Пасьянс на особо тяжкие
Шрифт:
Я понимающе кивнула. Некроманты не могут допросить погибшего, если задет мозг. Поэтому профессиональные убийцы всегда стреляют в голову. С первого раза, или добивая, или уже в мертвое тело, без разницы. Это называется «контрольный выстрел».
– Последние яркие воспоминания убитых никак не связаны с их смертью, – Патрик продолжил выдавливать по крупицам секретную информацию. Уверена, что большую часть сведений он пока старательно утаивает, надеясь обойтись малым. Но из его слов следовало, что ментальные некроманты тоже оказались бессильны.
Значит, действовали не просто профессионалы, а лучшие. Наверняка
– Магический дар графа – наша последняя надежда, – скрипя зубами признал маркиз. – Вы уверены, что он согласится нам помочь?
– Не попросите – не узнаете. – Я ободряюще улыбнулась, прекрасно понимая переживания своего жениха. Будет очень унизительно обратиться за помощью к тому, кого очень сильно недолюбливаешь, и получить отказ. Но я была уверена, что теперь графу хватит ума согласиться. Не совсем же он… упертый баран, в конце-то концов! Тут людей убивают, одного за другим, так что промедление чревато новой смертью.
Глава 16. Круговые манипуляции
– Извините, лорд, но день сегодня и правда был тяжелый. – Сразу после этих слов Патрик, как по волшебству, выпустил мою руку и склонился в полупоклоне:
– Простите, леди, конечно же, вам уже давно пора спать, а я завалил вас своими проблемами…
– Вам следует поговорить с графом, лорд Патрик. Обязательно! – Я тоже присела в светском реверансе. Это прощание мало напоминало предыдущее. Сейчас мы расставались почти как посторонние люди, и мне почему-то показалось это очень неправильным. – Сделайте это ради меня, лорд! Ведь тогда вы быстрее сможете поймать тех, кто угрожает графу, и его оправдают. А значит, мне уже не надо будет находиться с ним рядом.
– Да, леди, это очень серьезный довод. – Маркиз кривовато улыбнулся, но его взгляд заметно потеплел. – Ради вас я готов на любой подвиг, даже поговорить с графом Фрехберном. – Улыбка Патрика стала гораздо искреннее.
А я, привстав на цыпочки, потянулась и поправила выбившийся из идеальной прически локон. Волосы маркиза были удивительно мягкими на ощупь. Нежными, как шелк. Или как прикосновение его губ к моему запястью…
– Спокойной ночи, леди Шарлотта!..
Теперь все снова было мило и очень… очень не к ночи, если уж честно. Вот как мне спокойно спать, когда я, как наяву, вижу лицо Патрика, его большие выразительные серые глаза, до сих пор ощущаю пальцами шелк его волос, а запястье сладко плавится от прикосновения его губ. И какая-то маленькая едва заметная часть меня обращает на это внимание и ностальгически вздыхает: «А вот после графа кожа буквально пылала!»… Только непонятно, при чем тут граф?!
Как ни странно, уснула я быстро, а проснулась рано, от разговора в соседней комнате. Эрику с Раулем не спится?! Хотя нет, отчетливо выделялось три мужских голоса. Я сразу узнала приятный обволакивающий баритон Рауля и чуть более низковатый, убеждающе-вкрадчивый – Патрика. Ну и, само собой, негромкий басок моего напарника. Мужчины общались довольно увлеченно, но вроде бы не ругались, а обсуждали что-то. Без меня!
Конечно, первым делом я привела себя в порядок, потому что все самое интересное мне перескажет Эрик, а вот выйти неумытой, непричесанной или небрежно одетой в комнату
Приведение себя в порядок заняло от силы минут десять. Хорошо, что платье из моей второй жизни, потому что самостоятельно нарядиться в одежду из первой даже при моем богатом опыте можно лишь минут за двадцать, и то в большой спешке. Так что иногда я прятала несоответствие наряда под накидкой, плащом или палантином, в зависимости от погоды, и переодевалась или тут, или запершись в своих покоях в другом доме. Для подобных целей у меня имелись вещи, которые можно было носить, вывернув на любую сторону для конспирации. Девять лет двойной жизни научат подстраиваться под любые неожиданности.
– Доброго утра, лорды! – Естественно, я сначала постучала, прежде чем войти. Но все равно мужчины выглядели немного растерянными, словно я застала их за игрой в карты, после того как они все заявили, что удаляются к любовницам, и сбежали с танцев. – Как я понимаю, вы тут обсуждаете пять трупов и три нераскрытых дела?
– Доброго утра, леди, – первым отмер, как ни странно, Рауль. Хотя если уж быть точной, то раньше всех отреагировал Эрик, подмигнувший мне, едва я вплыла в комнату. – Нет, мы с лордом Краухберном обговариваем условия моего контракта. Министерство оформляет меня на работу в качестве временного сотрудника, чтобы, если вдруг доказать мою невиновность не получится, заслуженную мною премию получила моя мать.
– Хорошее решение, – одобрительно кивнула я, глядя при этом на очень недовольного маркиза. Интересно, чья была инициатива с контрактом. Неужели Рауль сам рискнул предложить подобное? Ох, вряд ли!..
– Да, я обязан был предупредить графа, что министерство не может гарантировать отмену приговора, если у нас в качестве доказательств невиновности будут лишь показания обвиняемого и сведения, полученные им же при помощи своего магического дара. – Патрик заправил за ухо прядь, выбившуюся из небрежно заплетенной косы.
На его скулах и над верхней губой поблескивала золотом едва пробившаяся утренняя щетина. Причем Рауль и Эрик уже воспользовались сбревающим кремом, а маркиз или не успел, или посчитал ниже своего достоинства просить столь личное средство гигиены у постороннего. Хотя он же собирался к нам из дома… или сразу из министерства вчера в парк выехал? Или, судя по темным кругам под глазами, просто не ложился спать. Но как ни странно, менее идеальный он был даже более… привлекательным, что ли. Естественнее.
– Прошу прощения, мне надо ненадолго удалиться. – Кивнув двум другим мужчинам и поклонившись мне, Патрик быстро вышел из комнаты, причем постаравшись обогнуть меня как можно дальше. Я с укором поглядела на Эрика, тот молча пожал плечами и развел руками, намекая, что у него никто ничего не спрашивал. Но потом все же вышел следом, оставив нас с Раулем наедине, портить мою репутацию с утра пораньше.
Несколько минут мы просто молчали, делая вид, что заняты собственными мыслями. Однако, едва граф решил прервать молчаливую идиллию светской беседой, я перехватила инициативу: