Паруса в океане
Шрифт:
— Обещай: не тронешь этих несчастных.
— Туг несчастный? Маджай несчастный?!
Астарт вылез из ямы, сломав ритуальный нож Ахтоя. Кудлатая черная овца на длинной привязи грустно нюхала камни, словно догадываясь: следующая — ее очередь попасть в котел. Стреноженные лошади толпились у опустевшей колоды, выискивая мягкими губами застрявшие в щелях зерна.
— Лезь скорей, пока никого нет!
Ахтой не успел даже завязать свой мех, как Астарта заметили. Тирянин исчез. Послышались крики, звон мечей, злобная брань маджаев.
…Ахтоя притащили за руки и за ноги и бросили
Жрец истины подполз к нему и трепетно облобызал царственную туфлю.
— Раскаялся ли ты в своих заблуждениях, жрец? — Голос божества, прозвучавший именно для него, потряс Ахтоя. — Понял ли ты, что истина — в служении Нейт, только Нейт, превознося Нейт перед другими богами?
— Я жалкий раб перед небом, о Владыка мира и Азии. Я не смею изменить моему господину Имхотепу, — лепетал, страдая, жрец истины, тело его сотрясала крупная дрожь.
— Ты пойдешь на кол, жрец. Ты помог бежать дезертиру.
— Я рад уйти от земных ужасов, Владыка, я рад погибнуть мученической смертью, Имхотеп оценит это. В царстве Осириса я познаю все высшие истины — большего блаженства для меня нет.
Приверженцы Нейт, богини саисско-ливийской верхушки, издавна преследовали жрецов бога Имхотепа.
Когда-то Имхотеп, вполне живой, реальный египтянин, выбился в вельможи, благодаря недюжинному уму, таланту писателя и архитектора. Его приблизил к себе фараон Джосер. После смерти Имхотепа постепенно сложился его культ как божества. Молва наградила его прекрасной родословной, которой мог бы позавидовать любой фараон: Имхотеп стал сыном бога Пта и смертной женщины Хротионх. В древности любой мудрец занимался врачеванием, поэтому народный бог Имхотеп, мудрец и ваятель, стал, кроме того, и богом медицины. В Мемфисском некрополе стали справлять его заупокойный культ, и тысячи паломников со всего Египта устремлялись в Мемфис, на родину божества…
— Повелитель, — вполголоса произнес Петосирис, стоявший в свите за сверкающей спинкой трона, — лучше сделать его лекарем или еще лучше солдатом. Ведь мемфисские жрецы ждут не дождутся, когда мы им подарим великомученика.
— Я готов, Владыка, вели казнить, — прохрипел уродливо тощий жрец истины. Фараон рассмеялся.
2. Проклятие истины
Армия фараона продвигалась на север, громя одну за другой пограничные крепости вавилонян, разбросанные по всей Сирии. Неожиданно застряли у небольшой крепостицы, стены и башни которой поражали фантастическим неземным блеском, особенно в лунные ночи. Суеверные египтяне отказались
Полководец вавилонян Навузардан, засевший в крепости с малочисленным гарнизоном, надеялся дождать главных сил Навуходоносора. Но хитроумный жрец Петосирис в одежде воина пробрался к самым стенам и принес в лагерь куски гипса: из гипсовых глыб была сложена крепость — оттого и сияние.
Крепость разрушили на другой же день. Навузардан бежал к более укрепленному Кархемышу, растеряв в горах большую часть воинов и рабов, их долго потом вылавливали египетские отряды, без устали рыская по кручам и чащобам.
Один такой отряд наткнулся на человека, стоявшего по грудь в воде. Горная речушка, напоенная последними дождями, вышла из берегов и затопила всю лощину, поросшую боярышником и дикой вишней.
Начальник отряда, на жетоне которого был выдавлен иероглиф в виде скобы, означающий десяток, приказал остановиться. Финикийца сразу узнали, о побеге и событиях, связанных с ним, говорили не только в армейской среде, но и на базарах окрестных селений, в храмах и кабачках. Купцы же разнесли преувеличенные слухи по всему миру.
— А-а… умираю! — вдруг взвыл финикиец.
— Кто тебя там держит? — Начальник, а за ним и солдаты подошли к самой воде.
— О-ой, не знаю!.. Сосет кровь из пяток… Помогите!..
— Я сначала подумал, что ему бежать некуда — впереди такие колючки, что скарабей не проползет при всей его святости, — сказал начальник.
— Злой дух его держит, — объяснял всем крепыш бубастисец, — мою бабку однажды в Большом Оазе так же схватил, когда мы ездили туда продавать хлебы из лотосной муки.
— Как же ты ее спас?
— Молитвой, как же иначе.
— Раз знаешь молитву, лезь в воду и притащи преступника на берег. Начальник подтолкнул солдата коленом пониже спины. — Владыка посадит его на кол, а тебя наградит.
За бубастисцем полезли в воду почти все. Вода была холодная, и воины бранились на чем свет. Крепыш из Бубастиса бормотал молитву, усмиряющую злых демонов. Финикиец продолжал кричать. И вдруг опередивший бубастисца самый прыткий солдат вскрикнул и ушел под воду. Затем его спина показалась ниже по течению. То был уже труп. Двое, струсив, полезли на берег, заорал еще один египтянин, протянувший руку к финикийцу, и, стрелой вырвавшись из воды, закорчился на камнях, зажимая рану на животе.
Солдаты в ужасе столпились на берегу. Только бубастисец, побледневший и дрожащий, с мечом наготове подбирался к финикийцу и громко повторял молитву. Финикиец чуть заметно дернулся, не переставая взывать о помощи. Бубастисец выронил меч, всхлипнул и с головой ушел в воду.
Перепуганный начальник послал самого быстроногого солдата в лагерь с устным донесением начальству. Вскоре прибежала запыхавшаяся подмога: мускулистый жрец Нейт, больше похожий на воина, и вслед за ним тощий лекарь с кожаным мешком — Астарт с трудом узнал в нем Ахтоя. Искатель истины еще более высох и почернел. Они встретились взглядами. Ахтой понял, что тот опять одна из безжалостных проделок Астарта. Вся радость встречи сразу пропала.