Пассажир дальнего плавания
Шрифт:
А здесь, на «Большевике», всё делалось по-иному. Матросы пересилили машинную бригаду, и никто на них не злился за это. Кочегары и машинисты сидели с матросами в обнимку, шутили, смеялись. Грозились, верно, одолеть матросов. Нет, что-то было не так: или у Яшки с Колькой или на пароходе?
Бригадир машинной команды поднялся и сказал:
— Ну, хорошо, вы больше выгрузили или мы, — дело ведь не в этом. Соревнуемся мы не ради того, чтобы узнать, кто сильней, дружней и лучше может работать. Вместе, сообща должны мы разгрузить пароход как можно скорей. Это забота не только наша, а государственная забота. Вот и предлагаю…
Удивительную штуку предлагал Петров: чтобы к нему в бригаду перевели самого лучшего матроса дядю Сашу Костюничева взамен одного кочегара, который обжег себе руку. Тогда в машинной бригаде всё будет ладно, а боцманская от этого тоже не ослабнет. Но в общем для работы так будет лучше, и работа пойдет скорей.
Все согласились с Петровым. Чудеса! Выходит, что у Яшки с Колькой так должно быть: соберет Яшка, к примеру, двадцать вороньих яиц, а Колька — двадцать пять, — вот Колька и говорит Яшке: «Давай я тебе помогу, чтоб у тебя больше было».
И вдруг Яшке вспомнилось, как в прошлом году рыбаки из соседнего села Коряжного не могли наловить рыбы, сколько надо было по плану. Тогда рыбаки из яшкиного села Тихого поехали помогать тем, коряжинским. А колхозы тоже соревнуются. Правильно. Рыбы тогда вместе в два раза больше взяли. Колька, конечно, вредный. Яшка теперь вот как будет делать: решит свою задачу раньше, потом Кольке поможет. Этак куда интересней. Не просто одолеть Кольку, а еще помочь ему. Яшка и другим ребятам помогать станет. Все будут лучше учиться, и школа сделается первой по району, а может, и во всем государстве.
Под шум и разговоры как-то быстро, стремительно унеслись яшкины мысли далеко-далеко… Окончат ребята школу, пойдут учиться дальше. Один станет профессором и соберет на каком-нибудь острове всех чаек, которые летают над морем попустому. Они снесут не миллион яиц, как на острове у профессора Дроздова, а сто миллионов. А он, Яшка, выучится на капитана самого дальнего плавания, чтобы плавать еще дальше, чем Александр Петрович. А кто-нибудь таким же поваром будет, как дядя Миша. Это в Арктике очень нужная специальность.
И вспомнилось Яшке другое: страсть хороши у дяди Миши кладовые. Повар водил его по ним и показывал все богатства. На полках стояли банки с вареньем, ящики с шоколадом, печеньем, конфетами, яблоки, лимоны. А сахару — горы мешков. Ну, и крупа всякая, консервы рыбные, мясные. Их Яшка, конечно, не так разглядывал.
Дядя Миша не просто показывал, а открыл банку с вареньем и позволил есть прямо ложкой. Разговаривали они. Повар опять расспрашивал про мать, про дом. А Яшка нахваливал клубничное варенье и тоже спрашивал: похоже ли оно на мандариновое и на вишневое? Дядя Миша дал ему попробовать и тех варений, но только по одной ложке. Тогда Яшка спросил: «Зачем такие запасы сделаны на пароходе? Их на сколько лет хватит, особенно варенья».
Дядя Миша долго рассказывал, как советское правительство заботится о своих полярниках. Это не то, что за границей. Там ученые больше на собственные деньги в экспедиции снаряжаются. Взять хотя бы знаменитого Пири, который на Северный полюс не раз пешком ходил и едва-едва дошел. Много ли на себе да на собаках продуктов возьмешь? Ну, и голодали. Собак ели, а собаки-то сами отощавшие, — какое на них мясо?
Яшка представил, как этот иностранный ученый Пири тащился по льду, а рядом плелись худущие собаки…
Подали торт и мороженое, но Яшка уже крепко спал.
Боцман забрал мальчика в охапку, отнес в каюту и уложил в постель.
Проснулся Яшка, когда солнце светило прямо в иллюминатор. Пароход всё так же плавно покачивало, но с палубы не доносилось ни звука.
Он вскочил и выбежал на палубу. Возле трюма — никого. Собак-то давно уже выгрузили. Трюм почему-то закрыт, как на ходу в море, хотя «Большевик» стоял на якоре на прежнем месте.
Яшка побежал в столовую и по пути увидел на доске надпись:
… ВЫГРУЗКА ПРОИЗВЕДЕНА ЗА ДВОЕ СУТОК.
КОМАНДА ВВЕРЕННОГО МНЕ ПАРОХОДА ВЫПОЛНИЛА ЗАДАНИЕ НА СУТКИ РАНЬШЕ СРОКА.
ОБЪЯВЛЯЮ БЛАГОДАРНОСТЬ…
Больше Яшка ничего не видел, кроме собственной фамилии. Да, он прочитал это своими глазами: «БЛАГОДАРНОСТЬ», а потом — «ПАССАЖИРУ ЯКОВУ КУБАСУ». Это ему, Яшке, «ЗА ОТЛИЧНУЮ РАБОТУ!» Ишь ты! Выгрузили всё за два дня… Но почему же за два? Ведь первая смена работала двенадцать часов, потом Яшка работал во второй — тоже двенадцать. Значит, всего получается: сутки. А откуда же вторые?.. Не может быть! Неужели он проспал целые сутки и за это время пароход разгрузили?
Кто-то тронул Яшку за плечо.
— Герой, ты почему не на собрании? Там про тебя говорили, хорошо говорили. Александр Петрович хвалил.
Дядя Саша Костюничев втолкнул Яшку в столовую.
Собрание продолжалось, говорил яшкин бригадир, парторг Петров:
— Мы закончили выгрузку на сутки раньше срока, но грош цена нашей работе, если груз погибнет на берегу! Коммунисты парохода «Большевик» решили помочь зимовщикам острова перетащить груз в безопасное место. Капитан дал согласие на это. Мы надеемся, что вся команда последует нашему примеру.
Оказывается, груз находился в опасности. Зимовщики на острове не управились и выгрузили всё слишком близко к воде. Прилив и волны могли смыть груз.
Речь Петрова одобрили все. Собрание зашумело, загудело. Савелий Илларионович крикнул:
— Комсомольцы берут на себя обязательство!..
И Яшка не выдержал:
— И я тоже! — крикнул он.
Глава двадцать третья
Зачем привезли на остров семечки. — Удивительная докторша. — Не менее удивительная теплица. — То ли еще будет? — Экскурсия на заполярный огород. — Прощай, остров Заветный!