Партизаны полной Луны
Шрифт:
— Да. — Габриэлян почти видел, как любитель старинных вестернов на том конце линии улыбается. — Мы можем продолжать его и час, и даже больше. Со мной тут Воронин и Китаев.
Через полчаса господин советник при правительстве Европейской Российской Федерации Аркадий Петрович Волков, покончив с деловыми разговорами, пил кофе в примыкающей к кабинету лоджии, выходящей во внутренний сад анклава. Покрытые специальной пленкой стекла не пропускали ни ультрафиолет, ни другие виды излучений, опасные для здоровья высокого господина, хотя Волков в такой защите не нуждался уже довольно давно. Да и предметы посерьезнее ультрафиолета это стекло держало, поэтому сам ритуал кофепития
— Вы думаете, что спасли мне жизнь, Вадим Арович? — спросил господин советник.
— Жизнь я спас разве что себе. Вам, Аркадий Петрович, я, вероятно, сэкономил что-то около месяца работы. Полагаю, на переподготовку охраны вам потребовалось бы примерно столько. Я не думаю, что вы позволили бы даже аахенскому персоналу прийти в нынешнее его состояние, если бы чувствовали себя хоть в малейшей опасности. Это по соображениям сегодняшнего дня. Если же говорить об отдаленной перспективе, возможно, и спас. Не встреть сегодняшние посетители немедленного и решительного отпора на первом же рубеже обороны, их руководство могло бы прийти к выводу, что атака на вас в вашем собственном гнезде имеет шансы на успех. Даже если бы визитеров остановили у лифта или в "предбаннике".
Волков смотрел на референта и думал, что один пункт из личного дела явно был ошибкой — "срывает раздражение на начальстве". Видимо, все предыдущие начальники этого молодого человека принимали за выплеск раздражения гладкую формализованную речь и жестяной призвук в голосе. Они же были людьми. А на самом деле Габриэлян не излучал ни проблеска раздражения. Вторым по силе чувством, которое он испытывал, было любопытство. Первым — желание спать.
— Нас, — сказал Аркадий Петрович, — проверяли на прочность. Во всяком случае, официально я впредь намерен рассматривать это именно так и претензий к Совету предъявлять не буду. Идите спать, молодой человек. Сегодня вас больше не разбудят. С послезавтра вы работаете в ночь.
— Спасибо, Аркадий Петрович.
А все-таки интересно, этот звонок был случайностью или…
Что было не так с Кесселем, он вспомнил почти сразу. Данпилом был Кессель. Данпилом. Старшим, который потерял симбионта и каким-то образом не умер сам. Как правило, при этом сохраняется ряд способностей. Как правило, при этом сильно страдает психика. Когда-то этой проблемой занимались довольно плотно, но вот воспроизвести условия, при которых старший превращается в данпила, не удалось никому. Как именно это произошло с Кесселем, американцы умолчали. Нескольких участников Нью-Йоркского инцидента, видимо, инициировали насильно. Двоих потом видели и опознали в качестве старших, а с Кесселем у них что-то не сработало. Сработало бы — американские высокие господа ничего бы не скрывали и с Кесселем бы ни за что не расстались. А так Аркадий Петрович его попросту купил. Как негра из "Хижины дяди Тома". За партию промышленных алмазов.
Старшие данпилов, как правило, не любят. И рядом с ними находиться не хотят. Как правило. А Аркадий Петрович у нас, как всем известно, одно сплошное исключение. Очень интересно, но сейчас — спать-спать-спать…
Суслик появился в Цитадели что-то около полуночи. С площади он зашел обратно в погребок, забрать книжку, потом решил выпить еще палинки, раз уж вернулся, потом книжка пошла,
Забавных мальчиков делают нынче в московском училище. И берут в референтуру. Смирнов был профессионалом, пусть и сильно оплывшим, а паренек даже успел забыть, чем его бил. Интересно, как он раздобыл код активации? И почему сразу выбрал именно огнемет, а не отдал внешней охране команду стрелять.
Есть люди, которые любят свою работу. Есть люди, которые идут на службу, чтобы иметь возможность убивать варков на законных основаниях. Есть глупые поклонники Мицкевича, которые думают, что можно поиграть в Конрада Валленрода[1]. И всех их система переваривает вместе со шкуркой. А есть…
Суслик собирался встать рано. Но до тренировочного зала он добрался только около одиннадцати.
Габриэлян уже устроился напротив большого мешка и отрабатывал связку "локоть — колено". Минута атаки, тридцать секунд отдыха. Серия из десяти. Сам Суслик никогда не мог заставить себя заниматься на тренажерах. Он танцевал твист и фехтовал с Волковым. Иногда ему казалось, что Аркадий Петрович купил его не столько для убийства Рождественского, сколько для этих тренировок, а с другой стороны, Аркадий Петрович не любил зря переводить людей.
Минут пятнадцать он стоял и смотрел, как Габриэлян работает. Потом подошел и встал рядом с мешком. Слева.
— А что, — спросил Суслик, — если бы это был легальный визит?
Габриэлян прервал серию. Лицо его было мокрым от пота. Очки сидели на переносице как припаянные.
— Да что ж это за тренажер такой заколдованный? — непонятно пробормотал он. Потом вскинул голову. — А это имело бы какое-то значение?
Суслик прекрасно знал это выражение глаз. Некое подобие его он видел в зеркале, пока был жив. Все три последних года перед смертью. Веселое безумие логиков. Виттенбергский вальс — раз, два, три — почему не я, почему не сейчас, кто хочет жить вечно? Но он тогда был человеком, у него были жена и дочь, он слишком ко многому был привязан. Давно, "в другой стране. К тому же девка умерла"[2]. А теперь он уже никуда не годился. Или… Климат в аду не изменился, а как насчет компании? Пароль-отзыв-пароль…
— Габриэлян, а чем ты, например, отличаешься от тех же высоких господ?
— По существу? — Габриэлян снял очки, потер переносицу. — Я убийца, а не астроном, — и улыбнулся Суслику.
_____________________
[1] Конрад Валленрод — герой одноименной поэмы Мицкевича, литвин, который, скрывая свое происхождение, вступает в Тевтонский орден, делает в нем карьеру и, получив руководство походом на Литву, подводит рыцарей под разгром.
[2] К. Марло, «Мальтийский еврей»
Иллюстрация. ПРОТОКОЛ БЕСЕДЫ КОМИССИИ ПО РАССЛЕДОВАНИЮ ИНЦИДЕНТА В МЕДИЦИНСКОМ ИССЛЕДОВАТЕЛЬСКОМ ЦЕНТРЕ ГОСПИТАЛЯ СВ. ВАРФОЛОМЕЯ С ВЕДУЩИМ ПСИХИАТРОМ ПРОЕКТА "АНТЕЙ" ДОКТОРОМ РУПЕРТОМ ДЖ. ФОРРЕСТЕРОМ
Д-р Руперт Дж. Форрестер:…что проблема О'Нейла, оставайся она проблемой одного только О'Нейла, вообще не была бы проблемой. Но то, о чем говорим мы, касается всех ЛИФ. Без исключения.
Полк. Дэниел Роули: Однако спятил, насколько я понимаю, один О'Нейл.