Пасынки Джихада
Шрифт:
— Может, хватит прикалываться?
— Может, и хватит…
Перед тем как подсесть на закорки к контрактникам, мы, естественно, осмотрели местность. Это одно из основных правил диверсанта: если есть возможность, обязательно как можно тщательнее изучи подступы к объекту, на котором тебе предстоит работать. Люк в сквере хорош для укрытия только с первого взгляда: вроде бы в кустиках, скрыт от посторонних глаз и в то же время рядом, далеко тащить не надо. Со второго взгляда видно, что на крышке свежие царапины, тропинка к люку протоптана основательная. Открывать не стали, но и так понятно — часто пользуются.
— Ладно, давай договоримся, —
— Приятно слышать…
— Но и ты тоже — хорош прикалываться. Мы не пальцем деланные и не первый раз на операции.
— Я в курсе.
— Ну тогда и относись к нам как к полноценным бойцам. Без всяких там подъ…бок — проверок.
— Хорошо. Так без обид?
— Да ну, какие обиды. А то мы не знаем, за что нам деньги платят?
— Ну я рад. А всё-таки… куда приятелей дели?
— Под площадку с мусорными баками. Под асфальт подкоп сделали, упаковали, утрамбовали. Лопаты почистили, повесили обратно на пожарный щит. И попробуй скажи, что ты сделал бы что-нибудь лучше.
— Нет, не скажу. Это оптимальный вариант. До весны к этой площадке никто и не притронется…
В одиннадцать мы выписались. Как и ожидалось, администратор и дежурная были новые. Они в нашу сторону даже и не посмотрели. Потому что мы больно молоды для таких солидных тёток. С нами, с разницей минут в десять, выписывались какие-то строители, от сорока и дальше — так администраторша всё охала: жаль, мол, такие импозантные мужчины от нас уезжают…
После этого мы поехали на другой конец города и взяли номер в небольшом семейном пансионате, с гаражами. На западе подобные заведения именуют мотелями. Позавтракали, поставили вещи и поехали работать.
Да, кстати, проверка моя удалась не в полной мере. Артур, образно выражаясь, соскочил. Ильяс достал из сумки свой нож и деловито заколол обоих приятелей Андрея. Два точных удара в сердце — два трупа. И не один мускул на лице не дрогнул.
Выражения лица Артура в тот момент я не видел, он стоял ко мне спиной. Вряд ли он так встал намеренно, но факт — в Артуре я пока до конца не уверен. А отдельно проверять его уже некогда, нам работать надо. Придётся всё делать на ходу, во время операции…
Куратора нашего зовут Майрбек Умаров. Это один из влиятельных людей в Чечне, амир, или, как привык говорить российский обыватель, полевой командир.
Забавное словосочетание — «полевой командир», не иначе какой-то хитрый журналист его придумал. Для горожан звучит загадочно и весомо, а сельчане, в том числе и чеченцы, над этим смеются. У меня, например, словосочетание «полевой командир» ассоциируется с хромым Исмаилом из Закан-Юрта — колхозным бригадиром, который ковыляет по полю и сердито командует убирающими кукурузу женщинами. Он сердится на то, что женщины ленятся нормально работать, а они смеются над ним, потому что бригадир инвалид и ничего не может им сделать. Вот это точно — полевой командир.
А если, допустим, отряд в горах, значит, командира надо называть «горным»? Я, например, знаком с ребятами из нескольких крупных банд, у которых базы (схроны и места сбора) расположены в лесном массиве. То есть живут они, как и все нормальные военные нохчо, в обычных сёлах, а когда надо делом заняться, едут в лес, достают оружие, переодеваются в форму оккупационных войск… Теперь что, их главарей называть «лесными командирами»? Ну, журналюги, придумали…
На мой взгляд, амир [4] будет правильнее. Самый большой человек в своём районе, именно в его руках сосредоточена реальная власть, администрация, и органы либо делают вид, что не замечают его деятельности, либо откровенно заигрывают с ним, идут на всякого рода сделки и договоры. Восток — дело тонкое, то же можно сказать и о Чечне.
4
Эмир (араб., амир — повелитель) — военачальник, вождь.
Ну так вот, имечко нашему куратору досталось славное, Майрбек в переводе с чеченского значит «храбрый бек». Бек — слово тюркского происхождения, что значит «властитель, господин», более того, в некоторых случаях употребляется как синоним арабского «амир». Улавливаете?
Майрбек в полном объёме соответствует своему имени. Он бесстрашный воин, первый человек в своём районе, славный амир и один из лучших кунаков самого Шамиля. Шамиль-то и поручил ему курировать нашу операцию.
Гордости нашему куратору тоже не занимать — орёл!
А вот с логикой у славного Майрбека непорядок. Выяснилось это буквально в самом начале операции, при первом же «деловом» контакте на вражьей территории.
Когда он меня инструктировал, я грешным делом подумал, что мужик окончил какое-то элитное учебное заведение шпионско-разведывательного типа. Терминологией владеет — от и до. А уж как эффектно оттопыривал пальцы — как на стенах борозды не остались, не знаю!
— Всегда помни, самое главное в нашем деле — конспирация и профессионализм. Дилетантам платят совсем другие деньги, так что, будь добр, не разочаруй нас…
Нет, Ильяса с Артуром ко мне подсадили правильно, как по учебнику. Комар носа не подточит. Я порадовался: грамотный куратор — это большая удача, от этого много зависит.
Однако на первой же «связи» удача и кончилась. Зря радовался.
Адреса «связей», как положено, я зазубрил, а бумажку сжёг. Все это были «деловые» люди, на тот случай, если мне вдруг экстренно понадобится помощь. Связываться во время операции лично с куратором я имел право только в случае явной неудачи мероприятия (читай — провал всей операции). Это вовсе не потому, что Майрбек опасался, что чекисты нас подслушают и вычислят его местонахождение. Ему на это наплевать, он едва ли не открыто катается через все блокпосты и периодически даже в Москву и Питер летает, отдохнуть как следует. Если кто не в курсе, наши амиры регулярно оттягиваются в столицах, соря деньгами и балуя себя разными прелестями цивилизации. И не потому что ваши спецслужбы не работают, а просто у наших амиров много верных друзей среди россиян. И верность эта очень хорошо оплачивается.
Меня, в общем-то, тоже никто отдельно беречь не собирался. Я, хоть и мастер, но диверсанты рано или поздно умирают на работе, и все об этом прекрасно знают.
Такая конспирация соблюдалась в первую очередь ради сохранения строжайшей конфиденциальности операции, которую мне предстояло провести. В операции крепко заинтересован сам Шамиль, а вслед за ним, как водится, весь ГКО (Государственный комитет обороны) Ичкерии.
Так вот, все связи были «стационарными», там можно было переночевать или попросить медпомощь. А именно вот эта — разовой.