоть одна телега с провиантом, я буду лично ходатайствовать перед государем-императором об образовании Камчатской военной флотилии во главе с неким прытким пароходным офицером. Надеюсь, понятно изъясняюсь?
– Так точно!
– выпалил Давыдов. В уме уже прикидывающий направление ударов.
– Да, и ещё, - строгий голос фельдмаршала сбил восторженность мыслей.
– Будете держать связь с дивизией генерал-майора Тучкова, и соотносить свои действия в соответствии с их планами. А то не хватало на одну телегу с двух сторон нападать - перестреляете ведь друг друга, энтузиасты.
Последние слова Светлейший произнёс с непонятным выражением, и было непонятно, одобряет ли он сей термин, или высказывается уничижительно.
– Да, но где же искать Красную Гвардию?
– Они вас сами найдут, не беспокойтесь, - главнокомандующий достал из стола запечатанный конверт, вскрыл, исправил что-то, ещё одну строчку дописал, и протянул бумагу Давыдову.
– Вот приказ, можете ознакомиться.
– Долго ещё, Михаил Касьянович?
Вообще-то вопрос командира отряда предназначался не младшему лейтенанту Нечихаеву, а проводнику. Но тот изъяснялся на дичайшей смеси из польских, русских, малороссийских, нескольких немецких и прочих слов, видимо сохранившихся с глубокой древности, и капитан-лейтенант его не понимал. Здесь в каждой вёске своё наречие, причём местные жители разговаривают друг с другом без каких-либо проблем, но постороннему человеку приходится трудно. А Нечихаев или не человек, или не посторонний, но языковых проблем не испытывает, и потому назначен в дополнение к командованию первым эскадроном ответственным за разговоры с хмурым и нелюдимым полещуком. Именно так называют себя жители здешних болотистых лесов, отказываясь признавать родство с литвинами, ляхами и расположенными чуть южнее волынцами.
– К вечеру будем, Денис Васильевич!
– откликнулся юный гусар и добавил со странной для его лет рассудительностью.
– Надо бы разведку выслать.
– Казаков?
– Давыдов оглянулся на растянувшихся по дороге донцов.
– А они в лесу как?
– В каком смысле?
– Ну здесь же не степь.
– Есть какая-то разница? Лес - это та же степь, только заросшая деревьями, - Нечихаев приподнялся на стременах и крикнул.
– Урядник!
– Здесь, вашбродь!
– откликнулся здоровенный казачина с роскошной чёрной бородой самого разбойничьего вида. И дал коню шенкелей, принуждая догнать едущих впереди офицеров.
– Звали, Михаил Касьянович?
Было заметно, что прозвучавшее в голосе уважение отнюдь не наигранное, а идёт от души. Интересно, что могло заставить пожилого, почти сорокалетнего урядника, так относиться к юному гусару? У самого на груди два креста да четыре медали, а тот едва ли шестнадцатый год разменял. Что в этом возрасте можно увидеть кроме Суворовского училища? Только оттуда сержантами выходят, а не младшими лейтенантами. Загадка... Вроде не старые времена, когда в гвардию при рождении капралами записывали, сейчас, слава Богу, такого нет. Или есть? Непонятно... И уже командир эскадрона, в котором половина подчиненных ему в отцы годится. Дело ясное, что дело тёмное.
– Абрам Соломонович, господин капитан-лейтенант предлагает произвести разведку окрестностей Янова и, по возможности, самого города.
– Город...
– ухмыльнулся казак.
– Таких городов в нашей станице десятка три поместится. А сходить можно, да.
Денис Васильевич кивнул, подтверждая приказ. Вообще с самого отбытия из Бреста-Литовского Нечихаев всячески подчёркивал перед гусарами и казаками старшинство командира отряда и необходимость строгого подчинения. Удивительно, но даже донская вольница с пониманием восприняла слова младшего лейтенанта и проблем не вызывала.
– Скажите, Михаил Касьянович, - Давыдов проследил за растворившимся в лесу дозором.
– Наш урядник не иудейского ли племени будет?
– С чего бы это?
– Имя какое-то странное.
– Ах, вот вы о чём. Нет, он прирождённый казак, а на Дону почти все староверы, даже его сиятельство граф Платов-Хивинский. Так что немудрено там встретить не только Абрама Соломоновича, но и Моисей Саулович не редкость.
– Но почему?
– Давыдов всё никак не мог понять что-то, по мнению гусарского офицера, простое и очевидное.
– По Ветхому Завету называют.
– Простите, но это же дикость и прошлый век!
– Так урядник Иванов из него как раз и будет. Как и мы с вами, Денис Васильевич, - Нечихаев склонился с седла чтобы сорвать придорожную ромашку и, меланхолично обрывая лепестки, добавил.
– А ордена я бы вам посоветовал убрать подальше.
Капитан-лейтенанта захлестнуло возмущением. Как так, разве можно прятать кровью заработанные боевые награды? Чай не девичьи шпильки - заслужил, так носи! Или завидует юнец? У самого завалящей медальки не видать, а советы даёт!
– Зачем их убирать, позвольте поинтересоваться?
– Мишень, - невозмутимо ответил младший лейтенант и сорвал вторую ромашку.
– Французы, может быть, в офицера не станут стрелять, надеясь взять в плен, а вот поляки могут.
– Причём здесь поляки?
– Они всегда при всём. Впрочем, воля ваша и не буду настаивать. Как говорил однажды государь Павел Петрович - каждый с ума по-своему сходит.
– Вы знакомы с Его Императорским Величеством?
– Немного. Был несколько раз в Михайловском замке, и потом... Ну да, когда он приезжал к нам в полк. Приёмный отец ещё шутил, будто император только ради меня и приезжает.