Пасьянс на особо тяжкие
Шрифт:
– Вас, лорд, тоже мучает бессонница? – Несмотря не внезапность, я довольно быстро сориентировалась. К тому же, едва мы оказались в его комнате, маркиз выпустил мою руку и отступил на пару шагов. – Свежим воздухом ходили подышать?
Нападение всегда считалось лучшей защитой, так почему бы не воспользоваться прекрасной возможностью?
– Нет, настраивал охрану вокруг вашего дома, леди, – поджав губы, процедил Патрик. – И надо отдать должное вашему напарнику: если бы не моя связь с землей, я бы его не заметил.
– Совершать манипуляции с домом без согласия хозяев не слишком вежливо, вы не находите? – Похоже, я вошла в роль обвинителя. Кстати, очень удобная позиция, когда надо удерживать собеседника на расстоянии.
– Простите, леди, но идея поставить охрану пришла мне в голову уже после того, как вы удалились к себе в спальню. И так как вы несколько раз посетовали на трудный день, я решил вас не беспокоить такими мелочами. К тому же мне не трудно…
Последняя фраза тонко намекала на ожидаемую маркизом благодарность. Я глубоко выдохнула и, улыбнувшись, присела в реверансе:
– Очень приятно, лорд, что вы так заботитесь о нашей безопасности.
– Леди! – Патрик посмотрел на меня с укором, вероятно ощутив, что я лишь отыгрываю, а не испытываю искренних чувств. – Ваша семья оказала мне высокую честь, к тому же вы лично выразили согласие стать моей женой, так что мой долг – заботиться о вас, пусть даже со стороны это и выглядит навязчиво. – На последних словах маркиз нежно поцеловал мою руку и прошептал: – Простите, я совсем не хотел проявить неуважение к вам или вашему другу.
– Надеюсь! – Задрав нос кверху, я отвела взгляд в сторону, перед этим кокетливо стрельнув им из-под ресниц и, по-моему, достаточно ощутимо ранив маркиза. По крайней мере он, так и не отпуская моей руки, негромко выдохнул:
– Я очень высоко ценю ваше расположение, леди Шарлотта!
– Предлагаю оценить еще и мой ум, – съехидничала я. – Потому что мне не спится не только из-за ваших ночных прогулок, но и из-за обнаруженного мною сходства между двумя делами: тем, в котором замешан граф Рауль, и тем, которое может довести нашу страну до конфликта с Шербанией.
– М-да? Вы тоже обратили на это внимание? – Патрик посмотрел на меня вроде бы серьезно, но в глазах у него засверкали смешинки. – Тогда мне действительно следует оценить высокий уровень ваших аналитических способностей. И очень жаль, что это сходство не было замечено ранее. – Смешинки из глаз маркиза испарились, и мужчина вздохнул, совершенно естественно расстраиваясь. – Я бы лично наказал виновного, но, к сожалению, об этом уже позаботился кто-то другой.
После этого Патрик замолчал, и мне пришлось намекнуть взглядом, что я ожидаю пояснений.
– Это секретная информация, но, думаю, вам, как помогающей мне в расследовании, можно ее сообщить, – постарался вначале напустить таинственного тумана маркиз. – Следователь, который вел дело графа Фрехберна до его заточения в тюрьму, сегодня утром был выловлен мертвым в реке Орилеш. По предварительным данным – несчастный случай, оступился и упал с подвесного моста. Правда, непонятно, почему ему было не пройти метров двести до нормального, с его-то… пышной комплекцией.
– Возможно, лорд Рауль мог бы помочь прояснить ситуацию? – предположила я, замерев и выжидающе глядя на Патрика. – Он очень бы хотел осмотреть вещи в комнате, где погибли его брат и невеста. И помещение, где был убит посол и герцог Левкерберн…
– Если лорд Фрехберн согласится нам помочь, я был бы ему очень признателен, – с не слишком довольным лицом процедил маркиз.
– А вы его попросите, – предложила я, безуспешно пытаясь скрыть ехидство в голосе. – Уверена, теперь он вам не откажет, ведь это в ваших общих интересах.
Лицо Патрика застыло, стали заметны желваки на скулах. Взгляд серых глаз заледенел, подбородок упрямо выдвинулся вперед, а пальцы инстинктивно сжались. Так как маркиз все еще держал меня за руку, я очень хорошо ощутила, как он весь напрягся.
– Скажите, лорд, почему вы так недолюбливаете графа Рауля? Простите, но не обязательно быть детективом, чтобы это заметить.
Конечно, настолько откровенный вопрос можно расценить как грубость, но не могу же я постоянно закрывать на это глаза? Нам всем вместе работать над несколькими делами, а оба лорда ведут себя как… подростки из двух враждующих веками семей, по меньшей мере!..
– Потому что я с детства был знаком с леди Монтербон и очень не одобрял этот… мезальянс!.. И как видите, оказался прав!
– Значит, вы вдвойне должны быть заинтересованы в поимке настоящего убийцы, – как можно убедительнее произнесла я, осторожно пытаясь освободить свою руку из крепкого захвата. – Странно, что вы сами не взялись за это расследование! – Судя по тому, как Патрик вздрогнул, я ударила по очень больному месту.
– А еще в том, чтобы граф Фрехберн держался как можно дальше от моей невесты. Раз не смог уберечь даже свою! – с раздражением процедил он. – И расследование ее смерти признали слишком… личным. Мне запретили приближаться даже к документам по этому делу, под страхом увольнения. В моем случае, учитывая, кем является мой отец, попытка нарушить запрет могла закончиться фатально. Я успел лишь допросить обеих графинь, мать и жену убитого. В виновность графа они не верили, но их воспоминания не опровергали обвинение, а подтверждали его. – Маркиз помолчал, задумавшись о чем-то, судя по нахмуренным бровям, не слишком приятном. А потом, резко вернувшись в реальность, тряхнул головой и умоляюще посмотрел на меня: – Очень вас прошу, будьте осторожнее. Граф не такой уж невинный, как вам кажется. У невинных людей не бывает таких влиятельных врагов!..
– Вопрос спорный, – заупрямилась я, смирившись с тем, что моя рука оказалась в заложницах. Патрик до сих пор сжимал ее в своих пальцах и смотрел на меня с надеждой, взывая к благоразумию. – Но наглость – не всегда второе счастье. А влиятельные враги графа ведут себя уж слишком уверенно и нагло.
– Это не означает, что нанятые исполнители оставят нам кучу следов. – Маркиз снисходительно улыбнулся. – А чтобы выйти на заказчиков, надо вычислить тех, кто выполнял заказ. Возможно, это один и тот же человек. Но сейчас у нас уже три возможно связанных друг с другом дела и пятеро убитых, причем у всех пятерых, как нарочно, фатальные травмы черепа.