Пассажир дальнего плавания
Шрифт:
С этим твердым решением мальчик и постучал в каюту капитана.
— Очень прошу, — раздалось за дверью.
Эх, до чего не хотелось Яшке открывать дверь! Если бы не тревога за собаку, ни за что не пошел бы он в эту каюту.
Яшка толкнул дверь. Но через порог он не смог переступить. С ним произошло то, что бывает с человеком, которого из совершенно темной комнаты выталкивают на яркий свет. Такой человек обязательно в первый момент зажмурится и отступит назад. Яшка вел себя так же. Ошеломленный, он попятился к двери.
Каюта капитана была полна невиданных чудес. Яшка никогда в жизни не был в музее, но слышал, что есть такие дома, где собирают всякие красивые и редкие вещи. А теперь он увидел сам…
И верно, капитанская каюта походила на музей. Здесь были собраны не иначе как со всего света самые интересные предметы.
На стенке против двери разместились какие-то морские приборы. Одни в блестящих футлярах, другие в деревянных, а на них сколько было цифр и стрелок! С такими приборами не пропадешь, наверняка угадаешь всё, что захочешь.
На другой стене висело оружие. Копья, стрелы, огромные пистолеты с узорами на стволах, дубинки с шипами, чтобы крепче попадало, изогнутые сабли, ножи и еще множество предметов, о которых он, Яшка, не знал даже понаслышке.
А в углу на шкафу стоял настоящий маленький корабль, весь одетый парусами. Когда-то давно Яшке попалась книга, в которой был нарисован такой парусник под названием «баркентина». На том корабле каждый парус имел свое имя. Ну-ка, сколько их! Но Яшка почти все выучил. Вот этот треугольный спереди называется бом-кливер [20] . Смешное название! А этот, большой, на корме — бизань [21] . Но есть и трудные названия: крюйс-стень-стаксель [22] . Надо же придумать!
20
Бом-кливер — треугольный парус на (первой) фок-мачте.
21
Бизань — большой четырехугольный парус на (последней) бизань-мачте.
22
Крюйс-стень-стаксель — треугольный парус на (последней) бизань-мачте.
На другом шкафу под стеклянным колпаком красовался пароход «Большевик», почти всамделишный, только маленький. Вон мачты с грузовыми стрелами [23] . Вон знакомый катер. А тут иллюминаторы капитанской каюты. Интересно, что там в ней в этот миг делалось? Может, также стоял маленький Яшка…
Он с замершим сердцем приблизился к модели парохода. Боялся шелохнуться. Вдруг только привиделась ему?
— Нравится модель? — спросил Александр Петрович и впервые за всё время знакомства с Яшкой улыбнулся…
23
Грузовая стрела — приспособление для разгрузки и погрузки тяжестей.
Если бы Яшка мог читать в глазах чужие мысли, то сейчас он наверняка пожалел бы старого капитана.
Каким бы там ни был Александр Петрович «морским волком», как бы ни привык он к долгим плаваниям, сколько бы ни командовал своими штурманами и матросами, — всё равно по настоящим мальчишкам он тосковал, по мальчишкам, которым всё надо знать, которые суют свой нос всюду, которые порой приносят большие и маленькие огорчения, а то и вовсе ввергают взрослых в уныние. Без них, без этих мальчишек, да и без девчонок, особенно тоскливо бывает в море, вдалеке от берега, от дома, от семьи. А у капитана вообще никакой семьи не было. Уж так сложилась его жизнь. И вот сейчас, в редкую для себя свободную минуту, нарядился он специально для Яшки, чтобы парень поглядел и позавидовал, чтобы захотелось Яшке в будущем выучиться на капитана дальнего плавания.
Вон какие мысли затаил Александр Петрович, улыбаясь. И Яшку капитанская улыбка удивила не меньше, чем золотая отделка мундира и фуражка.
— Так, нравится модель?
Яшка разинул рот и, в знак согласия, мотнул головой.
— Отлично, — капитан с удовольствием потер руки, — великолепно, присаживайся.
Яшке показалось, будто в мире произошло что-то необъяснимое.
Перед ним стоял совсем другой капитан, — подменили его, что ли? Нет, это был самый настоящий Александр Петрович.
Понемногу Яшка стал приходить в себя.
— Что же ты! Садись, — снова предложил Александр Петрович. — Как тебе нравится у нас?
— Хорошо. — Яшка всё-таки робел и не знал, куда девать шапку, куда сесть самому. Он видел разложенные на столе карты, и ему очень захотелось поглядеть на них.
Как раз к ним капитан и придвинул кресло.
— Садись сюда.
Яшка сел.
— Ты, что же, потомственный помор? — спросил Александр Петрович.
— Какой это потомственный?
— А такой, что и отец твой, и дед, и прадеды — все были поморами.
— Сказывали.
— И ты пойдешь промышлять зверя?
— Пойду.
— Похвально.
Яшка никак не мог приладиться к разговору, чтобы самому спрашивать.
— Вы, небось, по этим плаваете? — наконец решился он и показал на карты.
— И по этим и по другим, — с охотой объяснил Александр Петрович.
Яшка чуточку посмелел. Лиха беда — начало, как говаривала его бабушка.
— А куда вы по ним дальше поплывете?
— Отсюда не видать, — капитан улыбнулся, вытащил из стопки карту с названием «Карское море» и разгладил ее, — а по карте смотри сюда.
Яшка глянул на карту и сразу увидел на ней непорядки. Кто-то исписал карту в нескольких местах красными чернилами.
— Куда годится, — заметил Яшка, — перепачкали.
Он не мог терпеть беспорядков. Карта была новая, на толстой бумаге.
Как видно, яшкино замечание понравилось капитану.
— Резонно, сразу видать, — правильный глаз. Только это не напачкано, а исправлено, — он погрузился в кресло удобней. — Видишь ли, карта отпечатана несколько лет тому назад, но за это время многое на море изменилось, открыли немало нового. Вот мы и отмечаем всё на карте.
— А вам, что, пишут про это? — недоверчиво хмыкнул Яшка.
— Пишут. Специально печатают и рассылают всем такие книжки — «Извещения мореплавателям», чтобы моряки знали, где что делается, что изменилось на море.