Пастушка Анка
Шрифт:
У открытого окна того белого домика стояла женщина и горько плакала.
— О горе! Бедный мой Драго! Куда ж это ты подевался? Уж не утонул ли в реке? Уж не погиб ли в лесу? Вот и ночь настала, а нет ни Драго моего, ни мужа, который пошёл его искать.
Какой-то шёпот послышался под окном. Женщина присмотрелась внимательней. И сквозь слёзы померещилось ей, что кто-то от её окна мчится в темноте к реке. Долго ещё стояла женщина у открытого окна и плакала. Но вот открылась дверь. В дом с фонарём в руке вошёл её муж. Он
— О горе, горе! Ты не нашёл его! — запричитала женщина.
— Нет его нигде, — ответил муж. — Я собрал всех наших соседей. Мы с фонарями и с факелами всю округу обшарили. Звали, кричали, но Драго как в воду канул. Не знаю, куда наш сыночек пропал..
— Бедный мой Драго! Бедный мой Драго! — рыдала мать.
— Не убивайся, жена. Может быть, он в лесу заснул. Завтра чуть свет опять пойдём его искать. А сейчас прими свечу и затвори окно.
И только было женщина потянулась затворить окно, как кто-то и подал ей прямо в руки её пропавшего сына Драго. Женщина вскрикнула и прижала его к своей груди. А когда спохватилась посмотреть, кто его спаситель, под окном было пусто и темно.
Отец остолбенел от удивления. А потом бросился во двор, звал, искал, аукал — нигде ни души. Не зная, что подумать, вернулся наконец домой, посадил Драго себе на колени, поцеловал его и стал расспрашивать:
— Куда ж ты, сынок, на ночь глядя отправился?
— На реку, отец. К деревянному мосту, камешки в воду бросать. Смотрел, как они круги делают. Круги сначала маленькие, а потом большие расходятся.
— Почему же ты домой не возвращался?
— А ко мне через мост прибежал какой-то пёс. Огромный и чёрный. Зубы у него острые-острые. А в глазах два угля горят. Он меня в воду загонял. Не пускал домой. Темно уже было. Я от него убегал и плакал.
— А люди вокруг были? Кто-нибудь услышал тебя?
— Вначале никого вокруг не было. Только я и этот гадкий пёс. А потом кто-то стал звать: «Драго, Драго!» А я крикнул: «Мама!» Тут чёрный пёс меня за рубашку схватил. На землю повалил. И на мост потащил.
— Ну, а потом-то что? Потом?
— Потом, откуда ни возьмись, явилась белая коза. Большая, но без бороды. У козы рога кустистые. Она стала бороться с тем псом. Рогами его бодать. Пёс и убежал. А ко мне подошла волшебница.
— Какая ещё волшебница?
— Добрая волшебница. И красивая. Она меня на руки взяла и села со мной на белую козу.
— Женщина верхом на козе? — не уставал изумляться отец.
— Ну и что ж! Она ещё сказала мне: «Никогда больше, Драго, не ходи один на реку!» И поцеловала меня. А коза помчалась вскачь. Подскакала прямо под наше окошко. У волшебницы длинные такие золотистые волосы. И она подала меня прямо маме в руки. Как ты думаешь, прокачусь я ещё когда-нибудь с волшебницей на белой козе?
Отец и мать переглянулись, поражённые.
— Должно быть, он заснул у реки и ему приснился сон. Но кто его привёл домой? Кто передал его с рук на руки в окошко? — недоумевал отец.
Побитый Козодёр не преследовал больше Златокудрую и оленя. И они отправились дальше смотреть белый свет. Любовались издали шумными городами. Скакали берегом моря. Наблюдали, как рыбаки ловят рыбу, как лодочники ставят паруса. Однажды ночью переплыли они морской пролив и вышли на остров. На нём было полным-полно малины. Благоухал розмарин. Но не было лесов на этом острове. Трудно было там скрываться от людей. Златокудрая с оленем снова перебрались на сушу. Взобрались на вершину горной гряды, под которой простирался их лес. И увидели с неё и Вранью, и Островерхую скалу, и логово оленя Витой Рог.
— Хорош белый свет, — сказал олень, — но наш лес всего прекрасней.
Послышался шум крыльев, и Златокудрая замахала радостно руками. На обломок скалы перед ними опустился орёл.
— Гвоздяной Клюв! Гвоздяной Клюв! — приветствовала его Златокудрая. — Какой ты теперь величавый и сильный — настоящий царь птиц!
— Не будь тебя, я бы погиб голодной смертью. Но теперь я не ем лягушек и рыб, — ответил ей орёл. — Как мне вернуть тебе долг, кормилица моя, Златокудрая?
Златокудрая ему и говорит:
— Я скажу тебе как. С белым оленем мы посмотрели реки, озёра, города, море и острова. Ты вознеси меня в небо и покажи месяц и звёзды!
Говорит Гвоздяной Клюв:
— Будь по-твоему. Дожидайся меня сегодня вечером на Островерхой скале.
Орёл улетел, а девочка вскочила на белого оленя, и он помчался к логову оленя Витой Рог.
В лесу шла большая охота. Князь Бодо созвал пышное общество и пригласил его поохотиться в своих угодьях. Общество разделилось на три группы. Одна пойдёт на кабанов, другая — на медведей, третья будет травить оленей и серн. Каждую сопровождало множество егерей и собак. Князь Бодо решил пойти на кабанов. Охота должна была продолжаться три дня. Горы сотрясали улюлюканье загонщиков, лай собак и трубные звуки охотничьего горна.
Отправился с охотниками в лес и молодой князь Ульрик. Он был печален и задумчив. Давно уже голубь Сизокрылый не приносил ему золотых волос лесного духа. Каждый раз, как князь Бодо собирался совершить несправедливость или учинить жестокость, посыльный голубь являлся к молодому князю с условным знаком. И Ульрик старался помешать злому делу или хотя бы его смягчить. Бережно хранил он все те золотые волоски, сплетённые в косичку. Теперь у молодого князя не было сомнений, что «лесной дух» не кто иной, как добрая девушка с золотистыми косами. Князь Бодо вознамерился женить Ульрика на богатой графской дочери. Но Ульрик прежде хотел во что бы то ни стало воочию увидеть загадочную лесную защитницу. Только почему она не подаёт ему знака? Князь Бодо истребляет лесное зверьё, а лесная защитница молчит? Или чужая беда теперь уже не трогает её? Или покинула она здешние места? Ульрик не участвует в охоте. Вдали от шума бродит он одиноко по лесу.
Вдруг слышит, кто-то скачет по поляне. Быстро спрятался он за деревом. Выглянул из-за ствола… и замер от изумления.
На стройном белом олене по поляне мчалась девушка. Красивая и сильная, она держалась за рога летевшего оленя. Длинные золотистые волосы вились за ней по ветру.
Мгновение — и девушка с оленем скрылись из виду. Ульрик вышел из-за дерева. Наконец-то он увидел её! И он воскликнул:
— Эта девушка станет моей женой, княгиней Враньи! Она — и никто другой.