Парящий мост в звездном свете
Шрифт:
Вторая половина ее слов прозвучала еще тише – настолько тихо, что Харуюки казалось, что он не голос Черноснежки слышит, а непосредственно ее самоосуждение.
Неправильно. Неправильно. Совершенно неправильно.
«Отчаяние» и «потеря» просто не могут быть твоей истинной натурой. Потому что меня ты спасла. Ты протянула руку и выдернула меня с самого дна чернющей трясины, в которой я барахтался. То, что ты мне дала, – просто потрясающее «избавление»!
Харуюки прокричал все это мысленно, но облечь ураган своих эмоций в слова он был неспособен. Стиснув зубы, он отчаянно искал, как же ему передать Черноснежке, насколько спасительными для него были она сама и «Brain Burst».
Через пять секунд он додумался до ответа –
– …Семпай, – тихо позвал Харуюки и протянул Черноснежке то, что достал с уголка прикроватной полки.
Это был серебряный XSB-кабель. Сжимая один штекер в левой руке, а другой в правой, протянутой в сторону Черноснежки, Харуюки сказал:
– Семпай, пожалуйста, подуэлься со мной. Тогда ты обязательно поймешь. Поймешь, как… как… – он был не в силах больше сдерживать распирающие его чувства, и на его глазах проступили слезы. Хлюпая носом, он сделал глубокий вдох и дрожащим голосом продолжил: – …Как ты мне дорога.
Черноснежка подняла голову и вгляделась в Харуюки расширившимися глазами. На лице ее сперва был написан шок, потом нерешительность, потом страх – и наконец она улыбнулась легкой, но полной боли улыбкой.
– …Ты постоянно меня удивляешь, – прошептала она и взяла штекер.
Но вместо того, чтобы вставить его в свой нейролинкер, она сдвинулась на кровати и села в сэйдза прямо перед Харуюки. Запах мыла и шампуня защекотал его ноздри, и, несмотря на ситуацию, мысли Харуюки запрыгали.
– Если подумать, мы в первый раз…
Оборвав фразу на этом месте, Черноснежка поднесла свой штекер к разъему на нейролинкере Харуюки.
– …Д-деремся один на один, – закончил ее слова Харуюки и, борясь с дрожью в руке, тоже поднес штекер к нейролинкеру Черноснежки. Сидя голова к голове, они вставили штекеры одновременно. Перед глазами вспыхнуло предупреждение о проводном соединении.
Купаясь в ощущении, что они прикасаются не только к цифровым сигналам, но к самому сознанию друг друга, Харуюки тихо произнес команду:
– «Бёрст линк».
Его тонкие ноги, покрытые серебряной броней, опустились на растрескавшийся мраморный пол.
Дом Харуюки превратился в белокаменный храм. Перекрытия и стены исчезли, и получился один-единственный этаж с громадным круглым атриумом. Потолок был где-то в вышине, его поддерживали греческие колонны, стоящие по периметру. Между колонн вливался бледно-желтый солнечный свет.
Арена «Сумерки», та самая, на которой Харуюки получил от Черноснежки первый урок. Кончив разглядывать окружающее пространство, Харуюки посмотрел прямо перед собой – в двадцати метрах от него неподвижно стоял красивый обсидиановый аватар.
И руки, и ноги аватара представляли собой длинные мечи. Тонкую талию окружала броневая юбочка, похожая на цветочные лепестки; две плоскости, образующие маску, резко блестели.
Бунтарка Ускоренного мира, Черный король Блэк Лотус, стояла без какой-либо стойки, опустив руки и чуть склонив голову. Но все равно от этой стройной фигуры исходило такое давление, что Харуюки показалось, будто он стоит под громадной гильотиной; тонкое тело Сильвер Кроу невольно вздрогнуло.
Нет, в такой ситуацией нельзя поддаваться страху!
Так он крикнул самому себе под серебряной броней.
Харуюки не просто так вызвал Черноснежку на дуэль. Причина была невероятно проста. Он хотел передать ей некое убеждение, которое поддерживало его как Бёрст-линкера.
«Brain Burst» по сути своей – онлайновая игра-файтинг.
А игры существуют ради того, чтобы получать от них удовольствие.
Ради восторга, ради возбуждения, ради страсти. А сетевые игры – еще и ради чувства солидарности, возникающего, когда сражаешься бок о бок с другими игроками. Все имеют полное право на эти чувства. Игры не существуют ради страдания.
Передать это свое убеждение Черноснежке Харуюки мог лишь одним способом: собрать все силы своего тела и духа, чтобы сразиться с ней здесь и сейчас. Он вызовет ее, считающую, что ее аватар и ее воля создают лишь «отчаяние» и что всех, кто скрещивает с ней клинки, это «отчаяние» в конце концов тоже сожрет. И он напомнит ей, что дуэли приносят радость.
Вот почему я…
– Я буду драться всерьез, семпай!!!
С этим возгласом Харуюки рванулся вперед.
Блэк Лотус по-прежнему стояла неподвижно. Однако Харуюки не стал тормозить и, мигом преодолев двадцатиметровое расстояние, на последнем шаге оттолкнулся от мраморного пола с такой силой, что он треснул.
Первой атакой была его коронка – прямой удар левым кулаком; этот удар он нацелил в середину туловища и довернул поясницу и плечи, чтобы вложить максимум силы. Черноснежка в последний миг шагнула назад одной ногой и едва-едва уклонилась.
Несмотря на то, что она приняла вызов Харуюки, все-таки, похоже, ее сдерживала нерешительность. Движениям не хватало привычной резкости. Хотя она и подняла правую руку-меч для контратаки, Харуюки четко видел движущееся острие, как будто в замедленном кино.
Выпрямив и сжав пальцы правой ладони, он выбросил руку вперед и попытался ей, как кнутом, отбить удар Черноснежки.
Конечно, они никогда раньше не дрались лицом к лицу – зато уже полгода дрались плечом к плечу в территориальных сражениях, и Харуюки знал каждую мельчайшую уязвимость в рукопашном стиле Черноснежки.
Хотя мечи на четырех конечностях Блэк Лотус были устрашающим оружием, равно пригодным для атаки и защиты, все же это были мечи, а значит, их сила обладала определенной ориентацией и направлением. Конкретно – их мощь была сосредоточена только на лезвиях, а боковины, напротив, были относительно уязвимы.