Парящий дракон. Том 2
Шрифт:
Я схватил поблескивающую в лунном свете ручку и повернул ее вбок. Скользящая дверь мягко открылась, будто ее недавно хорошо смазали. Мои глаза чуть не вылезли на лоб: ведь я был уверен, что найду не просто охапку одежды или обуви погибших женщин, но целое состояние в драгоценностях.
Однако маленький шкафчик, встроенный в борт "Каприза", оказался почти пустым. Там стояла покрытая пятнами кофейная чашка и несколько винных стаканов. Я ничего не понимал.., совершенно ничего. Я вынул один из стаканов и принялся его рассматривать. Хрусталь был огранен в виде листьев и цветов и весил примерно столько же, сколько квадратный дюйм воздуха. Он искрился в лунном сиянии. Я немного испугался этого сверкания посреди окружающей грязи – это все равно что включить фонарь. Я поставил его обратно в потайной шкаф и задвинул дверцу. Теперь для поисков оставалось только одно место – трюм. Я решил заглянуть туда, но не спускаться.
Чтобы попасть в трюм "Каприза", нужно было воспользоваться полированной доской примерно восьми дюймов шириной. Она вставлялась в отверстие, а потом действовала как рычаг, приподнимающий одну из огромных дверей. Я сообразил это, когда заметил доску, висящую на специальном крючке рядом с дверью. Я снял ее оттуда, вставил в отверстие и как следует налег на рычаг. Дверь открылась, и я чуть было не потерял сознание и не упал вниз…
Я увидел внизу море крови – да, то самое, что видели вы все. Казалось, что оно подымается вверх, доставая до самого края трюма, и вот-вот хлынет на палубу. Оно бурлило. Через мгновение мне показалось, что оно разумно. Шатаясь, я поднялся и успел захлопнуть дверь до того, как в глазах потемнело и я упал.
Но потом я, конечно, захотел убедиться, что действительно видел это. Придя в себя, я осторожно приоткрыл дверь – но на этот раз из трюма пахнуло застарелым запахом рыбы. Никакого запаха крови. Я отворил дверь пошире – трюм абсолютно пуст. С меня было достаточно. Как можно быстрее я покинул судно, и, добравшись до моста, дышал уже почти нормально.
На следующий день я разработал другую стратегию. Хотя со мной произошли чертовски странные события, сдаваться я не собирался. Более того, теперь я был уверен еще больше, чем прежде, в том, что именно мистер Крелл убил всех женщин. И я собирался привлечь его к ответственности, чего бы это мне ни стоило. Так что я придумал новый план…
Я был совершенно уверен, что у него имелись сообщники – скорее всего, эти рыбаки. Ни один человек, как бы силен он ни был, не может работать один. Обычно сообщниками бывают сыновья или люди, нанятые для помощи в море и доке. Это позже привычным стало видеть подростков, снующих вокруг машин или бензоколонок на заправочных станциях. А тогда, в те давние дни, в этой части мира точно такие же парнишки крутились в поисках работы на причалах. И я был уверен, что мне удастся кое-что выведать у крелловских сообщников. Как бы не так – все оказалось значительно труднее, чем я себе представлял.
Я задавал вопросы на причалах и в доках, я спрашивал посетителей маленьких забегаловок, что стояли вдоль речного берега. Одна из них называлась "Блю-Терн". Она и до сих пор стоит на том месте. Я выдумывал самые разные истории, но то ли никто не верил в них, то ли просто никто не хотел говорить о Бейтсе Крелле. Наконец раскололась одна старая речная крыса, которую я выловил в "Блю-Терн" (после того, правда, как я влил в его охрипшую глотку примерно галлон рома), и поведала, что Крелл избивает своих помощников.
– Они все сбегают от него, – сказал он, – смываются прямо среди ночи, и я сделал то же самое. Можно быть строгим, но парни будут уважать тебя. Но ни один из них не потерпит, чтобы его били. Когда я был в их возрасте, то брал что давали и еще говорил "спасибо".
Я спросил его, знает ли он, где кто-нибудь из этих парнишек сейчас; он прохрипел, что они, видимо, так далеко удрали от Крелла, как только сумели. Может, и в другие штаты.
– Так уж и все, – засомневался я, – неужели же никого не осталось?
Он пожевал губами, молча подлил себе еще немного рома.
Это пойло называлось ромом. Но я думаю, это было несколько другое химическое соединение.
– Может, один и есть, – наконец изрек он, – парня зовут Буресс. Пит Буресс, так его зовут. Он ушел от Крелла – храбрый, как бешеный пес. Больше на причалах не показывается, да никто о нем и не скучает. Я никогда больше с тех пор его не встречал, да и никто из нас его не видел.
– А где этот парень живет? – спросил я.
– На болотах. – В глазах собеседника сверкнул мрачный огонек.
Теперь на болотах уже нет лачуг, но в двадцатые годы – как раз во время Депрессии – многие жили в домах из картона и ящиков на сырой влажной земле, недалеко от Грейвсенд-бич. Одинокие люди, питавшиеся в основном моллюсками, выловленными на берегу во время прилива. Так что я знал, где мне искать этого Буресса, но такая перспектива мне не слишком нравилась. Во-первых, могла развалиться еще одна пара обуви, и вообще, ни один человек в здравом уме не отправится в хижины на болотах. У этих одиночек свои законы. Но я понимал, что это моя последняя попытка выяснить что-либо о Крелле. Так что на следующий день после полудня я вышел по Гринбанк-роад на Грейвсенд-бич, перепрыгнул через оставшиеся после дождя лужи и болотами направился к лачугам – там их стояло штук шесть или семь, расположенных подальше от воды по направлению к Миллпонду.
Я раздумывал, к какой же из них подойти сначала, когда увидел долговязого худого мальчишку с грязными светлыми волосами. Он стоял около самой дальней хижины. Парень увидел меня и мгновенно нырнул в открытую дверь.
– Так, так, мой мальчик, – подумал я и, тяжело шагая по влажной почве, подошел к лачуге и постучал в дверь…
3
…Ему открыл испуганный парнишка лет семнадцати. Выпученные глаза делали его похожим на лягушку, и, как позднее обнаружил Грем, на лице у мальчика отсутствовали ресницы и брови.
– Убирайся отсюда, – крикнул парень, – нечего тебе здесь делать!
– Мне нужная твоя помощь, – торопливо объяснил Грем. – Я хорошо заплачу тебе, и вот, посмотри, я принес тебе кое-что поесть.
Он протянул бумажный пакет с консервными банками (бобы, ломтики мяса в соусе) и тремя бутылками пива. Парнишка неохотно взял пакет и начал копаться в нем, внимательно рассматривая содержимое. Худые руки и лицо покрывал серый слой грязи.
– Ты – Пит Буресс, ведь верно?