Пастор
Шрифт:
Эм…
— Конечно.
Стерлинг подошёл к бару, и хоть мне и было ненавистно это признавать, но теперь, когда он больше не считал меня своим врагом, я мог понять, что Поппи однажды увидела в нём. В его манере поведения была определённая харизма, сочетающаяся с особой искушённостью, которая, когда вы просто находились рядом с ним, заставляла вас ощутить себя искушённым тоже.
— Что ж, полагаю, ты пришёл позлорадствовать, а я, должен признать, это заслужил. Я по-мужски это вытерплю, — он откупорил Lagavulin и налил нам обоим хорошую порцию. Затем подошёл и протянул один из стаканов мне. — Я удивлён, что ты не
Я буквально понятия не имел, о чём он, чёрт возьми, говорит. Сделал глоток виски, чтобы скрыть своё смущение.
Стерлинг опёрся на край стола, взбалтывая виски умелым движением руки.
— Как она?
Он говорил о Поппи? Не может быть, он ведь жил с Поппи, но если подумать, то она была единственным звеном, которое связывало нас двоих.
— Вообще-то, я пришёл сюда задать тот же вопрос.
Стерлинг удивлённо поднял брови.
— Так вы двое… — он указал на меня стаканом. — …вы не вместе?
Я прищурился:
— Я думал, вы живете вместе.
Вспышка боли — настоящей боли, не разочарования или гнева — промелькнула на его лице.
— Нет. Мы не вместе… и не были. Между нами оказалось не то, что я думал.
Я поймал себя на том — смешно — что мне жаль его. А затем смысл его слов начал проникать в моё сознание, и маленький цветок надежды расцвёл в моей груди…
— Но я видел, как вы двое целовались.
Он нахмурился:
— Ты видел? О, это, наверное, было в её доме.
— В тот день ты опубликовал те снимки.
— Мне действительно стыдно за это.
Да, да, да. Это не было делом давно минувших дней, но я был гораздо больше заинтересован в том, что же случилось между поцелуем в её спальне и тем, что они сейчас не были вместе. Теперь я должен был заглушить эту надежду, прежде чем та по-настоящему пустила бы корни, хотя мне было сложно заставить себя. Но почему, если Поппи не была со Стерлингом, она не попыталась связаться со мной?
«Один вопрос за раз», — наставлял я себя.
Стерлинг, должно быть, понял смысл выражения моего лица; сделав глоток, он поставил стакан и объяснил:
— Мне уже надоело ждать, и в тот день я приехал в этот чёртов город — без обид — и пригрозил ей опубликовать те фотографии, если она не пообещает быть со мной. Поппи стояла у окна, а потом, вдруг начав подталкивать меня в свою спальню, сняла мой пиджак. Я поцеловал её, подумав, что это то, чего она хотела. Но нет. После одного поцелуя она оттолкнула меня и прогнала прочь, — то, как он потёр челюсть, заставило меня задаться вопросом, означало ли «прогнать прочь» то, что она ударила его в челюсть. Я очень на это надеялся. — Я ушёл и опубликовал снимки, потому что был зол — по понятным причинам, думаю, учитывая все обстоятельства.
Я сел в ближайшее кресло и уставился на виски в руке, пытаясь разобраться, что всё это значит.
— Вы поцеловались только один раз? И она не покинула штат Миссури, чтобы быть с тобой?
— Очевидно, что нет, — ответил он. — Я предполагал, она сразу же побежала к тебе.
— Нет. Она этого не сделала.
— Ох, не повезло, старина, — сказал он сочувственно.
Я пытался переварить информацию. Поппи поцеловала Стерлинга один раз, а затем потребовала, чтобы он ушёл. Стерлинг
Моё сердце скрутило словно потрёпанную мочалку, которую всё ещё выжимали. «Чётки, — напомнил я себе. — Нужно вернуть ей чётки и дать прощение. Но ты не можешь простить её, если злишься из-за произошедшего».
К тому же она не была со Стерлингом. И от этого было уже немножко легче.
— Знаешь, где она сейчас? — спросил я. — Я хочу поговорить с ней.
Безусловно, он знал. Стерлинг вернулся к столу, нашёл свой телефон, и через несколько секунд я уже держал в руках листок бумаги с аккуратными печатными буквами. Адрес.
— Я прекратил следить за ней в прошлом году, но это та собственность, которую фонд искусств Дэнфорс приобрёл вскоре после того, как я вернулся домой. Танцевальная студия в Нью-Йорке.
Я изучал адрес, а потом взглянул на него.
— Спасибо, — и я не кривил душой.
Он пожал плечами, а потом осушил свой стакан.
— Без проблем.
Почему-то я протянул руку, чувствуя себя немного скверно из-за того, что проигнорировал его приветствие ранее. Он принял её, и мы коротко, но вежливо пожали руки. Передо мной стоял человек, который разрушил мою карьеру и, как я думал, увёз мою Поппи подальше от меня, но теперь я уходил, не ощущая к нему никакой ненависти или злости, и дело было не только в виски за полторы тысячи долларов.
Я простил его. Я собирался выйти за эту дверь, найти Поппи и вернуть ей чётки, а затем наконец-то жить дальше своей жизнью.
ГЛАВА 25.
Танцевальная студия находилась в Куинсе, красочном, но захудалом районе, казавшемся застывшим на пороге джентрификации (прим.: реконструкция и обновление строений в прежде не фешенебельных городских кварталах, либо согласно программе запланированного городского восстановления, либо в результате решений, принимаемых профессионалами и управляющими. В результате джентрификации происходит повышение среднего уровня доходов населения района за счёт замены жителей с низкими доходами на более состоятельных), когда застройщики ещё не взялись за него, однако уже появилось множество художников и хипстеров.
Студия «Маленький Цветок», как я смог узнать из интернет-поиска на своём телефоне, пока ехал в метро, была некоммерческой организацией, которая давала бесплатные уроки танцев для молодёжи, и казалась особенно нацеленной на молодых женщин. На сайте не упоминалась Поппи, хотя студия открылась спустя всего два месяца после её отъезда из Вестона, а весь проект финансировался фондом её семьи.
Это было высокое трёхэтажное здание из кирпича, и фасад, вероятно, недавно обновили. Высокие окна открывали вид на главный танцевальный зал, внутри которого было светлое дерево и сверкающие зеркала.