Пасьянс на особо тяжкие
Шрифт:
– Я буду поить вас чаем с малиной, насыпать горчицы в носки и прикладывать к вискам уксусный настой. Вы быстро поправитесь, – успокоила я графа. – Но если вас не прельщает моя забота, мы можем попросить болотные сапоги у во-о-он того милого полисмена.
Милый полисмен бегал отлавливал в реке палки и доски, пока мы резвились, зашвыривая их отовсюду, с обоих берегов и моста. А сейчас он отдыхал и пил что-то горячее из термоса, так что сапоги ему пока были не нужны. Поэтому мы их у него позаимствовали, а потом побежали втроем на мост, откуда Эрик помог Раулю аккуратно спуститься на гряду.
Граф, сняв перчатки, старательно ощупал все – и доски моста, и веревки, и камни в реке… Но тот, который был нам нужен, испачканный в крови, обнаружился в центре воронки, и вытаскивать его пришлось уже не нам, а полисменам. К тому времени из министерства как раз вернулись маркиз и следователь, уже успевшие переговорить с медиком и убедиться, что смерть наступила от удара тупым предметом по черепу.
Несчастный, которому пришлось нырять за орудием убийства на самое дно, был очень недоволен. Его нарядили в специальный непромокаемый костюм, позволяющий дышать под водой, и выдали поисковый артефакт, как магнит чувствующий запах крови, даже ее крупицы, которые обязательно должны были остаться. Удар ведь был очень сильный, специально чтобы повредить мозг.
Только все равно косился полисмен на нас очень неодобрительно. Словно это мы виноваты в том, что убийца закинул камень в такую… дыру. Правда, потом, когда выяснилось, что мы, то есть Рауль, а еще точнее – другие камни, запомнившие, как их собрат улетел в неизвестность, оказались правы и на дне воронки действительно обнаружилось орудие убийства, полисмены немного успокоились. Зато занервничал следователь, который вел это дело. У него на глазах несчастный случай как по волшебству превратился в насильственную смерть. Кому такое понравится?
Патрик тоже расстроился, потому что лицо убийцы камни не запомнили, а мост видел только затылок, да и то мельком. Мосту гораздо больше запомнилось само убийство. Потому что брызги крови испачкали его доски, и это было… омерзительно!
Выслушивая комментарии Рауля, пересказывающего нам воспоминания неодушевленных свидетелей, сначала я ощущала себя посетителем лечебницы для душевнобольных, затем участницей какого-то спектакля, ну а потом, когда полисмен вынырнул, держа в руках нужный камень, я внезапно поверила, и… на меня в который раз накатил приступ паники. Мне стало ужасно страшно за графа, потому что с такими возможностями он действительно очень опасен, в первую очередь для самого себя.
Хорошо, что все полисмены видели, как сначала я бегала с палками и досками, потом мы втроем полезли на этот мост. И никто не понял, что именно делал Рауль, зато все заметили меня и Эрика, сидящих и раскачивающихся на мосту как на качелях, глядя при этом то на гряду, то в водоворот. Так что, по их мнению, где искать камень, вычислили мы, а не граф. Это даже из их разговоров было понятно.
Но потом, сидя в кэбе, я отчитала всех троих мужчин за полное пренебрежение конспирацией. Себя я отчитала заранее, мысленно. После чего мы договорились, что допрашивать предметы в доме герцога Левкерберна Рауль станет без свидетелей. Так всем будет спокойнее – и графу, и семье убитого герцога.
А вот министерству правопорядка придется очень сильно понервничать. Хорошо, что Рауль уже успел подписать контракт и теперь не выболтает никому, даже нам с Эриком, те тайны, на которые он сможет нечаянно наткнуться. Все же герцог Левкерберн был не только другом короля, но и министром по внешним связям. Вещи в его доме знали тайны такого уровня…
Честное слово, если бы не ограничение в сорок метров, я бы предпочла отправиться домой и спокойно пообедать, вместо того чтобы, дрожа от напряжения, нервничать и выжидать, сидя в гостиной, что там выяснил Рауль и прирежет ли его Патрик сразу или попозже, сегодня ночью например?!
Глава 19. Униформа для убийцы
После того как мы успешно доказали свою нужность и одновременно что произошло убийство, причем убийца очень хитрый, умный и жестокий, Патрик слегка оттаял. Правда, следователя он отчитал так, что бедолага прямо дымился и поглядывал нас с тоскливой ненавистью, но как по мне, так ему еще повезло. Вот тому, кого нашли мертвым в реке, – не очень.
Едва мы приехали в поместье герцога Левкерберна, как маркиз поставил нас в известность, что посторонние не будут находиться в комнате, где произошло убийство, в то время как Рауль станет опрашивать предметы. Поэтому я настояла, что сперва помещение осмотрим мы с Эриком, и практически вырвала из рук Патрика папку с запечатлениями.
– Нам надо будет видеть, как все стояло тогда! – пояснила я, не тратя времени на вежливые расшаркивания.
Хватит, насмотрелась я, как работают следователи! Один проявил халатность специально, второй… непонятно пока. Конечно, не все сотрудники министерства правопорядка знакомы друг с другом, они же работают в разных районах города. Но все равно речь идет о коллеге. Следовало бы напрячься чуть сильнее и просто оглядеться вокруг чуть тщательнее.
Хотя, если бы мое внимание не привлекла узнаваемая ветка с красными ягодами, кружившаяся в этом водовороте, возможно, я бы тоже не заметила, что течение реки ведет себя очень странно. А для этого надо было достаточно долго сидеть у берега на стульчике и скучать. Полисменам же скучать некогда…
В качестве сопровождающего в покои герцога нам выдали дворецкого, потому что оставлять без присмотра преступника, приговоренного к казни и пока еще не оправданного, было слишком уж беспечно. Поэтому Патрик остался сторожить и оберегать Рауля.
Герцог занимал три смежные комнаты – спальню, кабинет и небольшую гостиную для приема одного-двух посетителей. Еще имелась гардеробная, которую обычно за комнату никто не считал, но в ней прекрасно мог приютиться личный лакей или горничная, например. Я начала обращать внимание на такие мелочи еще задолго до того, как стала детективом в «ЭрЛотте». Как и на то, что свидетели могли уверенно заявить: «В покоях никого, кроме меня, не было», хотя там находилось еще несколько человек. Прислуга, которую часто не замечают. И если убийце хватило ума выкрасть форму горничной, чтобы сбежать, значит, он мог переодеться в лакея, чтобы проникнуть внутрь.
Убийство произошло в гостиной. Герцог Левкерберн и посол Шербании, маркиз Хоттербон, сидели у камина, наслаждались коньяком тридцатилетней выдержки, сытно закусывали, судя по запечатленному обилию на столе, и разговаривали при этом о судьбах наших стран или о чем-то менее возвышенном. А потом…
– Стреляли с одного и того же места, – уверенно объявил Эрик, полюбовавшись на несколько запечатлений с телами убитых, сделанных с разных ракурсов.
Хозяин покоев и его гость сидели напротив друг друга, и их убили выстрелами в лоб. Причем стрелять надо было практически подряд, чтобы второй, пока еще живой, не кинулся звать на помощь. Хотя бы просто не закричал, не привлек бы внимание… Гостиная была крайней из комнат, принадлежащих герцогу. Дальше находилась приемная, в которой посетители ждали появления хозяев. Огромный гостевой холл был внизу, рядом с залами – банкетным и бальным. А покои герцога с герцогиней и их детей располагались на втором этаже. Ну хоть не на третьем, как у графов Фрехбернов… Не любила я высокие дома!